Заклятие – (не)покорная для бывшего (СИ) - Медведская Евгения

Беатрис не любила подобных мероприятий, как и не любила этого общества.

– Не стоит идти, – сказала она ему, торопливо собираясь.

– Перестань. Я встречу нужных мне людей, ты повеселишься и потанцуешь в удовольствие.

Девушка вдела в уши длинные золотые серьги. Они выглядели кружевными и легкими. Платье, темно-фиолетового цвета, густого как ночь облегало изящную фигуру. Антари хотелось прикоснуться к ней, сжать в объятиях и поцеловать. Но за такое можно было очень сильно получить. Вечерний макияж и складки шелка Беатрис не дала бы нарушить. Все же мужчина встал и подошел к ней со спины, наслаждаясь тем, как ловко она оплетает запястья браслетами. Он осторожно откинул волосы с ее шеи и почти коснулся губами кожи, но столкнулся взглядом с ее отражением.

– Не сейчас, – приказала она, сверкнув глазами. – Ты хотел идти на этот вечер. Я подчинилась. Не трогай.

– Беатрис, – тихо сказал он, касаясь ее руки.

– Антари! – вскричала она.

Почти каждый раз, когда он пытался перейти границы близости происходило что-то подобное. Впрочем, в обычном платье она бы допустила объятия и поцелуи. Позволила бы касаться, но в определенный момент всегда звучало четкое «нет», и он отступал. Ничего, дата свадьбы уже обозначена. Даже занятно, что девушка хранит дистанцию. Антари улыбнулся. Скоро она будет более благосклонна.

Беатрис не то, чтобы желала сделать брачную ночь особенной. Скорее Антари всякий раз тянул к ней руки невовремя. Выбирал такие моменты, когда шансов убить его за это было больше, чем ответить на чувства. К тому же он отступал после любого проявления неудовольствия. Стоило не так вздохнуть, не улыбнуться, и мужчина делал шаг назад. Беатрис находила это очень милым. Несколько раз обещала себе не отвечать отказом, а потом все равно делала так по привычке.

При этом Антари она любила. Любила его темные волосы, голос, стихи, которые неизменно получала, внимание, долгие и добрые разговоры.

Вот и сейчас он коснулся тщательно уложенных волос, чуть не смял фиолетовый шелк платья. Сам же настоял идти на вечер и портил приготовления. Тем более, что их поцелуи частенько затягивались. Беатрис махнула головой.

– Я готова, едем.

В зал, освещенный синими всполохами изрыгаемого рабыней на сцене пламени, они вошли под руку. Антари пошел здороваться с высокими гостями, а Беатрис, оказав почести жене дракона, ушла к бару, где приметила знакомую. Разговор не особенно задался, но общие темы они обсудили.

Коктейль появился неожиданно. Высокий бокал с синей жидкостью, посыпанной рубиновыми ягодами. Мелкими звездочками плескалась добавленная магия. Беатрис заинтересованно обернулась, натыкаясь взглядом на светловолосого мужчину, насмешливо глядящего прямо на нее.

Беатрис ощутила, как затряслись руки. Расстались они не очень хорошо. Эритар не хотел ее отпускать, держал до последнего, но тогда ей был нужен разрыв любой ценой. Отношения тяготили, Тар раздражал всем. Девушка была уверена, что разлюбила. Большой ошибкой было жить с ним в одном доме. Причем в его доме.

Раз не хотел отпускать, значит надо было бить по больному, заставить выронить прижатую к сердцу ношу, которая ранит и жжет. Когда он женился, ей тоже было больно. Но всего несколько минут. Больше Беатрис не вспоминала о нем, запрещая себе каждую мысль, она прошлась по памяти и закрасила их яркие моменты черным. Все. Чужой. Не нужный.

У нее был Антари, которого она поискала глазами в зале с противоречивым чувством. То ли не хотела, чтобы он застал их за разговором, то ли, напротив, желала его защиты.

– Такая же красивая, только подумай, – шепнул Эритар, садясь рядом. – Пей, это очень вкусно. Я уже три таких осилил.

– Нормальные люди сначала здороваются, – Беатрис не отрывала взгляд от бокала, но не потому, что была смущена, хотя адреналин бесился в венах.

Она просто исполняла любимый номер с жутким взглядом. Обычно это отбивало охоту с ней говорить даже у таких смелых мужчин как ее бывший. Оторвав взгляд от бокала и собрав достаточно магии, Беатрис медленно поднимала глаза, оставляя голову в том же положении. Когда они полыхнули тьмой и жутью, Эритар даже подавился.

– Мать твою, Беатрис, – прошептал он. – Ты как всегда дружелюбна лишь в твоем понимании этого слова.

– Ты мне не друг, – заметила она, чуть наклоняя голову вбок.

– Так уж и не друг, – вдруг улыбнулся Эритар и резко сменил тему. – Твой ручной котик совсем ничего не дарит своей принцессе?

Беатрис закатила глаза и досадливо отвернулась. Серьги. Дернули же темные боги за руку надеть их именно сегодня.

– Я безумно скучала по тебе, – с придыханием прошептала она, пробегая пальцами по гладкому дереву стойки половину расстояния между их руками. – Хотела почувствовать нашу связь. Вспомнить, каково это быть твоей, – голос расцвел бархатом. – Умылась слезами и надела серьги, чтобы хоть так ухватить тонкую нить между нами.

– Язва, – Эритар отвернулся от нее в бешенстве. – Ты не помнила, кто их дарил, когда надевала, да?

Беатрис хмыкнула:

– Провалами в памяти не страдаю. Но прошлое в прошлом. У тебя тоже новая жизнь.

– Я свободен, – усмехнулся он. – Новая жизнь оказалась короткой.

– А я выхожу замуж, – безразлично бросила Беатрис. – мой жених – Антари Мобанар.

– Прекрасный выбор, – в голосе Эритара послышалась издевка. – Беатрис Луцерос и котики.

– Он замечательный человек, не начинай.

– А это начал не я. Ты ведешь себя, будто на взводе.

Беатрис вздохнула. Она действительно завелась, почему-то реагируя на него каждой частью души. Это вынуждало чувствовать себя совсем неловко.

В этот момент к ним и подошел Антари. Вежливо поздоровался, улыбнулся, но что-то змеей свернулось в его душе. Он не был ревнив. Никогда не позволял себе усомниться в партнерше, тем более, в Беатрис. Это не было проявлением низкого чувства. Дело было в другом – он видел, как искрило между ней и Эритаром. Они смотрели друг на друга, как голодные коты на сметану. Антари вдруг подумал, что, если бы Эритар, протянул к ней руку, сгреб в охапку и поцеловал, Беатрис не сказала бы «нет». Впрочем, тогда он решил, что не стоит переживать. Старая любовь оставляет следы. Жениху и невесте лишь предстояло создать собственную химию, которая навсегда вытеснит память о прошлом.

Антари ударил по рулю, чуть меняя траекторию движения.

– Идиот. Да она меня вообще не любила, – прорычал он.

У него тоже были корыстные мотивы. Беатрис имела во владении земли, которые не могла передать в чужие руки или продать. Но ее муж становился бы их владельцем. На этом настаивал отец. Антари был влюблен, а вот Мержери Мобанар жаждал союза исключительно из-за земель невесты. Это было удивительно, владения не были большими, не приносили дохода, если не считать нескольких арендаторов и персиковой рощи. Сама Беатрис не проявляла никакого интереса к собственности. Насколько он понял, кроме одного случая в детстве, она больше туда даже не наведывалась.

Теперь планы рухнули и Антари ехал сказать об этом отцу. Мержери будет очень расстроен.

Сладкая ложь

В спальне он кинул ее на кровать, дал возможность отползти чуть дальше, выставить руки вперед и только потом лег сверху, жестко перехватывая ее запястья, а свободной ладонью – горло. Достаточно сильно, с давлением.

Беатрис вскрикнула и тут же замолчала. Воздуха не было. Момент, когда он отпустил был выбран идеально. Девушка сосредоточилась на дыхании и не сопротивлялась, пока мужские руки рвали на ней белье и платье. Это было больно, ткань обжигала кожу, проходя по ней сильно, резко. Эритар действовал с жестоким удовольствием. После того, как взгляд Антари оскорбил голубой наряд, видеть эту вещь и позволять Беатрис ходить в платье, отягощенном воспоминаниями, он не собирался.