Лев Жаков - Убить Бенду
Алиция закричала.
Канерва поморщился. Осмотрелся. Задержал взгляд на бандитах, только сейчас осознав, что они развязаны и без охраны. Кривой широко улыбнулся. Канерва нахмурился, но было видно, что не особенно огорчен. Он медленно вытянул из ножен меч.
– Ну что ж, вот ты и попался мне, колдун.
– Приятно видеть вас в добром здравии, лорд Мельсон, – отвечает Бенда, и Канерву передергивает.
– Дьявол! – бросает он. – Алиция, отойдите, или ваше платье запачкается кровью.
Девушка, округлив глаза, не двигается с места. Она сильно побледнела, пальцы то изо всех сил сжимают рукав платья, то быстро-быстро перебирают складки ткани. Юная фрейлина в полной растерянности. Не будь она самой собой, упала бы в обморок. А так девушка только запрокидывает голову и начинает громко, протяжно, пронзительно кричать, как обиженный ребенок, у которого отобрали конфету или куклу. Алиция вся отдается крику, она вопит самозабвенно, не замечая ничего вокруг. И никто не слышит приближающегося стука копыт.
Двух всадников заметили, только когда те вылетели из черноты уходящего в глубь холма прохода. Один из всадников спешился и, на ходу выхватывая меч, бросился к кричащей девушке, встал между ней и обнаженными клинками лорда и бандита. Другой, сползая с седла, взял обоих лошадей под уздцы и неторопливо повел вдоль стены. Атакующие отступили. Канерва узнал рыцаря, который вчера вызвал переполох в караульной, и побледнел от гнева. Кривой не отрываясь смотрел на второго – тот, отворачиваясь, пристроился за Бендой и Алицией так, чтобы они его загораживали.
Алиция наконец замолчала – выдохлась или заметила, что ситуация изменилась. Она закрыла рот и открыла глаза.
– Я помогу вам, уважаемые дамы. – Рыцарь отвесил Бенде и Алиции короткий поклон. – Вы позволите?
– Че такое, я не понял? – пробормотал Сержик, и на этот раз никто не попытался его стукнуть.
– Господа, вы подняли оружие против дам, следовательно, подняли его против меня. – Арчибальд пытливо заглянул в глаза каждому противнику.
– Да откуда же вы взялись, дьявол побери! – не выдержал Канерва. – Что вы вечно лезете не в свое дело?! Отойдите! Даже не добавляю «если хотите жить» – вижу, вас это не очень волнует!
– Вас, вижу, тоже, – холодно ответил рыцарь.
Тут в обмен любезностями негромко вмешался Кривой:
– Слышь, дядя, мы тока убьем колдуна, и все, больше никому ничего, дамочка останется целой. Так што отходь в сторонку, все путем.
– Не знаю, кто здесь колдун, я вижу только двух дам, на которых нападают двое вооруженных мужчин и один безоружный. И считаю своим долгом встать на защиту девушек. Так что будет лучше, если вы вложите оружие в ножны и пойдете восвояси. И лучше, и дешевле.
– Боже, зачем ты плодишь идиотов?! – крикнул в изнеможении Канерва.
– Дядя, дядя, ну ты ж вишь, нас больше, мы тя все равно убьем, а потом и колдуна, как хочем. Идь отсюды, пока живой. – Кривой перехватил нож за лезвие, покачал на руке, примериваясь к броску.
Арчибальд презрительно посмотрел на него, задержав взгляд на коротком толстом лезвии.
– Я за три минуты разделаю на котлеты и вас, и лорда, и вашего трусливого дружка, – сказал он и добавил, посмотрев на Сержика: – Если он не сбежит раньше, конечно.
– Я выпущу Бенде кишки, даже если буду трижды мертвый, – угрожающе проговорил Канерва, принимая защитную стойку. – Давай проверим твое мастерство, бахвал. Из караулки ты сбежал слишком резво для хорошего воина.
– Если хочешь, я и тебе подрежу яйца. Наверное, это пойдет на пользу такому горячему петушку, – спокойно отозвался Арчибальд.
Канерва задохнулся от ярости, побледнел и занес руку с мечом:
– Теперь нам точно не разойтись живыми! Сначала я убью тебя, потом вырежу сердце гнусному обманщику Бенде, а затем повешу эту чертову шлюху на ее собственном поясе!
Алиция ахнула. Прежде чем кто-либо успел сделать хоть движение, она скользнула вперед и с размаху отвесила лорду Канерве звонкую пощечину. Звук раскатился по пещере и отозвался эхом от стен. Алиция спряталась обратно за спину Бенды. И тут же зазвенели, скрестившись, мечи.
Кривой, оглянувшись, кивнул Сержику шагнул вперед, чтобы воспользоваться тем, что неожиданное препятствие исчезло, вернее, занято. Девушка, увидев взгляд бандита, вскрикнула. Но Кривой, попытавшись сделать еще шаг, отскочил: мелькнуло лезвие и распороло куртку у него на животе.
Бандит огляделся. Они стояли около самого входа, шагах в двух от проема. Здесь было уже темно: солнце светило с другой стороны. Судя по эху, пещера была размером с зал в ратуше, где проходили заседания муниципального суда и где Кривому неоднократно доводилось присутствовать неофициальным свидетелем. В глубине пещеры он, присмотревшись, углядел два отверстия. И через какое же надо двигаться к городу? Пока эти двое дерутся, быстренько, без удовольствия, прикончить Бенду и сбежать... Но Юлий? Откуда он здесь, почему с рыцарем? Как ему удалось уйти от стражи?..
– Че мы ждем, я не понял, Аласт? Давай быстро бежим! – зашептал Сержик ему на ухо.
– Идиот! – В сердцах Кривой зазвездил парню отменный подзатыльник.
Земля под ногами затряслась, пещера зашаталась, раздался грохот. Люди зажимали уши, прикрывали головы руками. Козырек над входом закачался; сверху, перегоняя друг друга, покатились камни. Осколки отскакивали в пещеру, и люди отбежали вглубь. С оглушительным шумом часть потолка обвалилась – и в пещере сгустилась тьма. Непроглядная тьма и тишина.
* * *Лисс брел по улице. Кажется, он проходил по ней в третий или четвертый раз за день, снова и снова прочесывая район в поисках дома, который хозяева согласились бы продать. Пока желающих не находилось, несмотря на огромный алмаз в руках пажа. Ноги гудели, желудок сводило от голода.
Паж остановился перед трактиром недалеко от базарной площади. Он знал это место – иногда, будучи в городе, заходил сюда с приятелями выпить пива, пообедать или воспользоваться хорошенькими и доступными за отдельную плату служанками. Сейчас он тоже хотел поесть – плотно и вкусно – и запить обед большой кружкой холодного пива: солнце стояло в зените, по лицу пот стекал ручьями, по спине – реками.
С трактиром что-то случилось. Всегда плотно закрытая дверь – чтобы внутри царили приятный полумрак и прохлада – на этот раз была распахнута настежь. Около нее стояли две подводы, крепкие ребята выносили из трактира вещи и грузили на одну из них. Как раз сейчас парни протискивали в трещащие от напряжения косяки широченную кровать, которая влезала в проем только наискосок и то едва-едва. Хозяйка трактира сидела на подводе, плакала, иногда сморкаясь в огромный красный платок, и причитала басом:
– Ох, мое хозяйство! Ох, кровать! А моя чудесная стойка, ее даже не унести... Ох-ох, кончилась жизнь!..
Лиссу припомнилось, что когда он проходил по этой улице раньше, из трактира кого-то выносили, здесь стояла толпа и толпились стражники. Зеваки присутствовали и сейчас, но их осталось заметно меньше.
Не повезет ли ему в этот раз? Паж с независимым видом подгреб к толстухе. Как же ее зовут?..
– Что за беда заставила эти прекрасные глазки лить безутешные слезы? – развязно спросил он.
Мама Ло оторвала платок от «прекрасных глазок» и воззрилась на мальчишку.
– Ты еще не слышал? – всхлипнула она, громко икнула и крикнула: – Ох, мой буфет, осторожней! – После чего снова принялась причитать: – Все в округе уже пришли спросить! Ох, мой трактир, мой чудесный трактир! А мое пиво! – Женщина промокнула глаза и снова посмотрела на пажа. – Ты Кривого Пальца знаешь? – Она ойкнула, зажала себе рот, наклонившись так, что грудь легла ей на колени, поманила Лисса толстым пальцем. – Он сбег. Стража заняла трактир, он всех перебил и сбег. Стражники выпили все пиво... мое пиво! – В ход снова пошел платок. Мама Ло шумно высморкалась, обтерла нос и продолжила: – Я бы нового наварила и как-нибудь бы не разорилась. Мое пиво знают в округе, ко мне приходят даже с других концов города... – Она всхлипнула. – Но Кривой... Я предложила ему сдаться... Я знаю, он меня не простит... Он вернется и убьет меня!.. – Женщина разрыдалась.
Лисс с нетерпением выслушал ее и спросил, как только она немного успокоилась:
– Так вы уезжаете из города, я правильно понял?
Ло отняла платок от носа и, оглянувшись испуганно, спросила:
– Что, так заметно?
Лисс гнул свое:
– И продаете дом?
– Да кто же ж его теперь купит?! – Толстуха вновь разрыдалась. Лисс трижды дотрагивался до ее плеча, прежде чем хозяйка трактира обратила на него внимание. – Ну, что еще? – сварливо бросила она, всхлипнув напоследок.
– Я могу купить, – заявил Лисс, небрежно похлопывая перчатками по борту телеги. – Если вы примете в уплату не золото, а, скажем, драгоценный камень.
