Дарья Зарубина - Родная кровь
– Да, – твёрдо, а главное – честно, ответил Ашрав. – В этом деле мы с тобой компаньоны.
Опять последовала пауза, необходимая, чтобы мужчины посмотрели друг на друга, после чего люд усмехнулся:
– На самом деле я уже давно не обижаюсь. Я знаю, что у меня хорошо получается, и не лезу в чужие домены.
– И правильно, – одобрил шас. – Побеждает тот, кто способен трезво себя оценить.
– Я – могу.
– Я знаю.
И вновь – пауза.
Их бурная первая встреча закончилась без кровопролития. Круглый отличник по предмету «Эмоциональная составляющая переговоров» ухитрился перехватить инициативу и убедить Лютополка повременить с экзекуцией. Любой другой на месте шаса использовал бы передышку, чтобы сбежать из Владимира, но Ашрав был слишком энергичен, чтобы отказываться от перспективного дела у первого же барьера.
Он пообещал люду поделиться имеющейся информацией, честно и вовремя явился на следующее рандеву, и сейчас мужчины прятались от посторонних глаз за дальним столиком весьма неплохого ресторана.
– Так о чём идёт речь? – вернулся к делам Лютополк.
– Ты когда-нибудь слышал о масонах? – в тон ему ответил шас.
– Кто же не слышал о масанах? – ухмыльнулся люд, поражаясь про себя наивности собеседника.
Вампиры из семьи Масан были головной болью для всего Тайного Города, и не слышать о них означало то же самое, что не слышать о существовании такого явления, как снег с дождём.
– О масонах, – поправил люда Ашрав. – Это человская секта.
– Религиозная?
– Что-то вроде клуба по интересам.
– Да, слышал, конечно, – рассмеялся Лютополк, заметив в глазах Турчи жгучую тоску. – Я, конечно, не академик, но и не дебил.
– Вот и хорошо, – с облегчением рассмеялся шас. – Среди масонов, разумеется, попадались настоящие колдуны, но страх перед Великими Домами не позволял им раскрыть свой главный секрет, поэтому о существовании Тайного Города братьям-каменщикам ничего не известно.
– Но в любом правиле есть исключения, – хмыкнул люд.
– Совершенно верно, – подтвердил Ашрав. – Недалеко от Санкт-Петербурга действовала маленькая ложа «Вечной башни», основу которой составляли…
– Дай угадаю, – прищурился Лютополк. – Неужели человские колдуны?
– Поголовно, – подтвердил Турчи. – И это – их знак.
Шас продемонстрировал люду фотографию сплетённых символов: белка, журавль, единорог, циркуль, пирамида и молоток.
– Они мечтали о мировом господстве?
– С этого момента начинается самое интересное, – не принял шутки шас. – Никто не знает, о чём они мечтали и к чему стремились, потому что ложа исчезла, не просуществовав и десяти лет. И исчезла она в тот самый миг, когда к её членам ехали чем-то очень сильно мотивированные следователи Великих Домов. И представь: эти сильно мотивированные следователи не нашли ни одного масона.
– Ничего не понял, – признался люд.
– Я тоже, – не стал скрывать Ашрав. – И никто не понимает. Великие Дома засекретили всю информацию по ложе «Вечной башни», и даже крохи, которые ты услышал, обошлись мне очень дорого. Скажу честно: если бы не моё природное обаяние, я не узнал бы и этого.
– Если бы не твоё природное обаяние, ты уже был бы мёртв.
– Не надо так шутить.
– Хорошо, больше не буду.
– Договорились. – Шас помолчал. – Короче, все материалы по ложе «Вечной башни» скрыты так глубоко, что даже агент Службы утилизации…
– Кто? – перебил собеседника люд. – Здесь?
– Здесь, здесь, – покивал головой Ашрав. – Влад Лисин, слышал?
– Да.
– Приехал расследовать убийство старухи Энгель.
– Кого?
– Тебе Святомир вообще ничего не рассказал?
– Нет, – вздохнул Лютополк. – Вообще.
– Тогда слушай и не перебивай.
Такой приказ командир мог отдать подчинённому, и шас внутренне напрягся, ожидая вспышки гнева… Которой не последовало.
– Служба утилизации знает о происходящем? – уныло осведомился люд.
– В том-то и дело, что нет, – хихикнул довольный собой Ашрав. – У них нет ни допуска к столь секретным документам, ни моего природного обаяния.
Лютополк улыбнулся.
– Короче, так, – уверенно продолжил шас, – Святомир предпочитает сидеть дома, а всю оперативную работу возложил на Велену. За ней нам и нужно проследить.
– Она ведьма, – напомнил Лютополк.
– Значит, придётся постараться, – отрезал Турчи. – Если бы я отказывался от выгодных дел только потому, что не способен проследить за ведьмой, мои дети умерли бы с голоду.
– У тебя нет детей.
– Они бы умерли, не родившись.
– Ты вроде недолюбливаешь шутки насчёт смерти?
– Только когда они касаются меня.
Лютополк вздохнул. А окончательно освоившийся шас дружески потрепал здоровяка по плечу:
– Всё в порядке, дружище, таинственная книга исчезнувшей масонской ложи намекает на очень хороший доход. И если для этого нужно проследить за ведьмой и стать невидимым – мы станем. Ведь так?
– Да, – вздохнул люд. – Так.
* * *«Да что вы знаете о невидимости?»
На этот раз сидящий за соседним столиком мужчина не сдержался – хмыкнул. Но очень тихо, для себя хмыкнул и тут же подавил звук, умело превратив его в лёгкое покашливание, на которое никто не обратит внимания.
И не обратили.
И на самого мужчину – тоже.
Его видели только тогда, когда он сам хотел, чтобы его заметили. Но даже в этом случае его мгновенно забывали.
«Здесь кто-то только что стоял? Не могу вспомнить…»
А самое интересное заключалось в том, что магии мужчина использовал мизерное количество, лишь несколько тщательно замаскированных заклинаний, которые разработал сам. А как правило, и вовсе обходился выработанными за годы тренировок правилами поведения.
Он никогда не прятался, не скрывался.
Но он мог стоять посреди шумной площади, и его никто – абсолютно никто – не видел.
Он был высочайшим профессионалом.
И его услуги стоили очень дорого.
* * *Звонить бывшей Климов не стал – незачем. С работы она уволилась, а значит, сидит дома, в прекрасной квартире, и наверняка думает, как бы её прикарманить…
«Стерва!»
Спокойствие во время разговора с матерью Игнат сохранял лишь для того, чтобы не нервировать старушку, зато, спускаясь по лестнице, дал волю гневу.
«Тварь! Жадная мерзавка! Дрянь!»
Настя не вызывала у него ничего, кроме ненависти и отвращения, и она должна была заплатить за свою подлость.
Ребята ждали у машины. Ярцев развалился на пассажирском сиденье, свесив наружу ноги в массивных кроссовках, и курил, пуская дым вверх. Кирсанов прислонился к закрытой задней дверце машины и, склонив блестящую от пота лысую голову, играл на телефоне. Заметив выходящего из подъезда Игната, Ярцев шустро переместился на водительское место, а Кирсанов, не отрываясь от игры, придержал для шефа дверцу.
– Давай, Толик, опять в Доброе, – приказал Игнат. Ярцев пожал плечами и, дав напарнику Гоше секунду на то, чтобы плюхнуться на заднее сиденье, надавил на акселератор.
На этот раз поднялись вместе. Климов надавил на кнопку звонка, уверенный, что добром не откроют, но за дверью раздались шаркающие шаги и на пороге появилась Марина.
– Что? С Екатериной Фёдоровной что-то случилось? Ведь я только десять минут назад с вами разговаривала…
– Ты, Марина Яковлевна, лучше помолчи, – ровным голосом посоветовал Игнат. – Всё с ней хорошо. Я уж думал, ты едешь, а ты вон, марафет наводишь.
– Делаю, что велено…
– Напомни, Марина, я тебя для матери нанимал или для Насти?
– Меня… Екатерина Фёдоровна попросила… – пролепетала Марина, пятясь в сторону кухни. Игнат заметил на столе пироги и фрукты, на окнах – занавески, которые давно не радовали эту квартиру.
– То-то я смотрю, расстаралась. Еды накупила. Шторы развесила. Всё мать просила? И как? Каково воровке прислуживать? Что-то я засомневался в твоих, Марина Яковлевна, моральных качествах. Может, выгнать мне тебя к едреням, а для матери нанять нормальную сиделку, которая с ворьём якшаться не станет.
– Да какие воры? – всплеснула руками женщина. – Екатерина Фёдоровна деньги сама дала. А эта ещё отказывалась…
– Говорила, что книгу старинную продаст и разбогатеет? – подсказал Климов. Марина машинально кивнула, но тут же прикрыла полной ладонью рот и охнула.
– Книга где?
– На столе была. А потом уж гляжу – нет. Наверное, Настя её с собой захватила, когда к врачу поехала. Кирилла завтра выписывают…
Климов прошёл по комнате, оглядывая разложенные на диване и столе вещи, сердито сдёрнул со стула шторы, но под ними ничего не оказалось. Ящики и полки шкафов были пусты. Только на балконе покачивалась от лёгкого ветерка выстиранная футболка да в ванной обнаружился небольшой пакетик с грязным бельём. Ни кольца, ни книги Настя в квартире не оставила.
– Куда она поехала?
Марина так испугалась – может, его грозного тона, а может, перспективы увольнения, – что не могла вымолвить ни слова. Её нижняя губа дрожала, позвякивали зажатые в трясущихся пальцах ключи. Климов забрал связку, сунул в карман пиджака и угрожающе повторил:
