Макс Фрай - Карты на стол (сборник)
Ухватился за большую и теплую даже в своем отсутствии Марину, как утопающий за соломинку.
– Погоди, почему ты уверен, что она не придет?
– Не знаю. Я никогда ничего толком не знаю, зато чутье у меня неплохое. Живу впотьмах и действую наощупь. Довольно часто угадываю, иногда попадаю впросак, но это не имеет значения, пока идет игра, правила которой мне неизвестны, хотя интуитивно ясны. Собственно, это и есть самое интересное. Начинаешь понимать, почему мне до сих пор не надоели мои развлечения?
– Начинаю понимать, что связался с чокнутым.
– Ну, это, по-моему, было вполне очевидно с самого начала, – улыбнулся Фабиан Файх. – Я с первого же дня вел себя как конченный псих. И потому был неотразим. Скажешь – нет?
Подумал: «Ну уж прям».
Подумал: «Неотразим, ишь ты».
Подумал: «С другой стороны, пришел же я сюда. И еще приду, если позовет. Как медом мне тут намазано. Сладким синим медом первого весеннего сбора, который называют «звездным» из-за необычного цвета… Тьфу ты, что за хрень творится у меня в голове? Явно перегрелся на солнце».
Хотя сам понимал, что перегреться на солнце в пасмурный день, при температуре плюс девятнадцать по Цельсию довольно затруднительно.
Грета Францевна на этот раз переместилась на балкон, вместе с облюбованным в прошлый раз креслом, которое каким-то образом вынесли из гостиной сквозь сравнительно узкую дверь. Сегодня, на слишком холодном для середины августа ветру, ее зимнее пальто уже не казалось абсурдной деталью. Напротив, Грета Францевна была экипирована куда лучше других. Синеволосая Габия и длинный Даниэль стояли по бокам как почетная охрана.
– Марину ждать не будем, – бодро объявил Файх. – Она мне позвонила. Говорит, слишком много работы, к тому же внезапно объявился этот ее друг детства, как его – Mischka! Каким-то чудом ее нашел. Впрочем, почему чудом? Адрес сменился, а фамилия прежняя; люди умудряются найти друг друга, даже располагая гораздо более скудной информацией. Будем считать, мы с вами принесли Марине удачу, с чем нас всех и поздравляю. А теперь к делу! Эрик, сегодня твоя очередь. Только, пожалуйста, не стесняйся. Мы, конечно, безнадежно взрослые, но этот недостаток нам вполне можно простить.
– Я не стесняюсь, – сказал мальчишка. – Со взрослыми гораздо проще. Вам все равно, какие у меня кроссовки. И даже если бы я носил очки, вы бы мне ничего обидного не сказали. Взрослые никогда не дразнятся.
«Вот тут ты ошибаешься», – ухмыльнулся про себя Анджей. Но промолчал – чего ребенка с толку сбивать.
– Ты стал говорить гораздо лучше, чем неделю назад, – заметила Габия.
– Просто я услышал, как разговаривают по-немецки на самом деле, – объяснил Эрик. – Раньше у меня была только кассета для начинающих. Но я ее всего два раза слушал, в гостях, дома не на чем. Нет магнитофона.
– Как жаль, что мой старый кассетный плеер остался в Дортмунде, – сказал Файх. – Лежит без дела в шкафу, а тебе пригодился бы. Впрочем, эта кассета все равно больше не нужна. Какой же ты начинающий? Еще немного, и сам сможешь уроки давать.
Эрик ничего не сказал, только вздохнул потрясенно и недоверчиво.
– Ты правда очень быстро учишься, – заверил его Файх. – Впрочем, у меня вообще все быстро учатся. Как говорится, «легкая рука».
Хотел съязвить: «Небось мерещишься своим жертвам с утра до ночи и болтаешь с ними непрерывно, поди не научись в столь невыносимых условиях». Но вовремя прикусил язык. Для хорошей шутки слишком похоже на правду, а плохие лучше держать при себе.
– Я очень хочу услышать твою историю, Эрик, – неожиданно сказал Даниэль.
До сих пор длинный не производил впечатления человека, которого вообще хоть что-то интересует. Равнодушно слушал чужие разговоры, старательно произносил свои редкие реплики, но в целом скорее отсутствовал, чем присутствовал. «Тщательно пересчитывает тараканов у себя в голове», – думал о нем Анджей. Впрочем, возможно, все объяснялось проще: Даниэль учил немецкий язык давно, недолго, вряд ли слишком старательно и теперь просто не понимал добрую половину сказанного. А с мальчишкой-самоучкой у него был неплохой шанс включиться в общую работу.
– Спасибо, – сказал Эрик. И открыл свою черную тетрадку. Объяснил: – Я готовился. Искал разные новые слова в словаре. Можно, я буду смотреть в тетрадь?
– Конечно, – заверил его Файх. – Я благодарен тебе за столь серьезное отношение к делу.
– Просто я очень хочу рассказать. А по-немецки это трудно. В субботу я видел в Вильнюсе Нойшванштайн. Он стоял на Кривой горе.
– Где-где он стоял? – переспросил явно озадаченный немец.
– На горе, где три креста.
– А. Вот как она, оказывается, называется.
– Раньше называлась, – вмешалась Габия. – Кривая, а еще Лысая. А потом поставили кресты. Вроде бы, в честь францисканских монахов, убитых язычниками[23]. Ну или что-то в таком роде. Их то сносили, то опять ставили. Долгая история.
– Спасибо. Эрик, расскажи, пожалуйста, с самого начала.
– В субботу в десять часов утра я пошел гулять. Вышел и сразу сказал, что это специально для книги. Наш дом находится на улице Тилто. Это недалеко от Кафедральной площади. И я пошел туда. На Кафедральной площади есть надпись «Чудо». Такая… такой квадрат. Я не знаю, как сказать лучше.
– Он имеет в виду плитку с разноцветной надписью «Stebuklas», то есть, «чудо», – помогла ему Габия. – Какой-то художник[24] ее сделал и потихоньку, никого не спрашивая установил на площади. Давно, еще в конце девяностых. Сперва никто не знал. Некоторые случайно замечали, удивлялись и радовались: «О! Чудо!» Приводили друзей, показывали. А теперь народ верит, будто плитка исполняет желания, приходят, топчутся – и местные, и туристы… Настоящая легенда! Я, кстати, и сама ходила, когда еще в школе училась.
– И твои желания сбывались? – заинтересовался немец.
– Конечно сбывались, – рассмеялась она. – Как же иначе.
– А я никогда раньше там не стоял, – сказал Эрик. – Я в такое не верю. Но подумал, что для книжки это хорошо. Книжки должны быть такие – про волшебство и чудеса. А иначе зачем они нужны?
– У тебя очень разумный взгляд на задачи литературы, – улыбнулся Файх. – Так ты встал на эту чудесную плитку ради моей книги? Спасибо, это потрясающе! А ты загадал желание? И что было потом?
– Я не успел сказать желание, потому что меня толкнул какой-то мальчишка. Старше, чем я, но не взрослый. Наверное, десятиклассник. Крикнул: «Смотри, смотри!» – и убежал. Я сперва не понял, куда смотреть. Стоял, вертел головой. А потом увидел, что на вершине Кривой горы вместо трех белых крестов стоит Нойшванштайн. Тоже белый и прекрасный, как на картинках. И я туда побежал.
– На гору?
– Да. Захотел залезть наверх, к замку. Но гора не очень близко. Поэтому сначала я долго бежал до горы. И все время смотрел, проверял, есть ли замок. Он был. И я бежал дальше. И добежал. И стал подниматься. Но когда добрался до вершины, там были только кресты. Три белых креста, как всегда. И я пошел вниз.
– Очень огорчился? – спросил Даниэль.
– Не знаю. Не очень. Наверное, совсем не огорчился, но заплакал. Немножко. Но не потому что мне было плохо. Мне было хорошо. Я же видел Нойшванштайн! Пока бежал, много раз поднимал голову и видел замок Нойшванштайн, совсем близко. Он был такой прекрасный. Красивее, чем на фотографиях. В некоторых книгах написано, что люди плачут, если очень… слишком счастливы. Когда я это читал, думал, что неправда. Но, наверное, правда, потому что я сам плакал, когда спускался с Кривой горы. Я подобрал там белый камень и положил в карман. Я решил, это будет амулет. Я возьму его с собой, когда поеду в Германию. И принесу его в Нойшванштайн, положу незаметно где-нибудь там во дворе. Так мы с камнем договорились. Я ему обещал.
– Откуда что берется, – задумчиво сказал Фабиан Файх. – Вильнюсский школьник знает о принципах работы магии талисманов куда больше, чем лучшие из взрослых шарлатанов, которые обожают рассуждать о подобных материях. Ты молодец, Эрик. Очень грамотно поступил. И вообще все время вел себя идеально. И когда решил, что для книжки нужно чудо, и когда пришел на площадь, и когда, не раздумывая, побежал к подножью горы, и когда лез наверх, и когда не огорчился, но заплакал от счастья. Если бы вдруг я оказался рядом, мне нечего было бы тебе посоветовать. Только и оставалось бы – держаться рядом и делать как ты. Откуда что берется!
Эрик молча улыбался. Явно не мог подобрать нужные слова, а записанные в тетрадке уже закончились. С другой стороны, он и так много сегодня сказал. Неплохо для начинающего.
Совсем неплохо.
Договорились снова встретиться в пятницу. Эрик убежал первым, зато взрослые собирались неторопливо. Кажется, всем не особо хотелось расставаться, но и продолжить вечер, к примеру, в ближайшем кафе никто так и не предложил. Как будто это было не по правилам – встречаться еще где-то, кроме Файхова балкона. И разговаривать друг с другом не по-немецки. Хотя таких жестких условий он им совершенно точно не ставил. Но все равно казалось, что лучше не надо. Черт его знает, почему.
