Нина Еперина - Голос крови
– Ну, вот и все! – сказала громко кому-то неизвестному Таня. – Конец истории!
И улеглась спать на пол, настелив все, что собрала, потому что и диван, и матрац на кровати были, что называется, уничтожены до состояния невозможности использования.
Света примчалась утром, как будто телепатически получила посыл, хотя Таня ей не звонила и не звала. Света, как только увидала квартирное безобразие, причитала целых полчаса, а потом пыталась забрать Таню жить к себе, но Таня отказалась. Она опять увела ее в ванную и под шум воды сообщила, что ее переводят на новую работу, в Москву, так что все что было, ей, на самом деле, не очень-то и нужно. Все равно необходимо будет покупать новый гардероб к новому месту работы.
Света пыталась расспрашивать про новое Танино назначение, но та объяснила, что работать будет в некоторых органах, а разглашением государственных тайн Таня заниматься не может.
– Света. Только, я тебя умоляю, никому об этом раньше времени не рассказывай. Зачем смущать народ?
На улице Таня вызвала Вадима через новые часы, которые он нацепил ей на руку, показав, как ими пользоваться. Нужно было просто нажать на стекло сверху до тихого щелчка и все. Единственным их недостатком была односторонняя связь.
– Вадим! Мою квартиру разгромили вдребезги! Я думаю, что искали мои бумаги, но не нашли ничего, потому что их нет в наличии. Имей ввиду….
Таня теперь чувствовала себя из-за этих часов более уверенно, а особенно уверенно из-за всего арсенала других вспомогательных приспособлений, полученных от Вадима. У нее, на новой сумочке, на лицевой ее части, прямо в украшении из металлической бляхи с финтифлюшками, были вмонтированы микро кино и фото камеры. Работали они через поворот вокруг часовой стрелки. Вправо повернешь финтифлюшку – кино, а влево – фото. Таня посмеялась и пошутила:
– А в каблуки? Туда положено пилу вставить, или шприц с ядом!
Вадим улыбнулся, и достал из-под кровати новые туфли на невысоком каблучке. Они были не яркие и на вид очень удобные, из натуральной и мягкой кожи.
– Вот! Смотри. Нажимаем на золотую отделку по краю носика и каблук открывается. Мы подумали, а что изобретать? Английская разведка уже изобрела. И мы тоже повторили с каблуками. В одном, левом, запомни – левом, капсула с очень сильным снотворным, и очень сильный газ. Если сильно надавить левым боком левого каблука в землю, газ будет распыляться интенсивно, но тебе ничего не будет угрожать, только нужно будет задержать дыхание и сосчитать медленно в уме до пятнадцати, а во втором, правом, маленькая отвертка.
– А отвертка-то зачем? – удивилась Таня. – Я не собираюсь ремонтом утюга в экстренной ситуации заниматься.
– Это для наручников и еще мало ли для чего. А вдруг? Ты сама говорила, про береженого. Вот. У тебя теперь есть кое-что, и мы будем постоянно на связи. Если ты не выключишь часы, будет осуществляться постоянная трансляция, правда, односторонняя. Да. Ну, с Богом! – и поцеловал….
На работе все было прекрасно. Скандал с младенцами закончился. Все улеглось. Пресса успокоилась. У нее нашлись новые «враги человечества».
Не успела Таня приступить к сворачиванию своей работы, как оказалось, что завтра первое мая! Наша великая и могучая страна, перестроившаяся на бумаге и в лозунгах из тупикового социализма на путь в новое и светлое будущее, пока, правда, было не ясно, какое, но на самом деле, как была совком, так совком и оставалась. Праздновать праздники мы любили всегда, вот и сегодня, коллеги, наконец-то, дождались своего шефа и радостно накрывали столы в ординаторской. И как от них отвертишься? А никак! Пришлось говорить тосты и чокаться шампанским.
Первого мая, вместо отдыха, Таня сидела на работе целый день. Перебирала бумаги и документы. Что нужно, что не нужно, необходимо было разложить по разным коробкам. Одну она готовила с собой, потому что многие документы с разработками ее метода, необходимо было увезти. Они пригодятся в дальнейшей работе. Оставшиеся, нужно было рассортировать, для передачи будущему заму. Еще необходимо было просмотреть все личные дела персонала и четко понять, кто вместо нее потянет всю эту махину, ее детище, ее клинику. А потом, домой идти не хотелось из-за полного развала в квартире. Даже сидеть перед телевизором было неудобно. Таня еще с утра кое-как натолкала в дыры матраца в кровати кое-какие ненужные вещи и постельное бельё, а сверху застелила пледами. Так и стала спать. Покупать новую мебель не имело смысла.
Работать мешали. Коллеги, которые дежурили в праздничные дни, соскучились по своему руководителю и бегали в кабинет по любому пустяковому вопросу. Таня улыбалась, но не позволяла себе злиться на них. Может быть, интуитивно они понимали, что-то происходит! Шеф на работе, вместо того, чтобы сидеть в гостях за праздничным столом, занята пересмотром бумаг, а такое бывает только во времена глобальных перемен. Значит, грядут какие-то перемены? Но спросить прямо и откровенно никто не решался.
Бумажная волокита отняла целых три дня, все эти непонятные праздники. В промежутках между бумагами набегали рабочие моменты, которые никак нельзя было отложить или перенести. Мамочки на сохранении и роженицы про выходные не думали. Им было не до первомайских праздников.
Уставшая, но довольная, на четвертый день своего возвращения в городок, Таня медленно шла домой. Был чудесный, теплый, майский вечер. Очухавшаяся от праздников публика деловито спешила по домам после первого рабочего дня.
Рядом с Таней остановилась какая-то машина, и из нее в окошко выглянул молодой паренек.
– Простите, пожалуйста – обратился он к Тане, – Вы не подскажите, как мне доехать до улицы Красных Партизан?
– А что вы там хотите найти? – спросила Таня. – Там только склады.
– А мне и нужны склады. Вот тут у меня карта есть, вы покажите, пожалуйста. – и стал разворачивать карту у себя на коленях.
– Таня подошла поближе и стала рассматривать карту издалека, но было очень плохо видно. Она открыла дверцу и почти целиком наклонилась в салон машины…. Что-то резко ударило в нос. Какой-то странный и неприятный запах, который ей что-то напоминал, только Таня никак не мгла вспомнить, что? А в голове вдруг закружилось и стало съезжать набок, а потом вообще расплылось и потемнело….
Что-то очень сильно шумело, как будто она находилась у кромки воды и рядом шумел морской прибой. Очень хотелось пить. Во рту так пересохло, что даже саднило в горле. Это первое, что возникло в сознании. Таня попыталась проглотить комок, но сглатывать было нечем, она раскашлялась и попыталась открыть глаза. Что с ней и где она, было непонятно, но ясно понималось, что не дома, и не на берегу моря. Таня поняла, что это так шумело у нее в голове….
Таня лежала на спине, на каком-то жестком лежаке. Спина затекла и болела от неудобного положения. Лежак был плоский, без подушки и от этого голова запрокинулась, и было тяжело дышать. Она постаралась очень аккуратно открыть глаза и осмотреться, не поворачивая головы. Вокруг было темно, только в одном углу горела тускло единственная лампочка, слабо освещая закопченный потолок, облезлую стену и квадратное окошко с битами стеклами высоко на стене, почти под потолком.
Где-то капала вода, капала справа от Тани. Она повернула голову направо и действительно увидела рукомойник с капающим краном. Таня попробовала повернуться на бок. Ей это удалось. Она полежала на боку, рассматривая все, что попадало в поле зрения. Попал рукомойник, слева от него железная дверь, без всяких ручек, колченогий стул, с облезлой коричневой краской, и торчащей из сидения в разные стороны грязной ватой. На стуле висело неожиданно почти чистое полотенце, а перед ним на деревянном ящике, застеленном газетой, стояла кружка и миска с чем-то внутри.
Таня постаралась сесть. Она была ни к чему не привязана и руки у нее тоже были свободны. Все ее тело не проявляло болезненных ощущений, и она поняла, что никаких травм ей не наносили. Таня посидела немного на топчане, подождала хотя бы какого-то движения или еще какого-то действия, но вокруг была только гробовая тишина и капель. Ей вспомнилась точно такая же ситуация в ту первую ночь в тюрьме. Там тоже было тихо, почти темно и только не было капели в одинокой камере. Пить хотелось нестерпимо. Тогда она решила взять кружку и попить воды. Кран имелся в наличии и вода в нем явно была. Капало.
Она встала с топчана и медленно пошла в сторону стула. В глазах чуть поплыло в сторону, но равновесия она не потеряла. Таня подошла к крану и повернула. Вода в кране была. Вода оказалась нормальной на вкус и чистой. Таня выпила целую большую кружку. Потом подошла к ящику и заглянула в миску. Внутри миски лежало жаркое из мяса и картошки, все вполне нормальное на вид. Сверху была ложка и большой ломоть хлеба. Таня попробовала жаркое, оно оказалось еще теплое и достаточно вкусное, не такое, какое подавали там, в тюрьме. Она поняла, что очень проголодалась, и стала есть стоя, оглядывая пространство вокруг себя. Сколько времени она находилась в этом странном помещении, она не знала. Но по тому, как проголодалась, поняла, что достаточно давно. Ощущений внутри не было никаких, как будто она коврик, который только что вытряхнули и стряхнули из него кроме мусора заодно все ее чувства и даже эмоции. Это ей самой было удивительно, потому что при копании в душе даже паники внутри не оказалось. Только полная апатия. Может быть, чего-то подобного она уже ждала, поэтому была так спокойна, или оттого, что на руке находились часы, которые у нее не сняли? Сумочки, правда, не было.
