Ольга Кандела - Прыжок в неизвестность
Вот только так называемый выход преграждало тело спящего блондина. Я кое-как приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. Даже во сне Фауст выглядел жутко уставшим. На лбу пролегла вертикальная складочка, лицо выглядело бледным и осунувшимся. Ох, как же не хочется его будить…
Еще немного так полежала, любуясь мужским профилем, подмечая разные мелочи, которые наверняка отличали Фауста от брата: родинку над левой бровью, маленькую ямочку на подбородке, чуть заметный белесый шрамик на переносице. Почему-то вдруг невыносимо зачесались руки – так сильно хотелось к нему прикоснуться.
С силой провела пальцами по ладони, избавляясь от странного ощущения.
Эх, что же делать? Будить или нет? Я огляделась, оценивая свое положение.
Вперед ногами отсюда точно не вылезти, ибо ноги почти упираются в стенку. Вперед головой… Можно попробовать. Правда, это грозит мне скатиться башкой вниз и повстречаться ею же с полом, чего я тоже не особо желаю. Но, признаться честно, будить сейчас Фауста и выяснять, что мы делаем с ним в одной постели, мне не хочется еще больше. Да, такая вот я трусиха. Так что ползем головой вперед. Ну, вперед!
Выглядели мои потуги, как минимум, смешно. Ибо грацией гусеницы я не обладала, а другим способом выбраться из положения «зажата со всех сторон», в принципе, невозможно.
Короче, я ерзала и так, и эдак. Доерзалась до того, что все-таки разбудила феникса.
Фауст пошевелился, что-то недовольно буркнул и резво перевернулся на бок, оказавшись со мной нос к носу и еще сильнее прижав меня к стенке.
– Фауст, ты меня раздавишь… – пропищала сдавленно я, пытаясь хоть как-то отстраниться от крепкого мужского тела. Но мужское тело – оно на то и крепкое, что сдвинуть его практически нереально.
– Ммм? – промычал блондин и распахнул сонные глазки.
Неет, все-таки они не такие, как у Фрайо. У Фенечки глаза ярко-синие, а у Фауста на пару тонов темнее, как вечернее предгрозовое небо. Но серебристые всполохи все те же, ласково мерцают даже в ярком солнечном свете.
Черт, и о чем я только думаю в такой ситуации? Мне же выбираться надо.
– Я встать хочу, – опять пропищала я, не в силах вернуть голосу нормальное звучание, ибо легкие совсем сдавило.
– Ну так вставай, – ответил Фауст и опять закрыл глаза.
– Так выпусти. Или прикажешь через тебя перелезать?
Блондин недовольно покряхтел – мол, не дают поспать с утра пораньше – и совершенно невозмутимым тоном выдал:
– Лезь.
Нет, ну нормальный вообще? Что за шутки? Я тут задыхаюсь, понимаешь ли, а он свой зад от постели оторвать не может. Гррр!
Ладно. Врагу не сдается наш гордый Варяг! Я ведь предупреждала, что скромность – это не про меня? Предупреждала. Вот пусть теперь пеняет на себя.
Короче, я полезла. Сначала перекинула через Фауста руку, потом ногу. Он не отреагировал… Потом поднатужилась и перенесла вес тела, и тут что-то хрустнуло. В первое мгновение перепугалась – вдруг блондину что сломала. Но когда мы с фениксом кубарем полетели вниз, поняла – это лавка! А еще почувствовала себя настоящим экстрасенсом, ибо мои недавние опасения насчет хлипкости сиденья подтвердились, и хруст этот было не что иное, как сложившиеся ножки.
Короче, мы с Фаустом скатились на пол. Сначала он. Следом я. И когда на этом самом полу очутились, оказалось, что находимся мы в весьма недвусмысленной позе. Он снизу, лежа на спине, я сверху, сидя на нем. Если мне не изменяет память, в величайшем труде всех времен и народов под кодовым названием «камасутра» эта поза называется «наездница». А если учесть еще тот факт, что со вчерашнего вечера одежды на мне не прибавилось (считай, одета я в одну рубашку и трусики, которые-то и трусиками с натягом можно назвать), то ситуация очень даже щекотливая выходит…
От осознания всей глубины «подставы» у меня случился кратковременный ступор, а у феникса… Эммм, он проснулся. Теперь уже окончательно. И обалдело хлопал округлившимися глазами.
Н-да, худшей ситуации и придумать нельзя. Хотя нет – можно! Худшее случилось сразу же – в кухню вошла зевающая Стаська.
– Доброе утр… – запнулась ошарашенная сестричка, узрев меня верхом на Фаусте, и, всплеснув руками, молниеносно выдала: – Нет, ну совсем обнаглели! Что, больше уединиться негде? Это, между прочим, кухня – место общественного пользования.
Моя челюсть от сего заявления медленно поехала вниз. Фауст же среагировал быстрее. Резко пихнул меня в бок, сбрасывая с себя, и вскочил на ноги.
– А поаккуратнее нельзя? – зашипела на него я, потому как пол, куда меня скинули, был отнюдь не мягким, да еще и шершавым. Как итог, я ушибла локоть и ободрала ладошку. Гррр!
– Вот на хрена ты меня вчера лечил, если сегодня опять калечить собрался?
– Калечить? – непонимающе сдвинул брови Фауст.
– Так это у вас такое лечееение было, – одновременно с ним многозначно протянула Стаська. – Ну, понятно, понятно.
И чего ей там, интересно, понятно? Вот ведь, пошлячка мелкая! Всыпать бы ей хорошенько.
– Стасечка, – обманчиво ласково начала я. – Ты бы лучше поинтересовалась, как я вас вчера в лесу всю ночь ждала, как от сидов убегала и ногу ломала!
– Ты ногу сломала? – теперь уже по-настоящему испугалась сестричка.
– Вывихнула, – буркнула в ответ и таки поднялась с пола. Причем сделала это самостоятельно. Белобрысый даже и не подумал помочь, несмотря на больную ногу и на то, что валяюсь я тут по его вине!
– Сильно болит? – поглядев на ковыляющую меня, все же спросил Фауст. Надо же, остатки совести проснулись.
– Уже меньше, чем вчера, – все же нашла в себе силы ответить спокойно, а так хотелось поязвить… Ух!
– Хорошо, – ответил Фауст и вдруг неожиданно зашипел. Как оказалось, запутался в собственных волосах и чуть их не выдрал.
Ох, а я бы с удовольствием ему патлы повыдергивала, тем более что привести их в порядок у него все равно не получалось. И хрен я ему помогу, пусть даже не просит. Нечего было космы до попы отращивать!
– Хочешь, расчешу? – тут же подорвалась сестричка, разрушив мой крамольный план мести.
– Если ты найдешь мне расческу, я сам расчешу.
И что, вы думаете, сделала эта предательница? Юркнула в комнату и спустя две секунды вернулась с гребешком в руках.
– Стась, а одежды моего размера там случайно не завалялось? – спросила я с надеждой. Все же шастать в Фаустовой рубахе не совсем прилично, хоть я уже и привыкла. Да и он, похоже, привык – читай, не обращал на это никакого внимания. Даже обидно… Такие ноги зря пропадают!
– Не-а, – мотнула головой сестренка и с гребешком в руках двинулась на мужчину.
Однако Фауст, в отличие от близнеца, в парикмахерскую играть не захотел. Вырвал орудие пыток из рук сестренки и принялся самостоятельно распутывать блондинистую гриву.
Ой-ой-ой, какие мы недотроги…
Стаська надулась и, обреченно вздохнув, уселась на табурет – единственное сиденье во всем помещении, так как лавку мы благополучно сломали.
– А завтрак будет? – устав горевать по фениксовым волосам, переключилась к более насущным проблемам сестричка.
– Будет! Сходи, поймай в лесу, – буркнул мужчина, явно чем-то недовольный. Кажется, не выспался. Дальше последовало очередное «ай» и шипение, а гребень со сломанным зубцом полетел в противоположный конец кухни. Хорошо еще, что брани не последовало, а то ругательства у феникса специфические, мало ли чего сказанет в порыве бешенства.
– Предлагали же помочь… – укоризненно протянула сестричка и на манер самого блондина закатила глаза к потолку.
– Сам справлюсь, – вновь огрызнулся Фауст и пошел искать выброшенный гребень.
– Ты чего психованный такой? – Тут уже я не выдержала и решила поставить мужика на место. – Не с той ноги встал?
– Если ты помнишь, я вообще очень неудачно «встал», – рыкнул феникс, напомнив мне про наше совместное «вставание».
– А ну прекрати истерику! И хватит уже мельтешить перед глазами! – рявкнула я. – Не выспался – так ляг и поспи! Только сначала еды нам принеси. Мы даже сготовить можем, только дай что.
Со второго раза крик подействовал. Фауст остановился, глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и, что-то для себя решив, вышел наружу.
Кстати, судя по сквознячку, потянувшему из приоткрытой двери, погодка не ахти какая. Блин, надо было и про одежду ему сказать. Замерзну ведь. Или придется не показывать носу из дома…
Вернулся Фауст минут через десять, волоча в руках корзину какой-то снеди, а еще стопку тряпья. Ооо, это мне?
А дальше я готова была плясать от счастья, потому что это действительно оказалось мне. И это была одежда. А блондин-то реабилитируется потихонечку. Вон, даже без подсказок притащил во что нарядиться. Среди вороха одежды даже нашлись подходящие штанишки из плотной ткани и даже моего размера. Да и Стаське кое-что перепало.
Мы с сестренкой забурились в соседнюю комнату, переоделись и счастливые вышли к столу, за которым Фауст уже вовсю нарезал сыр и колечко колбасы.
