Вадим Панов - Зеленый гамбит
– Но ты видишь, что ей тяжело.
– Да.
– Ты беспокоишься, переживаешь… – Тыжеумер поднялся на ноги, знаком показал детективу, чтобы тот оставался на месте, и медленно прошёлся по комнате. Мимо полок с книгами. Мимо шкафа, набитого свитками, и сундука, в котором, кажется, что-то похрюкивало. – Ты не задумывался над тем, что Всеведа долгое время руководила приказом «В» «секретного» полка?
– Какое это имеет значение?
– Она знает о жрицах всё, – мягко произнёс артефактор. – Ну, или почти всё. Во всяком случае, она была прекрасно осведомлена о том, что творится в Круге, и тамошние нравы не могли её поразить.
– Одно дело знать и совсем другое – испытывать на своей шкуре.
– С этим я согласен.
– Нет, не согласен, – помолчав, протянул Федра. – Ты не согласен.
Он понял, куда клонит приятель, и направление ему не понравилось. Фактически Тыжеумер только что намекнул, что любимая детективу лжёт.
– Возможно, Всеведа нуждается в твоей поддержке, в тёплых словах и только поэтому представляет происходящее с большим драматизмом, чем на самом деле к нему относится. Или же она не хочет выглядеть в твоих глазах «железной леди»… Что?
Увлекшийся Юра вздрогнул: настолько резко сменил тон Тыжеумер.
– Что?
Забытый Трофим – принеся кофе, он остался в комнате в ожидании дальнейших распоряжений – неожиданно поднял голову и замычал.
– Кто-то пришёл.
Федра почесал кончик носа, а ещё через мгновение подобрался.
Когда Тыжеумер был дома, двери не закрывались, и гостям предлагалось самостоятельно отыскивать хозяина в дебрях переполненного хитроумными устройствами особняка. При этом все жители Тайного Города, включая безбашенных Красных Шапок, знали, что любая попавшаяся по дороге вещь, деталь интерьера и даже часть стены может оказаться артефактом, и вели себя предельно сдержанно.
Однако нынешний посетитель распахнул дверь настежь, с такой силой врезав ею о стену, что звук удара дошёл до сидящих в кабинете челов.
Затем последовали тяжёлые шаги.
– Ждёшь кого-то? – со старательно отыгранной невозмутимостью осведомился детектив.
– Нет.
– Может, артефакт бракованный кому-то попался? И к тебе идет рекламация?
– Может. – Лёня прикоснулся пальцами к столешнице, на мгновение прикрыл глаза, после чего негромко сообщил: – В коридоре что-то растёт…
– В смысле?
– В прямом. – Тыжеумер помрачнел. – Он тормознул защиту!
– Снёс её?
– Заблокировал!
– Надолго?
– На минуту!
– Всего? – удивился детектив.
Однако артефактор понимал происходящее гораздо лучше друга.
– Ему хватит… Трофим! – И толкнул детектива к двери. – Уходим!
– Почему не спрятаться в лаборатории? – растерялся Федра.
– Сейчас нельзя! Чёрт!
Они выскочили в коридор вслед за големом, только Трофим налево, закрывая собой хозяина, а челы – направо, готовые уходить к запасному выходу. Выскочили, но, разумеется, не смогли не бросить взгляд в сторону холла, не могли не посмотреть, кто к ним пришёл, и именно этот взгляд вызвал два изумлённых вскрика:
– Чёрт!
– Мля!
Потому что автором тяжеленных шагов оказалась рогатая чёрная тварь – плотная, мощная, дышащая силой, с длинными руками, короткими ногами и хищно извивающимся хвостом. Эта деталь – хвост – приковывала к себе внимание. Хвост, на кончике которого плясал в возбуждённом ожидании горячей крови острый роговой наконечник. Хвост, который был создан для убийства.
– Ещё сорок секунд!
Тварь сделала шаг.
– Мне кажется или он стал больше? – сглотнув, поинтересовался Юрий.
И почувствовал, что ноги слабеют.
– Стал, – резанул Тыжеумер. – Трофим! Арт!
Голем молча бросился на чёрного. Большой, быстрый, сильный, в каждой руке по короткому клинку, но рогатому нашлось чем ответить – двумя саблями, что ожидали своего часа в заплечных ножнах. Они вылетели в последний момент и погасили наступательный порыв Трофима.
Удар, блок, снова удар – металл встречается с металлом, со звоном, с яростью, со злобой. Федра никогда не задумывался над тем, испытывают ли големы чувства – повода не было, – а сейчас вдруг кожей ощутил разлитые в воздухе эмоции. Снова удар и снова звон. Трофим вооружился излюбленным – навскими ножами, владел ими превосходно, но приблизиться к врагу не сумел: чёрный уверенно удерживал его на расстоянии.
– Тридцать секунд!
Через полминуты вновь заработают защитные системы лаборатории, и в лучшем случае незваному гостю придётся бежать. Но зная умение Клопицкого создавать качественные артефакты, можно было не сомневаться, что сбежать рогатый не успеет.
Только убийца тоже понимал, что время на исходе, и подготовлен оказался гораздо лучше Трофима.
– На!
Удар двумя саблями сразу, на выдохе. Два чёрных навских клинка – идеальное оружие для ближнего боя – летят от голема к голему. Трофим умело блокирует выпад, но забывает о хвосте. Мощный наконечник врезается ему в лоб, проходит сквозь череп и вылетает из затылка.
– Бежим!
Им не хватило двадцать две секунды. Всего двадцать две…
Трофим валится на пол, Юрий видит переполненные злобой глаза чёрного, цепенеет, и Лёня буквально втаскивает его в соседнюю с кабинетом комнату. И тут же запирает дверь. Которую через секунду сотрясает первый удар.
– Сколько же в нём силищи!
– В ком?
– Не знаю!
Дверь крепка, но за время боя рогатый вырос ещё, а вместе с массой увеличился напор. Удар, и трещит верхняя петля – толстая, металлическая, хрупкая…
– Этого я и боялся!
Мастерство сыграло с Тыжеумером злую шутку: безопасность дома была почти на сто процентов магической, двери и запоры служили дополнением, не более, и теперь подавались под ударами убийцы.
Восемнадцать секунд.
– Что дальше? – нервно спрашивает Федра. Он понимает, что два боевых перстня вряд ли остановят чёрного, но старается держаться.
Получается плохо.
– В окно! – решает Лёня.
– Ты шутишь?
– Если бы!
Клопицкий распахивает створку и показывает пример, резво вылетая на улицу. Юрий следует его примеру, а через мгновение в том месте, где он только что стоял, появляется безобразный ожог – ворвавшийся убийца лупит «Эльфийской стрелой» из многозадачного жезла.
– Проклятье!
Двенадцать секунд. Беспощадный зверь дышит в затылок, но за пределами дома блокировка не работает, и Тыжеумер запускает артефакт портала. Рогатый тоже выпрыгивает из окна, стреляет в прыжке, стреляет прицельно, однако челы успевают исчезнуть в зелёном вихре, вызывая у чёрного убийцы яростный вопль.
* * *Москва, 25 июня, суббота, 10:04
Три лидера Тайного Города, три величайших мага Земли, три столпа, вокруг которых сплетались последние представители древних рас, между собой встречались редко, предпочитая перекладывать большую часть текущей работы на энергичных подданных. Да и поводы для общения появлялись не часто: стратегические договорённости заключены сотни, а то и тысячи лет назад, и нужды в их пересмотре нет; оперативные вопросы решались в рабочем порядке, зачастую и вовсе без привлечения «тяжёлой артиллерии», и редкие совещания всегда означали, что в Городе полыхает серьёзный кризис. При этом, собственно переговоры проходили в режиме видеоконференций: с тех пор, как директор «Тиградкома» Егор Бесяев доказал, что его хакеры-колдуны способны сделать человские способы связи не менее защищёнными, чем привычные колдовские, и при этом они не требуют проникновения на территорию штаб-квартиры потока чужой энергии. И теперь князь Тёмного Двора изучал изображение великого магистра Ордена Франца де Гира не в зеркале или хрустальном шаре, а на экране высокой чёткости, который «ласвегасы» притаскивали в переполненный тьмой кабинет незадолго до начала переговоров. На втором мониторе застыла в величественной позе королева Всеслава.
– Прекрасно выглядите, Ваше величество, вы чудо как хороши.
По сложившейся традиции, лидеров сопровождали высшие боевые маги Домов, таким образом, в совещании участвовало четверо мужчин и две женщины, и комиссар – так получалось постоянно, – успел с комплиментом первым.
– Спасибо, Сантьяга, – милостиво кивнула Всеслава, одаривая нава тенью благосклонной улыбки.
– Не сомневаюсь, ребёнок унаследует необычайную красоту матери.
Стоящая позади королевы Ярина нарочито заметно поморщилась: она не считала нужным скрывать своё отношение к Сантьяге. Однако на жест привычно не обратили внимания.
– Это ваше пожелание? – приподняла брови Всеслава.
– Пожелания будут позже, после рождения.
– Боюсь показаться невежливым, но не могу не предложить вернуться к делам, – негромко произнёс де Гир. – У нас не так много времени.
Он, единственный из всех лидеров, появился не в классическом одеянии Великого Дома, а в человском деловом костюме и сидел не на троне, а в удобном кресле, стоящем во главе письменного стола. Длинные рыжие волосы – в них всё заметнее мелькала проседь – забраны в хвост, усы и бородка настолько аккуратно подстрижены, что кажутся наклеенными. Но даже в этом, причёсанном, чуть ли не прилизанном образе, без цепи магистра и меча, Франц оставался воином, рыцарем, и суть его была очевидна с первого взгляда.
