Юля Лемеш - Дверь
– Вали отсюда, а? Нет твоего хозяина. Ты теперь свободен.
Ворон скукожился и почти подполз к моим ногам, распластав крылья. Недолго думая, я встала и отвесила ему хорошего пинка. Пусть летит себе. К берегу.
Пена пожирала строения, побираясь к башне. Горячий ветер уже обжигал лицо. Лечь что ли? Нет. Не буду. Посмотрю, как растает мой замок. А потом вспыхну как свеча вместе с башней.
Для полноты картины оставался еще один штрих. Несчастный скелет на кресте. Я полезла его снимать, но чуть не расшиблась, соскользнув. Протянула руки, забыв, до сих пор держу волшебную палочку. Я всего лишь хотела убрать это украшение с башни, которую теперь считала своей. Из палочки не вылетело пламя. Но теперь вместо костей на кресте висел человек. Наверное, таким он был в последние минуты жизни. Я подошла ближе. Вопреки всем легендам, это была девушка. Кошмарная как смертный грех, но очень юная. Моложе меня.
– Кто ты? Что с тобой приключилось?
Конечно, она не ответила. Голова бессильно свешена на грудь, вместо одежды – лохмотья. Из водорослей что ли? И волосы не лучше.
К ней потянулись странные полупризрачные фигуры. Они поднимались на крышу башни и скоро мне стало страшно, что они повалятся вниз.
– Что вам нужно? Зачем вы здесь?
Они просто стояли и смотрели то на меня, то на девушку.
– Вас очистили от зла! Сварт забрал от вас все зло! Вы свободны!
Мне показалось, что им просто некуда идти. К моему удивлению, они оказались довольно плотными. Пришлось отталкивать соседей локтями, чтоб вынуть книгу. Вопрос. Ответ. Я сняла с шеи украшение, взятое с дерева невыполненных желаний. Однажды его кто-то повесил на ветку, потом Сварт его спер ради обмана. Теперь оно послужит для доброго дела. Которое по сути тот же обман.
– Что же мне вам сказать, чтоб вы поняли? Заходите гости дорогие?
Дотронулась волшебной палочкой до изображения солнца и луны. Мелькнула искра света. И тысячи неупокоенных душ тонкой белой струей вошли в кулон. Почти все. Девушка по-прежнему оставалась на кресте.
– Наверное, тебе должен помочь тот, кто когда-то не смог этого сделать? И где он? Кто он? Куда он делся? Ведь он тоже умер, как и ты.
Пока я нервничала и вопила, из лаза на крышу выбрался дряхлый старик, не сомневаюсь – и он когда-то был юношей из легенды, но теперь выглядел как сущая развалина. Он прислонился к кресту, и я поняла – снять свою возлюбленную он не в силах.
– Вот дурак старый. Что ж ты ее не похоронил, когда мог? Ведь это по твоей вине здесь было накоплено такое количество зла. Сидел, небось, рядом с ее трупом и люто ненавидел все на свете?
Что за человек он был – если мог отважиться на такое? Сидеть подле истлевающего трупа. Разжигать в душе ненависть. И купаться в этой ненависти до последней секунды жизни.
– Ладно. Я поняла. Это и есть любовь. И ненависть в чистом виде.
Даже не собираюсь спрашивать у книги, как мне изгнать несчастных влюбленных. Пусть в башне так и останутся два приведения. Нет. Три. Я тоже уходить не собираюсь. Надо только зацепиться сознанием за это место, когда придет смерть.
Небо стало еще темнее. Прямо с неба на меня шел на посадку дракон. Вот дурак! Наверное, вспомнил, что я ему еду обещала. Нет тут никакой еды. Тут почти гриль. Кыш отсюда. Я махала руками, но он делал вид что не замечает. Такой махине пинка не дашь. Об него хоть кувалдой стучи – не заметит.
– Улетай! Вот глупый – зажаришься заживо!
Не слышит. Понятное дело, я и сама теперь своего голоса не слышу. Вакуум вокруг что ли? Кричу, а голос не звучит.
Дракон сел на попу, хвост свесил, лапы на коленки положил, вдаль смотрит. Я рядом села. Вместо хвоста свесила волосы.
– Вот, смотри, что у меня есть, – похвасталась я.
Дракон аккуратно хвостом отобрал у меня волшебную палочку. Взмахнул ей и – хлоп, ему в рот полетела жареная кура.
– Приятного аппетита, – пожелание прозвучало завистливо.
А что я завидую, спрашивается? Мне лучше о душе подумать. Ну, и о теле тоже. Помирать вроде как чистыми принято. Блиин, какие грязные у меня руки! Да я вся как последнее чмо бомжеватое. Не красивее той девушки, что на кресте висит.
Дракон провел палочкой над моей головой. Теперь я была как после душа. Мокрая, но чистая.
– Спасибо. Дай я тебя чмокну.
Дракон подставил морду. Твердую, с многими выступами и даже колючками. С остроконечной бородкой. Улыбнулся. Нет, в это я его чмокать не стану. Поцеловала в щеку. Ощущение потрясающее – как танк целуешь.
– Ты бы летел, друг, отсюда. Там воду в озере вскипятили. Рыбы, небось, плавает вареной – тьма. Уха, а не озеро.
Он вернул мне волшебную палочку, даже не глядя. Умница какой. И вдруг улетел.
В последний момент я вдруг подумала, что стоило напроситься ему на спину. Но потом решила, что все правильно – я заслужила смерть. В смерти тех жертв, которых убила пашава есть и моя доля вины. И я не смогу смотреть в глаза убитых горем. Единственное слабое оправдание – моя одержимость Свартом. Любовь сделала меня сообщницей. И теперь я это отлично понимала.
Волна пены дошла до дворца, до подножия башни и я решила – пора. Башня по любому устоит. Она вечная. Если Сварт не ошибался.
На душе скребли кошки – я знала, как будет переживать родители. Родители Сашки так и не оправились от потери сына. Но он у них был один. У моих по второму ребенку на каждого. Слабое утешение, но лучше чем никакого.
– Мама, мы все умрем. Прости меня, чувствуя себя жуликом, прошептала я.
Если быть искренней, я часто думала – а как это – остаться без родителей? И при этой мысли всегда становилось так безнадежно страшно, что ни с чем этому страху не сравниться.
Встала. Руки раскинула. Испаряться надо красиво! Стану пшиком. Разлечусь на миллионы атомов и молекул. Останусь тут навсегда.
Минуты три так стояла. Потом глаза открыла. Чуть раньше бы! На меня со всей дури грохнулся пополам переломленный крест.
Вспышка ослепила глаза.
Темнота.
Тишина.
– Умирать довольно больно, – решила я. – И запашок еще тот.
И еще у меня повылетали передние зубы. Для покойника это не самое важное, но все-таки неприятно. Рука потрогала разбитую губу. Зубы оказались на месте. Оказывается, я прикусила я зык и поэтому не смогла им дотронуться до зубов.
– Фифня фафая-то нефдорофая.
Открыла глаза. Прямо передо мной – жухлое лицо покойницы. Из косматых волос выглядывает жучиная морда и шевелит усами.
Боль в затылке. Больно – значит, живая.
Выбралась из-под креста с посторонним телом. А ее друг хоть и приведение, лежит как убитый. Наверное, в обморок грохнулся. Впечатлительный какой.
Добрела до края башни.
А волна кипения откатывается. Оставляя выжженную землю, покрытую застывшим металлом как уродливой маской.
Вскоре у меня был свой остров. Абсолютно непригодный для проживания. Но с маленьким закопченным замком и большой башней. Наверное, со стороны похожей на котельную с трубой. И двумя неприкаянными приведениями в придачу. Потрогала свой затылок. Шишка здоровенная, но не мокрая. Значит, крови нет. Почему-то мне было важно обойтись бескровными травмами.
Жаль, что нет бинокля. Рассмотреть бы – где нападающие. А то вдруг им до сих пор охота стереть остров. Волшебники фиговы.
Стоящие на берегу могли видеть только облако пара, над которым расплывалось ржаво-черное облако.
Никому не хотелось первым нарушить затянувшееся молчание.
Пар поднимался в небо, двигаясь по спирали. Чернота постепенно рассеивалась.
– А я видел дракона, – просипел седой старичок и рухнул на песок.
Все загомонили.
Тоник и Пиксель медленно побрели прочь.
На небольшом камне сидел сутулый пес и не обращал внимания на потухшую трубку.
Глава 31. Кубик, но не рубик
Они про меня забыли. Потеряли всякий интерес и к острову и ко мне. Ну и плевать я на них хотела. Даже дракон не прилетает теперь. Наверное, самостоятельно решил проблему с питанием. Мне бы так. Я уже не помню, когда в последний раз ела. И крысу не поймаешь – нет ни одной. Зато есть истлевший труп и останки креста. Выбросить их вниз как-то не хочется. Неправильно это.
Первое время я ждала. Думала – сейчас придут спасители и заберут меня отсюда. Рассматривала причудливые наплывы растаявшего железа, покрывшие остров. Изредка слышался треск и срежет, будто металл шевелился, поеживаясь – полный сюрреализм. С неприязнью поглядывала на покойницу. Рядом с которой приведения теперь не наблюдалось.
Потом вспомнила про книжку. Не по ту, что в кармане, а про ту, что читала когда-то. Там колдун был ушлый. Тырил еду с чужих столов при помощи магии. Воровать некрасиво, но ведь так и с голода помереть можно. Переборов совесть, достала из кармана своего советчика. Задала вопрос, раскрыла страницу. И впервые увидела, как выглядит инструкция по применению волшебной палочки.
Итак. Книгу держим в левой руке, а правой выводим в воздухе достаточно простую линию, почти как написанный первоклашкой слог «вот». Судя по всему, если я правильно поняла, сейчас произойдет что-то питательное. С первой попытки не получилось ничего. Со второй мне на голову грохнулась пустая тарелка с прилипшей кашей, похожей на манную. Третья попытка порадовала меня блинами. Они поштучно опадали прямо из воздуха.
