Олег Бондарев - Жажда
«Вернуться?»
«Пёс с ним! На обратном пути!»
Тут снова накатило, да так сильно, что Вебер не стал долго возиться с маскировочными ветками, а просто продрался сквозь колючие кусты, расцарапав руки, лицо и в двух местах порвав куртку. Продираясь, одновременно снимал магическую защиту, торопливо шепча нужные заклинания, а продравшись – буквально вкатился в землянку, тяжело дыша и оглядываясь так, словно собираясь сожрать всех пленников.
– Воды… – заканючил при его появлении Смирнов. – Умоляю…
– Заткнись!
Коллекционер скрючился у стенки и не подавал признаков жизни. Впрочем, он частенько лежал в такой позе, поэтому чуд не стал проверять, жив маньяк или нет. Не до того сейчас: Вебер вытащил из кармана пузырёк, прикинул количество оставшихся таблеток – половина примерно, вытряхнул в рот несколько пилюль и замер за столом, крепко обхватив голову руками.
– Я не пил со вчерашнего дня… – А вот это Смирнов произнёс напрасно. Не понял, что к рыжему сейчас лучше не лезть, и зря подал голос. – У вас что-то поломалось, и я не получил положенной порции воды.
– Урод! – Виктор подскочил к загону, в котором сидел Филин, и принялся бестолково избивать его руками и ногами. Но не хладнокровно убивая с профессиональной жестокостью, а нанося глупые хаотичные удары. Не избивал скорее, а пытался выплеснуть из себя Жажду. – Урод! Убийца! Тварь!!
– А ты?! – рявкнул в ответ Филин.
Разгорячённый Вебер замер с занесённым для удара кулаком.
– А ты? – повторил маньяк, с ненавистью глядя на тюремщика. – Ты не урод? Ты не убийца? Не тварь? Ты кем себя возомнил, сволочь?!
Ошеломлённый чуд сделал несколько шагов назад, уткнулся спиной в стену, сполз по ней на пол и замер.
«Я – убийца!»
Проклятая Жажда сделала его такой же тварью, как эти звери, которых он сажал на цепь… Или они сделали его таким? Заразили…
«Я стал зверем…»
И Виктор заплакал, невидяще глядя перед собой и изредка размазывая скатывающиеся по щекам слёзы.
– Что с ним? – тихо спросил Смирнов.
– Рехнулся, – одними губами ответил Коллекционер.
– Как мы?
– Или ещё хуже.
Безумный взгляд Вебера упал на цепи, которые совсем недавно сковывали Бугая.
«Цепи для зверя. Цепи для убийцы…»
Чуд поднялся, медленно подошёл к свободному загону, протянул руку и оплёл самой длинной цепью свою шею, собираясь рывком уйти вниз, ломая позвонки…
В следующий миг голову пронзила жуткая боль.
Словно из-за сломанных позвонков. Только они были целы.
Боль шла от железного «воротника». Показалось, что звенья раскалились докрасна и вот-вот сожгут его… Показалось, что нет на свете пытки хуже.
Виктор завопил, сорвал цепь и на четвереньках отполз к центру землянки, где его и вырвало.
От боли…
«Мне не позволено умереть…»
Теперь это было очевидно.
«Значит, придётся убивать…»
При этой мысли боль стала слабее, практически исчезла… Или же подействовали пилюли Корнюшина… Кто сейчас разберёт? Главное, что исчезло пожиравшее голову пламя и мысли стали ясными.
«Я должен убивать…»
Маньяки посмотрели на молодого чуда, напоминающего сейчас задумавшегося мясника: Коллекционер – с привычным равнодушием, Филин – с ужасом, а тот вдруг резко развернулся и вышел из землянки, пробормотав на ходу:
«Буду, буду убивать, но не сейчас!»
И взгляд у него при этом был совершенно диким.
* * *Старика решили не трогать.
Вот как-то вот, не сговариваясь и не обсуждая. Молча переглянулись, подходя к шлагбауму, посмотрели друг другу в глаза и поняли, что трогать сторожа не станут. Пусть живёт.
Может быть, на обратном пути…
Сторож, в свою очередь, почувствовал происходящее и наружу не высунулся. Ни денег не спросил, ни поинтересовался, кто и куда? Как сидел внутри, так и сидел, будто и не было его. Хотя и чел, и люд ощутили его присутствие.
И его страх…
– Далеко? – уточнил Корнюшин, когда они отошли от шлагбаума шагов на двадцать.
– Нет, – скупо отозвался Зоран.
– Я не большой любитель пеших прогулок, – с усмешкой признался Николай. – Тем более по грязи.
– Извините, Жрец.
– Всё в порядке, мой мальчик, всё в порядке…
Странное дело: с того самого момента, как эти двое посмотрели друг другу в глаза в квартире чела, их взаимоотношения… изменились. Зоран по-прежнему знал, что он – люд, представитель древней и могущественной расы, и должен отдавать приказы, но… но он спокойно, осознанно признавал главенство Корнюшина. И не мог ответить себе – почему? Просто признавал, ощущая, что сила, их ласкающая, выбрала чела.
А противиться силе не было никакой возможности. Именно сила порождала Жажду, после удовлетворения которой приходило наслаждение.
А Жажда была сейчас сутью Зорана.
– Место Ритуала совсем рядом.
– Очень хорошо…
Люд подвел Николая к живой стене, образованной плотными зарослями терновника, медленно прошёл вдоль, припоминая, где в прошлый раз обнаружил проход, и с удивлением сообщил:
– Здесь кто-то был!
– И кажется, я знаю – кто, – хмыкнул в ответ чел.
– Кто?
– Мой хороший знакомый, чуд по имени Виктор Вебер.
Николай догадывался, как отреагирует спутник на упоминание рыжего, и постарался произнести фразу максимально легко, всем своим видом давая понять, что появление на сцене Виктора так же естественно, как восход солнца на востоке. Но Зоран всё равно насупился:
– Чуд? Мы его убьём?
– Можем и убить, – поразмыслив, согласился Корнюшин.
– Хорошо, – кивнул юноша, переминаясь у прохода в терновнике.
– А можем и не убивать.
Несколько секунд люд осмысливал последнее заявление, после чего высказал личное мнение:
– Лучше убить.
– Почему?
– Но ведь сторожа мы отпустили, – выдвинул свои резоны Зоран. – Поэтому давайте убьём чуда. И ещё… – Он помолчал, подбирая правильные слова: – Мне кажется, я терпеть не могу чудов.
– Ты просто хочешь кого-нибудь убить, – объяснил парню Корнюшин. – Только и всего.
– Хочу, – признался люд, представляя, как вскрывает грудную клетку… Не важно кому. Просто – вскрывает грудную клетку.
– Не волнуйся – убьёшь. И очень скоро.
– Чуда?
– Виктор полезен, – коротко ответил чел.
– Но он – чуд.
– Зоран, не нагнетай, – устало попросил Николай. – Спроси себя, чего ты хочешь больше: убить чуда или просто кого-нибудь убить?
Молодой люд помолчал, прислушиваясь к внутренним ощущениям, после чего неуверенно произнёс:
– Наверное, я просто хочу убить.
– Вот видишь!
– Но чуды меня бесят.
– Вы с Виктором похожи.
– Правда?
– Увидишь… – Маг погрозил юноше пальцем, после чего вошёл в проход, осторожно преодолел колючий тоннель и улыбнулся стоящему под клёном Веберу: – Ещё раз здравствуй, мой мальчик…
* * *Добираясь до Зелёного острова, Брагин понял, что Шевченко был прав: в городе неспокойно. Настоящие беспорядки, к счастью, не начались и, даст бог, не начнутся, однако многочисленные патрульные машины со включёнными «люстрами», громкие призывы к горожанам «не покидать своих домов», а также то и дело вспыхивающие драки, с которыми блюстители порядка пока справлялись, отчетливо говорили, что в Ростове что-то не так.
«Но что?»
Ответа на этот вопрос у Фёдора Семёновича не было. Он прожил в городе всю жизнь, родился, учился, женился, работал и собирался помереть, но не мог представить, что именно могло так подействовать на спокойных и выдержанных ростовчан, чтобы они устроили на улицах подобный ад.
«Может, над нами распылили что? Птичий грипп какой? Или другую дрянь?»
И по спине побежали мурашки от того, что идиотское предположение показалось самым правдоподобным.
«Дожили…»
Подполковник остановил «Ауди» у закрытого шлагбаума, подождал почти минуту, понял, что открывать ему никто не собирается, и посигналил. Подождал ещё. Пришёл к выводу, что сторож спит или отошёл, открыл дверцу машины, намереваясь подойти к домику и разобраться, и…
– Ложись!
От смерти Брагина спасло не растраченное на руководящем посту умение быстро, а главное – правильно действовать в сложной обстановке. И исполнять приказы. Поэтому, услышав резкое и повелительное:
– Ложись! – он, не раздумывая, рухнул на грязную дорогу, и пуля прошла над головой, вдребезги разнеся пару стёкол «Ауди».
– Чтоб тебя…
Брагин перекатился в сторону, уходя с линии огня, стремительным рывком укрылся за багажником автомобиля, осторожно высунулся, успел увидеть торчащий из окна сторожки ствол и тут же спрятался вновь, скрываясь от следующего выстрела.
Который проделал дыру в заднем крыле.
– Чёрт!
А где неведомый спаситель?
Фёдор Семёнович высунулся с другой стороны и разглядел плечистого темноволосого мужчину, одетого в элегантный костюм и щегольского покроя пальто. Воспользовавшись тем, что стрелок увлёкся Брагиным, мужчина быстро, с уверенностью профессионала приближался к сторожке с другой стороны.
