Макс Фрай - Сказки cтарого Вильнюса
– Понимаешь, – сказал дед, – князь все-таки взрослый человек. Мужчина. Большой начальник. Ты же директора своей школы видела? Ну вот, а князь еще строже. Привык всеми командовать. Всю жизнь серьезными делами занимался – то у него война, то охота, то переговоры с иноземными послами. А теперь целый большой город во сне видит – куда уж серьезней! И вдруг ты со своими записками. Сегодня конфет захотела, завтра новую куклу потребуешь, или чтобы по телевизору одни мультфильмы показывали…
Люси, потрясенная столь смелой идеей, даже рот распахнула. Одни мультфильмы, целый день – вот это была бы жизнь!
Но деда перебивать не стала.
– Конечно, в первый раз князю было интересно получить от тебя записку, – говорил он. – Это внесло в его жизнь приятное разнообразие. Оно и понятно, давненько ему никто ничего не писал. Но если записок станет много, князю быстро надоест иметь с тобой дело. Подумает, что ты просто несмышленая девчонка, которую интересует всякая бесполезная ерунда. Это, конечно, неправда, но поди ему объясни. Поэтому и советую: больше не беспокой князя по пустякам. А то рассердится, и что тогда делать?
– А что будет, если он рассердится? – испугалась Люси.
– Не знаю. Скорее всего, просто перестанет обращать на тебя внимание. И уж тогда хоть сто записок ему напиши, даже читать не станет.
На этом месте Люси чуть было не разревелась. Это же самое обидное – когда на тебя не обращают внимания, вот честное слово, лучше бы ругались. Но вовремя вспомнила, что ничего страшного пока не случилось.
И никогда не случится, решила она. Ни за что не стану писать князю, пока не придумаю что-нибудь по-настоящему интересное. Не хуже войны и охоты.
Больше они к этой теме не возвращались. Но всякий раз, когда дед приносил из булочной халву в шоколаде, Люси вспоминала о строгом, серьезном князе и думала: чем бы таким его удивить? Чтобы он вообще обалдел. Чтобы – ух!
Так и не придумала тогда. И князя больше не беспокоила, хотя был, конечно, соблазн выпросить у него новый, «взрослый» велосипед, коньки и большой, как в Москве, парк аттракционов. И еще зоопарк!
А потом, гораздо позже, лет в пятнадцать, Люси вдруг приспичило срочно стать красавицей, и князь казался ей единственным шансом: новой прической и даже маминой косметикой нос не исправишь. И вообще почти ничего. Вот бы князю вдруг приснилось, что я самая красивая девушка в городе, думала Люси. Ему-то все равно, а мне – важно! Почти решилась, приготовила несколько фотографий киноактрис, на выбор, и даже написала соответствующее письмо. Но так и не отнесла его на холм. Если уж родной отец, совсем не серьезный человек и даже не начальник, смеется и называет тебя дурочкой, вряд ли можно ждать, что князь отнесется к проблеме с пониманием.
А потом Люси выросла. И взрослая жизнь оказалась такой непростой, увлекательной и захватывающей, что ей стало не до спящего под холмом князя. Иногда вспоминала дедушкину байку, думала: «Надеюсь, князю по-прежнему нравится видеть меня во сне». Улыбалась, мысленно махала ему рукой, как старому знакомому, которого приятно случайно встретить на улице, но говорить совершенно не о чем, так что и останавливаться не обязательно, приветливого жеста совершенно достаточно.
Все началось с халвы в шоколаде. А потом, много лет спустя, все началось с халвы в шоколаде еще раз.
Повзрослев, Люси совсем перестала есть конфеты. Просто как-то незаметно разлюбила сладкое, такое, говорят, со многими случается. Но однажды, ожидая скорого приезда гостей, свернула в отдел сладостей большого супермаркета, увидела там сверкающую золотым и красным фольгу, подумала – ну надо же, столько лет прошло, Москва теперь в другой стране, да что там Москва, весь мир изменился до полной неузнаваемости, и я вместе с ним, а любимые конфеты детства – вот они. Даже обертки те же самые, и фабрика по-прежнему «Рот Фронт». Неужели до сих пор работает, никакие социальные бури ей нипочем? Удивительно.
Впрочем, ничего удивительного. Сама же князю фантик показала. И он с тех пор исправно видит во сне халву в шоколаде. Не факт, что в самой Москве она по-прежнему продается. А у нас есть и, вероятно, будет всегда. А я-то хороша, сто лет ее не ела. Вообще забыла, что есть на свете такая замечательная штука.
Расстрогавшись, купила целый килограмм. По дороге домой не удержалась, достала одну конфету, развернула, откусила. Сладость невыносимая, а всетаки вкусно. Очень. Понятно, почему у меня в детстве крышу снесло.
Ну и дурища же я, подумала она, доев конфету. Так больше ничего у князя не попросила. А ведь могла! Дед посоветовал с ерундой к нему пореже приставать, кукол не клянчить, а я совсем заткнулась. Перфекционистка хренова. Уж парк аттракционов точно можно было попросить. Американские горки и чертово колесо ничем не хуже войны и чумы. В смысле охоты. И, тем более, дипломатических переговоров с послами.
Достала из сумки вторую конфету. Машинально вертела в руках, думала: такие возможности профукала, лахудра! А теперь все, поздно, поезд ушел. Чудеса случаются только с маленькими девочками, взрослым теткам они не светят.
Сунула конфету в рот целиком – закусить горечь. Спросила себя: а почему, собственно, не светят? Чем взрослые тетки хуже малолетних дурочек с косичками? Некоторые даже лучше! Вот я, например.
Развеселилась.
Почему бы не попробовать еще раз, думала она, разворачивая третью конфету. Просто из интереса. Надо же мне понять, что это тогда было – совпадение, или?..
Ох, какое тут может быть «или». Естественно, совпадение. Не думаешь же ты?..
А ведь думаю! – покаянно призналась себе Люси. Я порой еще и не такое думаю. Особенно в полнолуние. Или если башку на солнце напечет. Или когда обожрусь шоколадом – вот как сейчас. С непривычки-то. Как пьяная, и голова кругом. Ух, я вам всем покажу!
Что именно и кому «вам всем» – это она и сама хотела бы знать. Зато намерение «показать» было твердым. И стало еще тверже после четвертой конфеты, съеденной уже дома.
Если уж действительно писать князю, рассуждала Люси, надо просить чего-то совершенно невероятного. Как московская халва в шоколаде в семьдесят дремучем году. А лучше – еще невероятней. Чтобы не удалось потом списать на совпадение, если все получится. Пусть будет настоящий эксперимент. Ученый я или где?
После пятой конфеты она сочла проведение эксперимента своей профессиональной обязанностью и принялась обдумывать заказ. На худой конец, сойдет и парк аттракционов, хотя сейчас лично мне от него немного радости, вестибулярный аппарат совсем ни к черту, думала Люси. Ну и вообще, хочется чего-то совсем уж немыслимо прекрасного. Слопаю еще пару конфет – пойму, чего именно. В детстве меня, если не ошибаюсь, после седьмой осенило. Надеюсь, не придется пересчитывать это волшебное количество с учетом разницы в весе. А то ведь погибну во цвете лет!
Она благополучно одолела еще две конфеты, запила их целым литром зеленого чая, торжественно пообещала себе не прикасаться к сладкому еще лет двадцать и уснула, чрезвычайно довольная неизвестно чем. Вероятно, просто собой и жизнью в целом. Таково благотворное воздействие шоколада, детских воспоминаний и научных экспериментов на здоровый организм.
А проснулась, как и тогда, в детстве, с готовым решением.
– Воздушные шары же! – сказала Люси вслух. – На которых летают. С корзинами. Ветка как раз недавно говорила, что в большом городе это, оказывается, совершенно нереально: нужно договариваться с аэропортом, мэрией и хорошо, если не с самим дьяволом; впрочем, с ним-то как раз было бы проще всего… Какой-то Веткин приятель придумал смешной бизнес – туристов на воздушных шарах катать, стал узнавать, что да как, и его жестоко обломали. Нет, никогда, ни за что. Не-воз-мож-но.
Вот и поглядим.
…В тот же день Люси отправилась на княжий холм. В сумке лежали вырезанная из журнала картинка с парящими в небе воздушными шарами, синим и белым, и записка: «Было бы очень здорово, если бы над нашим городом иногда летала вот такая красота». Кусок прозрачного стекла она тоже прихватила с собой из дома. Времена, когда мусор валялся на тротуарах, давно миновали и это, пожалуй, к лучшему.
Когда копала ямку на вершине холма, чувствовала себя полной дурой. Не имела ничего против – освежающее ощущение. Положила в ямку записку с картинкой, накрыла стеклом, засыпала землей. Тут же снова раскопала, полюбовалась на дело своих рук. Отличный секретик получился. Хотя, конечно, чересчур лаконичный. Пара сухих цветков и несколько ярких бусин существенно украсили бы композицию. Но лучше не сбивать князя с толку. Ему со мной и так непросто, вздыхала Люси, спускаясь с холма. Ишь выдумала – воздушные шары ей подавай. Всем бы ваши заботы, дамочка. Всем бы вашу печаль.
