Нина Еперина - Голос крови
Она даже не удивилась Таниному приезду и вдруг сообщила, что уже несколько раз видела во сне Сашу и поняла, что это неспроста. Она ее можно сказать, ждала. Таня такого не ожидала. Они поговорили, повспоминали, поплакали, и тетя Маша все поняла правильно и сразу.
– Надо спрятать – спрячем! Отчего ж не спрятать. Для хорошего человека можно все сделать. Хочешь, и тебя спрячу. Даааа! А что. Вот оставайся у меня жить, и никто тебя не найдет. Ты ж никого не убила? Нет? Не обокрала? Нет? А так-то все мы грешны. Да! А что там у тебя? Секреты?
– Ой! Тетя Маша, секреты. Еще какие секреты! Но я бы хотела, чтобы ты прочла. Только в обморок не падай и не подумай, что я свихнулась или сошла с ума. Это все, правда. Да. Если захочешь со мной связаться, пиши на домашний адрес письмом. Хорошо?
Домой она не стала заходить, а сразу отправилась в клинику. В сумке лежала еще две папки, и их нужно было определить. Одну нужно было отдать Екатерине Ивановне. На счастье она оказалась на дежурстве.
– Екатерина Ивановна. Голубушка. У меня к вам дело. Нужно чтобы вот эти документы вы где-то припрятали до поры до времени. Можно прочесть, но как-то по листочку, а всю папку держать не дома, а у надежных знакомых. Когда все прочтете, тогда все поймете. Хорошо?
– Да уж хорошо-то хорошо. Это про наш с вами последний разговор? Я поняла. Я еще тогда подумала. Вот отчаянная баба, ведь полезет куда не надо. Полезла?
– Полезла. А что делать? Кто-то же должен что-то делать.
– Кстати. Я тут подумала, что вам это тоже необходимо знать. У нас в нашем абортарии есть такой какой-то левый приборчик. Почему-то всегда справа от гинекологического кресла в операционной стоит, и весь материал после аборта вначале туда сливают, а потом опечатывают в отдельном контейнере и сдают опять куда-то под большим секретом. И все делают вид, что про это ничего никому не известно. Очень это все странно. Опять ведь полезете и туда? Ну, удачи тебе, родная. Храни тебя Господь! – и перекрестила прямо в рабочем кресле за столом.
«Интересная история. – подумала Таня. – Это, наверное, именно то, про что я читала, насчет жертвоприношений младенцами, точнее получение ГАВВАХА через убийства не родившихся детей. Ужас! Значит, и это тоже уже присутствует?
Компьютерный гений сидел, конечно же, носом в компике, как звал он его, загородившись от мира звуков наушниками. Таня постучала ногтями по спине, и Юра, сдернув наушники, подбородком спросил: «Что надо?»
– Юрочка! Мальчик мой! Бумаженции мои припрячь!? Можешь почитать, но никому. Понял?
– Будь спок! Док! Все будет ништяк! – и опять загородился от мира наушниками.
Таня возвращалась под вечер домой очень довольная. Всех повидала, все дела сделала и могла теперь спокойно заниматься работой. Это ей так казалось. Но жизнь живет по другим законом. Вечером примчалась Света, вся совсем взлохмаченная и нервная.
– Что делается! – с порога вскричала она. – Я на свою голову ревизию организовала. Прикинь! Она и прибыла! Ревизия. И такого нарыли, что я в ужас пришла! У меня страшная недостача крови по документам! Я просто в шоке! Такого быть не может! Как будто кто-то специально мои документы изъял, а другие подсунул! Я ничего не понимаю!?
Таня встала с кресла и повела Свету в ванную комнату, там включила воду и спокойно сказала:
– Ну, вот и началось. Как вовремя я успела отдать тебе документы! Ангел помог! А ты мою папочку своей тетке успела отдать?
– Успела. Слава Богу. И что теперь будет?
– Будут, я думаю, козни строить. Жди больших неприятностей. У тебя может быть только по работе. Ну, уволят за халатность, ну, выговор, ну, премии лишат! Что они еще могут тебе сделать? Не посадят же. Пока за растрату крови не сажали. Я не слышала.
– Ты думаешь только это?
– Они могут тебя уволить, потому что ты стала наводящие вопросы задавать. А так-то что еще. Ну, не убивать же за вопросы. Да? У меня все сложнее. Я фигура в научном мире. Не большая, но фигура. А вдруг я начну писать в прессе статьи или в интернете интересоваться у научного сообщества неудобоваримыми темами и фактами, тем более, что интернет нам подарили рептилоиды! И вообще. Мало ли что у меня в голове может созреть? Люди науки думают не так, как обычные люди, я это поняла. А потом они могут по моим анализам понять, что у меня в голове действительно может возникнуть любая мысль. Минус резус второй группы. Это им о чем-то может сказать. Вот в чем вопрос.
Таня, как в воду глядела. Свету долго мурыжили, писали на нее докладные, вызывали к начальству и, в конце концов, таки, уволили. Держать у корыта с кровью такую любопытную личность посчитали невозможным. Так рассказывала ей Света.
Таня утешала Свету на все лады, а потом помогала устраивать на работу. Теперь она работала чиновницей в главном домоуправлении города. В после перестроечной стране шло сокращение рабочих мест, и нормальной работы просто не было. Но Света не жаловалась и не вешала носа. Она была уверена, что и здесь Бог ей поможет! Как-никак это по ее инициативе началась вся эта заварушка, говорила Света, и от этого предъявлять претензии могла только сама себе.
А вот у Тани началась настоящая черная полоса. Её наказывали самым святым. Работой. Кто стоял за этим, она догадывалась, но почему у них оказались такие длинные руки, не понимала. Не понимала, откуда просачивалась информация про ее интересы интересным. Долгие анализы собственного поведения привели ее к пониманию того, что в клинике есть и чужие уши, и чужие руки. Было понятно, что за ней следили и откровенно пакостили.
В одно прекрасное весеннее утро в клинике началась эпидемия. Сразу у нескольких младенцев подскочила температура, а мамаши покрылись сыпью и обрадовали персонал страшной диареей. Медсестры сбились с ног, а остальной персонал в панике метался по палатам и утешал, и помогал, и лечил больных. К утру следующего дня двое малышей скончались по непонятным причинам. В клинику тут же прибыла врачебная комиссия из Главка и началось….
Таня паниковала и не знала, что делать? Екатерина Ивановна поймала ее на лестнице и шепнула в ухо:
– Оооой! Танечка! Сдается мне, что кто-то лекарства подменил. Проверьте все лекарства. Проведите их анализы в нашей лаборатории. Ох! Неспроста это все! Неспроста!
Лаборантки две ночи подряд под большим секретом проверяли все лекарственный препараты и обнаружили подмену. В емкостях вместо перфорана оказалась голубая, подкрашенная жидкость с присутствием слабого раствора хлора. Для новорожденных детей это был чистый яд.
Данные анализов легли на стол комиссии, и это смягчило удар, который был нацелен на Таню. Но детки-то умерли! И это было самое страшное! В ее клинике, которая расхваливалась в прессе, как образцовое медицинское учреждение, была выявлена эпидемия, и произошли две детские смерти!
Один из больших начальников вдруг выдал Тане прямо в лицо совершенно дикую фразу:
– Ах! Татьяна Евгеньевна, Татьяна Евгеньевна. Вы нас так подвели! А мы вас собрались выдвинуть на соискание Государственно премии России. Какая же теперь премия….
И тут, как по команде «фас» с цепи сорвалась вся российская пресса. У двери клиники толкались и просто, и фото корреспонденты, все кому не лень с экрана телевизора рассуждали о несчастной судьбе российской науки, которая имеет в своих рядах горе ученых, таких, как прославленная и не подтверждающая своей высокой квалификации ученого Татьяна Евгеньевна Говорова.
На весь этот скандал у Тани ушло почти три месяца! Но она, как стойкий оловянный солдатик, держала удар и не ломалась! Но какими страшными для нее оказались вечера! Она не гуляла больше по интернету, потому что он набит был гадостями про нее. Кто-то постоянно звонил и дышал в трубку. А несколько раз звонила одна из матерей несчастного ребенка, проклинала ее, на чем свет стоит, и так ругалась матом, что Таня такого не слышала за всю свою жизнь!
Если бы эта мама знала, что Таня тоже потеряла ребенка и как никто другой знает, что это такое, возможно, она бы так не материлась, но Таня не могла ей об этом рассказать.
В перерывах между этими ужасами Таня получила несколько писем. Отец написал ей такое длинное письмо, что Таня очень удивилась. Оказалось, что тема ему очень знакома и уже муссируется в закрытых ученых кругах. Пока не очень афишируя саму возможность подобного, ученые проводят тайные совещания. Во-вторых, в некоторых высоких органах создан отдел, который занимается этой темой. Отец назначал ей свидание в Москве, чтобы пойти вместе с ней на прием к очень высокому погонному начальству. Таню хотели там видеть.
Андрей вместо письма примчался сам. Они целый вечер просидели в скверике, и Таня в подробностях повторила ему все, что он уже прочел и даже о предупреждении Эрлиана. Андрей обеспокоился не на шутку.
– Может, ну ее, эту работу! Может, ты уволишься и уедешь куда-нибудь? Например, за границу. А?
– Там они меня еще быстрее достанут!
