Лилия Касмасова - Если свекровь – ведьма
– Да? И что там? – Мне было ужасно любопытно.
– Ничего особенного, – сказал он.
По его тону было понятно, что выспрашивать бесполезно. Жаль, я не вор какой-нибудь или не фокусник, а то бы выудила у него бумажку из кармана, едва бы он только глазом моргнул.
Вдруг позади, где-то за домом, раздался оглушительный звук, похожий на автомобильный сигнал, да такой громкий, что стриженые ветки деревьев-шаров дрогнули. Звук повторился несколько раз, словно кто-то нетерпеливо жал на клаксон. Я остановилась, обеспокоенная:
– Что это?
Бондин ответил:
– Следование главе первой учебника по проведению инспекций, – и процитировал: – «Психологическая атака – лучший способ обескуражить инспектируемых».
Вид у меня, похоже, был совсем растерянный, и Бондин поспешил меня успокоить:
– Но не переживайте, это мало помогает. Ведьмы очень устойчивы психологически. А если и обескураживаются, то, чтобы восстановить свое душевное равновесие, прибегают к колдовству или к зельям… Да, я всякого от них навидался. Так что лучше не обескураживать их слишком агрессивно.
– Чего? – не поняла я.
– Это Барсукова приехала, – сказал он, резко свернул на газон и направился обратно к дому.
Я метнулась за ним, спросила:
– Так рано?
Хотя о чем я? Бондин вообще прибыл с вечера.
Он будто прочел по лицу мои мысли и сказал с неловкостью:
– Чтобы застать врасплох…
– Но нам-то зачем туда? – я попыталась удержать его за рукав. – Нам надо Кры… Мелиссу догонять!
Он остановился и, коснувшись лацкана своего пиджака, неожиданно сообщил:
– А вы знаете, мой значок фальшивый.
– Да? – удивилась я. – Зачем же вы им хвастались?
Глупый вопрос. Хвастаются просто для того, чтобы хвастаться.
– Я не хвастался, – сказал он. – Я хотел произвести впечатление.
– Запугать, – уточнила я.
– Внушить уважение, – сказал он. – Но вообще-то, – меланхолично признался он, – нет такой награды – за рвение.
– Да?
– Разумеется! Но ведьмы же никогда не следят за новостями Департаментов и обычно не знают ни о каких церемониях вручения. – Он поглядел в сторону дома: – А вот награда «Бульдог месяца» существует. И в этом месяце получила ее Жасмин.
– Ну, всего лишь месяца… – сказала я.
Это вроде лучшего работника месяца в нашем супермаркете. Почти что символическая вещь.
– Но она работает в МИ-13 всего лишь месяц, – сказал Бондин. – Пришла после института.
Ого.
– Поэтому я хочу перемолвиться с ней парой слов, чтобы по возможности избежать нанесения увечий, – объяснил он.
Я уже давно не держала его за рукав, и Бондин зашагал вперед. Я догнала его:
– Она может их изувечить?
– Она – их? – Он засмеялся.
Мы зашли за угол, и до нас донесся голос, усиленный рупором:
– Всем выйти во двор и выстроиться в шеренгу.
– Она серьезно? – спросила я.
Но, похоже, все в доме посчитали, что серьезно, и когда мы обогнули следующий угол, то увидели, что на крыльце уже толпятся люди.
– Забавно, правда? – скривились в однобокой улыбке губы инспектора.
– Не вижу ничего забавного, – сказала я.
– Сейчас увидите.
На подъездной аллее был припаркован огромный белый автобус, похожий на междугородный. У автобуса стояла здоровенная, как гвардеец, молодая девушка в ярко-красном юбочном костюме. Костюм был отделан белым кантом, на плечах девушки громоздились золотистые эполеты, голову венчала пилоточка, а на левой груди сверкал огромный значок: золотая морда бульдога с желтыми пышными лентами вокруг.
– Наша рабочая форма, – сказал Бондин. – Ну то есть у мужчин брюки, разумеется.
– И почему вы не в такой?
– Не хочу выглядеть, как идио… как гусар.
– Зато ваши красные кеды были бы в цвет.
– Там положены черные начищенные ботинки. С железными набойками. Чтоб стучали громче.
Это он шутит?
Но, когда Жасмин Барсукова сделала несколько шагов, я поняла, что вовсе нет. Звонкий бой ее каблуков по асфальту услышали, наверное, и в поселке.
Многочисленные гости Далии Георгиевны, она сама и ее муж, выстраивались в кривую шеренгу, больше похожую на не очень организованную очередь.
Мужчины молча хмурились, дамы что-то тихо не то что говорили, а свистели сквозь зубы. Далия стояла, гордо скрестив руки на груди. Дмитрий Васильевич, как обычно, безмятежно курил сигарету. Маргариты Петровны не было видно – возможно, из ее домика призыв Барсуковой не был слышен.
Мы с Бондиным остались стоять у угла дома.
– Но ведь проверка в двенадцать должна начаться? – тихо спросила я его.
– А Барсуковой плевать, – прошептал он.
– Ведьмы, шаг вперед! – скомандовала в рупор гусарша.
А дальше что? «Хенде хох»?
Но «хенде хоха» никакого не последовало, даже если он и входил в намерения Барсуковой. Потому что на нее неожиданно обрушился водопад, потом, откуда ни возьмись, со всех сторон полетели комья грязи, и – что это? яйца и помидоры! – а потом ее вдруг обвили веревки и цветные ленты. Рупор, смытый волной воды, валялся на земле.
Связанная гусарша прокричала, сдвинув измазанные в желтке брови:
– Я видела, кто это сделал! Вам будет выписан штраф за применение магических действий к инспектору! По двадцать митрилок!
Митрилок? Что это? Ведьминские деньги? Наверное, та монетка, в которую Маргарита окунала кольцо.
– Почему она не применит магию, чтобы освободиться? – спросила я у Бондина.
– Потому что инструкция запрещает инспекторшам колдовать во время проверок, – ответил он.
Позади послышался звон разбитого стекла. Инспектор вмиг притянул меня к себе, а мимо пролетел какой-то предмет. Далия поймала его – это был небольшой сундучок, – взяла оттуда горсть сияющих серебром монет, всучила сундук стоявшему рядом мужу, подошла к девице и высыпала ей монеты на голову.
А потом к гусарше на скорости подплыли три разные дудки и задудели ей прямо в уши!
Я стояла далеко, но меня и то звук пронял аж до нытья в зубах. Я повернула кольцо. Жасмин окружили три призрака с дудками. Четвертый, прадедушка Миши, дирижировал ими. А пятый – пианист – хохотал в стороне, глядя на это.
А потом я заметила, что в магическом мире автобус выглядит совсем по-другому. Он был не белый, а красный. На окнах были решетки, а на двери висел ржавый амбарный замок.
Я отвернула кольцо обратно и вполголоса спросила у Бондина:
– Зачем решетки на окнах?
– Жасмин любит совмещать проверку с арестами, – сказал он.
Жасмин между тем кричала плачущим голосом:
– Думаете, раз вы призраки, вам это с рук сойдет! Даже если вы разлетитесь по всему свету, я пошлю за вами агентов! И они вас по ветру развеют!
В ответ дудки просвистели ей в уши еще раз. Потом чинно поплыли обратно к крыльцу.
– Я же говорил, – тихо прошептал мне на ухо инспектор, – что это забавно. С Барсуковой все время так, но она все-таки хочет чего-то добиться своими методами.
Он подошел к своей коллеге, которая уже освобождалась от пут (вручную), и обратился к собравшимся:
– Послушайте, не будьте столь строги, девочка только что из института. Она хочет быть любезной, но пока не знает как.
– Мы ее научим, – отозвалась мать Орхидеи, бодро тряхнув лиловой шляпкой.
– Отлично, – сказал инспектор и обернулся к девице: – Ну, Жасмин, тогда я со спокойной душой оставляю тебя здесь работать. – А потом склонился к самой ее голове, осторожно отодвинул запачканные яйцом патлы и что-то тихо ей сказал.
Та нехотя кивнула.
Инспектор стряхнул мяклую помидорку с эполета гусарши, вернулся ко мне и сказал:
– Я подозреваю, что Весловский нам чего-то не договорил и его дочь вполне могла направиться на остров Ла Гомера. Тем более что свадьба в тропическом стиле стоит на втором месте в романтических представлениях Мелиссы…
Ах, это типа когда вместо платьев и костюмов – пальмовые листья, и кокосы вместо лифчика. А вместо свадебного торта и шампанского, наверное, бананы и кактусовая брага. Или что там пьют на тропических островах?
– Но я бы все же проверил, куда они направились на ступе, – продолжал инспектор. – На острова на ней не улетишь, конечно. Но так как ступе не нужна дорога, можно улететь хотя и недалеко, но в любом направлении.
– Тогда как же мы узнаем, куда они двинулись?
Инспектор ухмыльнулся:
– Ступы легко берут след друг друга.
– Как это? Как собаки?
– Ну не совсем. По-своему.
Так вот зачем ему понадобилась вторая ступа!
И мы бегом направились к роще у озера.
По дороге я спросила Бондина:
– Я вот что не поняла. Отец Мелиссы говорил о какой-то перенастройке ключей… Они, ну, какие-то компьютерные, цифровые?
Бондин рассмеялся:
– Магические. Вы же на территорию «Золотых тополей» тоже не просто так проехали. Что предъявляли у ворот?
– Браслет, – показала я.
Он сухо кивнул:
– Обручальный браслет! Да, многие так делают. Чтобы члены семьи могли беспрепятственно заходить-выходить. Ну вот, твой браслет и есть ключ.
