Нелли Мартова - Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры
– Я все это выкину! Всю эту чепуху!
– Не надо, – Софья не выдержала и взмолилась. – Пожалуйста, не надо выкидывать, я все объясню, в этом нет ничего плохого!
– Не выкидывай, – послышался с лестницы мамин голос. – Лучше возьми с собой, покажешь Аркадию Петровичу, может быть, он что-то посоветует.
– В самом деле, возьму. – В пакет упали ножницы с бронзовыми ручками, Софья с тоской проводила их взглядом. – Завтра в десять будь готова.
Остаток вечера Софья пролежала, скрючившись на полу возле отдушины. Хотя крики отца были прекрасно слышны и так.
– В кои-то веки я думал, что дочь наконец-то стала нормальным человеком! А тут захожу – она держит в руках какую-то картонку и сидит с видом полной дебилки, разве что слюна изо рта не течет! Здоровая девица двадцати с лишним лет, а вырезает какую-то ерунду из бумаги!
Потом послышался грохот, отец выматерился.
– Ну вот, разбил. Это же подарок Бориса Федоровича! А если он в гости придет? Ох, у меня что-то в сердце колет.
«Это он о негритенке», – догадалась Софья.
– Не переживай, – тихо отвечала мама. – Склеим, будет как новый.
– А дочь тоже склеишь? – возмущался отец.
Ночью Софья не спала, она тихо собирала вещи. Кое-что ценное у нее осталось – визитки скрапбукеров, карточка Магрина, открытка с тряпичным мячиком.
Она тихонько спустилась вниз. В гостиной увидела на столе мамину тетрадь, не удержалась, заглянула. Ровным почерком вверху страницы было выведено:
«Не надо бояться помощи психотерапевта. В некоторых случаях без него просто не обойтись».
Софью передернуло. Она прошмыгнула в свою спальню, нашла спортивную сумку, закинула туда кое-какие вещи. С тумбочки упал на пол маленький белый конверт. Сердце подпрыгнуло вверх, как мячик, в ушах зашумело. Это же открытка Джумы для отца!
* * *– Золотце, ты меня обманываешь. Обещала ведь конфеты принести.
Инга в ужасе зажмурила глаза. Меньше всего ее сейчас волновали обиды клоуна. Интересно, все хранители такие… такие… она даже слов не могла подобрать. Такие долбанутые на голову? Сумасшедшие? Безбашенные?
Сегодня шляпа на клоуне была разноцветная, как будто он обвернул вокруг головы радугу. Это было первое, что успела увидеть Инга перед тем, как зажмурить глаза. Потом она посмотрела вниз, и ей тут же захотелось обратно, в свою уютную квартирку. Но, сколько она ни старалась, вернуться назад у нее не получалось.
– Даже не пытайся, золотце. Ты же в альбоме, тут я хозяин. Не выпущу тебя, пока мне не захочется, – он злобно хихикнул. – Трусиха. Открой глазки-то, родная!
Инга приоткрыла один глаз, охнула и зажмурилась обратно. Ничего себе мирок! Она соорудила вполне симпатичную, классическую для обычного скрапбукинга страничку – зеленая «полянка» с орнаментом из ромашек и васильков. А куда в итоге попала? Выходит, куда клоун хочет, туда и затащит ее, какое бы райское местечко она ни изобразила на странице.
Они раскачивались на огромных качелях в утлой деревянной люльке, вроде аттракциона «Лодочки» в старых советских парках. Качели взлетали вверх под самые облака, причем в нижней точке они всякий раз оказывались в другом месте. Это Инга обнаружила, когда все-таки решилась открыть глаза, крепко вцепившись в ободранную деревянную скамейку обеими руками. Они то приземлялись в пустыне, лицо обдавала жаркая сухая волна, днище шкрябало об песок, то ныряли в тропический лес с риском врезаться в дерево или запутаться в лианах, то спускались в заснеженную тайгу, успевая зачерпнуть пригоршню снега. Температура и влажность сменяли друг друга так же быстро, как пейзажи. В ушах свистел ветер, лицо горело. Интересно, в Меркабуре можно простудиться или обгореть?
– Золотце, ты в компьютерные игры играешь? Много там болячек подцепила?
– Они, знаете ли, не такие реалистичные. – Она уже не удивлялась, что клоун читает ее мысли.
Когда Инга потихоньку привыкла к стремительному взлету под облака и такому же спуску, она почувствовала, как в нее вливается знакомое остро-сладкое удовольствие – вкус полета пополам с адреналином. Радость внутри отозвалась, затрепыхалась, словно росли в животе крылья и щекотали изнутри. Только в самой верхней точке, когда мир внизу становился совсем уж далеким, сердце по-прежнему замирало так, что нестерпимо хотелось исчезнуть из хлипкой лодчонки и оказаться где-нибудь в другом месте.
– Как вас зовут? – спросила Инга.
– О! Ну надо же, она до меня снизошла. С которой встречи? – Клоун скорчил рожу, нарисованная улыбка растянулась в стороны. – Называй меня на «ты», золотце, я теперь тебе ближе папы с мамой.
Инга нахмурилась. Он сделал картинный поклон, ловко удерживая равновесие, и произнес:
– Извини, родная, задел больное место. Зови меня просто – Скраповик.
– А нормального имени у тебя нет?
– Забыл. – Клоун развел руками, и было непонятно, врет он или говорит правду.
– Послушай, Скраповик. – Инга все-таки зажмурилась, когда они едва не врезались в необъятный баобаб посреди саванны. – Как можно узнать, кто из двух скрапбукеров лучше? Или хотя бы, какая из двух открыток лучше?
Она проводила взглядом стадо жирафов, оставшееся внизу.
– Золотая, скрапбукеров не сравнивают по абсолютной величине. Нет таких весов и нет таких килограммов, в которых можно было бы измерить вес скрапбукера.
– А по относительной? – Инга была серьезна, как никогда, и клоун не стал ерничать.
– У каждого есть своя специальность, призвание или вроде того. Как человек с талантом к музыке может быть скрипачом или оперным певцом или дирижером, так и скрапбукеры – один лучше всего делает вдохновлялки, другой – любовные привороты, третий – сказки для детишек, четвертый – карьеристов снабжает, пятый – политиканов.
– А я?
Клоун прищурился, послал ей воздушный поцелуй.
– Золотая моя, солнце моей души, ты даришь радость.
Инга поверила ему сразу и на слово. Он и не думал шутить. Так вот она откуда, треклятая, ничем не вытравимая радость. Значит, это теперь ее скрапбукерское призвание.
– Значит у той, другой, специальность – более нужная Магрину?
– Золотце, ты о чем?
Лодочка снова взлетела под самое небо, солнце беспощадно жарило, по спине ручейком струился пот.
– Слушай, останови эту штуковину, я не могу так разговаривать! – возмутилась Инга, перекрикивая ветер.
Клоун щелкнул пальцами, люлька зависла, накренившись. Инга глянула вниз – ровная гладь океана, редкие барашки волн.
– Можно пониже?
– Капризничаешь, золотая! – Он все же опустил люльку, теперь она болталась над самой водой, вроде судна на воздушной подушке.
Инга с облегчением вздохнула.
– Я хочу подписать контракт с Магриным. В обмен на контракт он вернет родителей, но Магрин говорит, что на этот год у него есть другая кандидатка, и она ему нравится больше.
– Золотце, зачем тебе контракт? С ума сошла? Меньше всего я хотел бы оказаться в альбоме контрактника. – Он картинно надул щеки, отвернулся, съежился калачиком и пробурчал: – Пробовал, не хочу.
– Моя мама работала по контракту?
Он кивнул, не поворачивая головы. Потом обернулся, скорчил рожу и сказал:
– И, как видишь, ее все равно угораздило загреметь в альбом. А мы ведь столько лет с ней рука об руку, почти как родственники. Не одна ты, между прочим, скучаешь.
Бедная мама! Столько лет терпеть эту вонючую зловредную рожу? Теперь, когда ветер перестал бить в лицо, она снова почувствовала запах грязного тела.
Клоун повернулся к Инге, тихонько щелкнул пальцами, небо стремительно окрасил восхитительный закат, достойный самой романтической сцены всех времен и народов.
– Золотце. – На лице его появилось сочувственное выражение, явственно различимое несмотря на грим. – Мне тебя жаль, честное слово. Ты не думала, что есть другой выход?
– Какой?
– Очень просто. Ты находишь альбом, где твои папа и мама – хранители, и уходишь туда. В Меркабур, насовсем. И они всегда будут рядом с тобой, а кому-то очень повезет с такой толпой хранителей.
– Но это же как в тюрьме! – возмутилась Инга.
– Золотце, это у вас там тюрьма! В ваших душных офисах и однокомнатных квартирах. А здесь ты – сама себе хозяйка.
Он взмахнул рукой, люлька помчалась над волнами, и минуту спустя внизу показались пальмы и чудесный пляж с белым песком и тихим прибоем.
– Искупаться не хочешь, родная? Добро пожаловать на райские острова, – он снял шляпу и ловко изобразил реверанс. – Да, скрывать не буду, не каждый хранитель умеет выбирать такой мир в Меркабуре, какой ему нравится. Большинство ограничиваются тем, что изобразил на странице альбома скрапбукер. Но, как видишь, при некотором опыте можно вертеть Меркабуром, как тебе захочется.
Инга вылезла из люльки. Ступить на твердую землю, даже если это был мягкий теплый песок, в который она сразу провалилась по щиколотку, оказалось необыкновенно приятно.
