Лилия Касмасова - Если свекровь – ведьма
– Что с вами, душенька? – произнесла Баба-Яга. – Вы так побледнели!
– Бедняжка! – сказала Орхидея и, взяв обе кружки в левую руку, правой погладила меня по голове.
– Что такое? – не поняла хозяйка салона.
– Милая, – обратился ко мне инспектор и приобнял за плечи, а потом вообще поцеловал в макушку, – мы тоже скоро поженимся. – И он объяснил недоумевающей хозяйке: – Она так меня любит, так хочет за меня замуж, что тоже предлагала пожениться прямо сегодня!
Чего? Вот нахал!
– Ну что вы, милочка, разве так можно! – возмутилась хозяйка. – Я понимаю, страсти страстями, но свадьба – дело серьезное, ее надо как следует подготовить и как следует провести!
– Это брак – дело серьезное, – вполголоса заметил инспектор.
– Ну, – воинственно возразила хозяйка, – как брак начнешь, так и проведешь!
– Я такое слышал только про Новый год, – сказал инспектор.
– К браку это относится в большей степени! – подняла указательный палец Баба-Яга. – Уж я-то знаю, двадцать семь лет женю людей!
Похоже, она любила подчеркивать свое знание вопросов брака при каждом удобном случае.
– Ну, – сказала я, спеша в погоню за Мишей, – мы, пожалуй, пойдем.
– Уже? – удивилась хозяйка и сказала гордо, поджав губы: – Я еще не встречала невесту, которая провела бы в салоне меньше двух-трех часов.
– Видите ли, – улыбнулся рыжий, – мы спешим сегодня…
– Куда? – поинтересовалась Баба-Яга.
– Э-э… – Я не смогла придумать, что соврать.
– На обед к моей маме, – ответил инспектор.
– О! – воскликнула Баба-Яга. – Хорошие отношения с будущей свекровью – залог крепкого брака!
По-моему, ей пора уже вывесить таблицу залогов крепкого брака на одной из стен салона. Или выдавать как памятку всем клиентам.
Ну не всегда отношения с матерью жениха складываются, как хотелось бы! Что же мне теперь, от Миши отказаться?
– А что эта пара еще купила? – спросил Бондин хозяйку.
– Зачем это вам? – подозрительно прищурилась Баба-Яга.
– Ну, вдруг мы тоже такое захотим.
Выщипанные брови Бабы-Яги удивленно поползли вверх. Но потом она сказала, пожав плечами:
– Как обычно. Торт. Все для невесты – платье и прочее. Кольца из митрила… Весьма скромно. У вас-то полно времени до Нового года, чтобы обставить свадьбу шикарно.
– Да, – улыбнулся инспектор и обнял меня крепко, – моей милой только самую шикарную свадьбу и подавай!
– И вовсе не… – Хотя да, мне хотелось бы шикарную. Тем более теперь, когда я знаю, что Мишина семья ужасно богатая.
– Да, вспомнила, – улыбнулась Баба-Яга, – те двое хотя и очень спешили, но взяли напрокат романтичный челнок, чтобы вверх по реке немножко проехаться. Если и вы пожелаете, то только киньте митрилку в любой стояночный столбик.
– Спасибо, – сказал Бондин. – Мы на лодке.
Мы с ним пошли к двери.
– Вверх по реке? – пробормотала я.
– Вот именно, – шепотом отозвался инспектор.
Орхидея задержалась и обратилась к хозяйке:
– Я тут… две кружки приглядела. – Она подняла кружки, на которых были нарисованы голуби с кольцами и написано, на одной – «Самая нежная невеста», на другой – «Самый нежный жених».
– Хм, а разве вы такие еще не брали? – поглядела на кружки Баба-Яга.
– Нет, – сказала Орхидея, – на тех были попугаи.
Попугаи на свадебных кружках. Любопытно, к чему они там?
– Ах да, вспоминаю, – сказала Баба-Яга, – кружки были шуточные!
– Да, – развеселилась Орхидея, – там было написано «Самая болтливая невеста» и «Самый болтливый жених».
– Эксклюзив, – важно сказала Баба-Яга, – больше я таких не заказывала.
Еще бы. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы на собственной свадьбе пить из кружки с такой нелестной характеристикой.
Орхидея отдала за кружки мелкую светящуюся серебряным светом монетку, Баба-Яга упаковала кружки в коробку, коробку положила в бумажный пакет с изображением лебедей, вручила его довольной Орхидее, и все мы вышли на крыльцо.
Инспектор с Орхидеей уже спускались, а хозяйка задержала меня, ухватив за локоть, и прошептала:
– Не переживайте так, душечка. Никуда он от вас не денется. Он так на вас смотрит, будто кот на сливки – аж глаз блестит. А блестящий глаз жениха, – она снова подняла вверх указательный палец, – залог крепкого брака!
Уф. Наконец-то я вырвалась на свободу из этой медово-брачной атмосферы! Странно. Мне ведь сначала так у Бабы-Яги понравилось! Может, все дело в том, что была я не с Мишей, а с посторонним человеком, который к тому же выдавал себя за моего суженого. Да еще я нервничала все время, думая, как там Миша с отуманенным зельем сердцем. Как тут насладишься рассматриванием всяких свадебных вещичек!
В общем, мы помахали на прощанье Бабе-Яге, стоящей на крылечке, и направились к воротам.
– Если она купила москитную фату, – проговорила я, – то они наверняка поехали на тот остров.
– Возможно, – кивнул инспектор, – но не обязательно. Это все же очень далеко. А они хотят быстрее пожениться.
Нашел о чем напоминать!
– Не они, а Мелисса! – рявкнула я.
Он только пожал плечами.
– Да куда еще они могли поехать? – истерично воскликнула я. Любая бы заистерила, если б жених торопился жениться! На другой!
– Вверх по реке, – сказал Бондин, – ты же слышала.
Мы прошли мимо двух березок, которые были на самом деле резными воротцами. Я повернула кольцо, чтобы полюбоваться еще разок. Обернулась. Воробьи предстали голубями, надпись жизнерадостно призывала влюбленных.
Когда мы вышли из ивняка, то еще издали увидели, что лодка наша, привязанная к столбику, будто взбесилась – она раскачивалась и подпрыгивала над водой.
– Я же говорила! – воскликнула Орхидея. – Хулиганы!
Она поспешила вперед, на половине спуска подобрала сухую ветку и швырнула в воду.
Лодка угомонилась.
Орхидея погрозила воде пальцем, обернулась к нам:
– Сколько раз они у меня лодку угоняли!
Мы с Бондиным спустились к воде вслед за Орхидеей.
Под лодкой вроде бы никого не было. Но ведь Орхидея говорила, что они прозрачные.
Бондин залез в суденышко и подал руку Орхидее.
– А если они еще там? И снова начнут? – тихонько проговорила я, не двигаясь с места.
– Еще чего не хватало, – отмахнулась Орхидея. – Садись, не бойся.
– А куда нам спешить? – произнес Бондин, насмешливо поглядывая на меня.
Я и не собиралась сдаваться из-за каких-то водяных. Просто я же плавать не умею. Ну да ладно, двое моих компаньонов меня, надеюсь, спасут, если водяные раскачают лодку так, что я выпаду за борт.
Я ступила в лодку и села на скамеечку рядом с Орхидеей.
– Но как мы узнаем, где Мелисса с Мишей высадились? – спросила я.
– Узнаем, – уверенно сказал инспектор. И менее уверенно пробормотал: – Я надеюсь. – Потом обратился к Орхидее: – Двинете ее до стоянки?
– Угу, – кивнула Орхидея, и лодка медленно поплыла вперед вдоль берега.
Я ничего не понимала и сказала:
– Может, нам сразу полететь на Канары?
– Я был бы рад отдохнуть, – сказал инспектор с ухмылкой, – но, возможно, они вообще сейчас у Мелиссиных родителей, испрашивают благословения.
– Не думаю, – серьезно ответила я. – Мелисса не такая уж дура, оставаться прям перед нашим носом.
– Кто знает, – отозвался он, а лодка меж тем ткнулась носом в заросли ивняка неподалеку от лестницы.
– И что мы тут потеряли? – спросила я.
Орхидея тихо проговорила:
– Поверни кольцо.
Что я и сделала.
Ничего себе. В зарослях тихо колыхались на воде штук пять огромных белоснежных деревянных ковшиков, то есть лебедей, конечно. Длинная шея, красный клюв, красивые резные крылья. И скамейка внутри.
– Интересно, на каком, – пробормотал Бондин и надел свои серебристые очки.
Орхидея тоже всматривалась в лебедей.
А я ничего не замечала. Что они высматривают?
– Вот этот, – инспектор указал на челн метрах в двух от нас.
– Да, определенно, – сказала Орхидея. – Его недавно брали.
Наша лодка, протискиваясь сквозь заросли и стукаясь боком о находящиеся рядом челны, подошла к нужной посудине и остановилась впритирку к ней.
Только теперь я заметила, что шея у этого деревянного лебедя тускло светится оранжевым светом.
– Он светится? – вопросила я.
– А как же, – отозвался Бондин. – Митрил.
– При чем тут митрил? – не поняла я.
– Чтобы прокатиться, надо кинуть митрилку вон в ту прорезь, видишь, на шее, – пояснил Бондин, – ну вроде как в игральный автомат. А митрил – необычный металл. Соприкоснувшись с магическим существом, он отзывается. И после некоторое время помнит.
– Магические существа – это…
– Ведьмы.
Я – магическое существо. Вроде единорога. Обалдеть можно. Я не воспринимала свое превращение с этой точки зрения.
– Он как фосфор, – поняла я.
– Угу, – отозвался Бондин. – Только впитывает магию, а не свет. Она дает ему в магическом мире оранжевый оттенок на некоторое время, пока не рассеется.
