Макс Фрай - Мастер ветров и закатов
– Вроде бы ничего. Но я все-таки больше тебя слушал, чем по сторонам смотрел.
– Нет, – подумав, сказал я. – Кто-нибудь обязательно заметил бы. Мы же долго шлялись. И я вовсю глазел по сторонам, мне так положено, я у нас пока почти турист, все в диковинку.
– По-моему, цвет становится ярче, – заметил Нумминорих.
– По-моему, тоже. С другой стороны, это же наверняка просто какой-нибудь очередной новомодный фокус, который мы с тобой пока не разучили. За нашими горожанами хрен угонишься, это я тебе говорю как бывший гений, а ныне главный тупица и двоечник в этом свихнувшемся городе. Придется утешаться пирогами, если, конечно, их еще не сожрали злые колдуны, которые почему-то считаются нашими коллегами.
Зря я беспокоился. С пирогами мы, можно сказать, столкнулись на пороге. Когда мы подошли к Управлению Полного Порядка, они как раз влетали в открытое окно Джуффинова кабинета, через которое я сам люблю туда проникать. Но на этот раз пришлось воспользоваться парадной дверью. Человек – царь природы и венец творения, негоже ему толкаться на входе с собственным обедом.
Когда мы вошли в кабинет, пироги уже смирно лежали на столе, распространяя аромат столь дивный, что я не понимаю, как выжил Нумминорих с его обостренным нюхом. Но вопреки логике, традиции, законам природы и требованиям человеческого естества, пироги никто не пожирал. Вместо этого наши коллеги в полном составе толпились у окна. Причем Куруш восседал на тюрбане Джуффина, обеспечив себе таким образом идеальный обзор.
– Там что, еще один пирог? – спросил я. – Самый толстый и неуклюжий, не может влететь? Или просто стесняется, и вы его уговариваете?
Ответом мне было полное молчание, что, честно говоря, вообще ни в какие ворота. Пришлось подойти к окну и хорошенько всех растолкать, чтобы протиснуться вперед и собственными глазами увидеть заворожившее их зрелище.
Снаружи, однако, не происходило ничего особенного. По улице Медных Горшков медленно тащился какой-то амобилер, рыжая девчонка с торжествующим визгом гналась за гигантской розовой жабой в полосатых панталонах, зеленый ветер рвал побелевшие осенние листья с дерева вахари – господи, да на что тут смотреть?!
Я так и спросил.
– Так ветер же, – лаконично ответил Джуффин. – Вы сами только с улицы, неужели не обратили внимание?
– Еще как обратили. Просто я подумал, что это теперь нормально.
– Нормально. Но не очень, – ухмыльнулся Кофа.
– Это легче, чем перекрасить небо, – сказал Джуффин. – Но ненамного. И – угадай, что мне нравится больше всего?
– Опять никакой магии? – сообразил я.
– Никакой Очевидной Магии, по крайней мере.
– То есть нам просто мерещится? – деловито спросил Мелифаро.
– Можно сказать и так, – согласился Джуффин. – Но только потому, что сказать можно вообще все, что угодно. Не следует поддаваться ложному ощущению, будто слово «мерещится» хоть что-нибудь объясняет.
– Вы как хотите, а я буду жрать, – сказал я. – Тайный сыщик не должен быть голодным. По крайней мере, если он – я.
– Все-таки иногда в тебе просыпается здравый смысл, – одобрил меня Кофа. И тоже двинулся к столу.
– Иногда?! – возмутился я. – Да он вообще никогда глаз не смыкает! И поэтому уже порядком одурел от бессонницы, такая с ним беда.
К тому моменту, как с пирогами было покончено, за окном носилось уже несколько ярких цветных вихрей. К зеленому присоединились лиловый и васильково-синий, а их оранжевый братец спустился пониже, сообразив, что вперемешку дуть веселее. В связи с этим на улице Медных Горшков жизнерадостно резвилась добрая половина личного состава Городской Полиции. Выскочили в цветной ветер, как дети под летний дождь. Вертели головами, смеялись, хватались за голову, выкрикивали какие-то счастливые глупости, а один бородатый здоровяк крутился вокруг своей оси, задрав голову к небу, и блаженно улыбался, словно весь Мир был создан в подарок лично ему.
Ужасно люблю, когда взрослые люди себя так ведут.
– Надо же, как они обрадовались, – озадаченно сказала Меламори. – С чего бы? Ну, то есть красиво и вообще здорово, но не настолько же, чтобы так скакать… Или настолько? В этом вопросе я явно не эксперт.
– Думаешь, эти цветные ветры еще как-то дополнительно воздействуют на людей? – нахмурился Джуффин. – А знаешь, и правда надо бы проверить. Но мне туда соваться бессмысленно, меня чужими фокусами не проймешь. Сейчас это даже немного досадно, я бы тоже, пожалуй, попрыгал от счастья. Давно этого не делал.
– Я проверю! – вызвался Нумминорих. – Я пока не очень могущественный, на меня что угодно подействует.
– Ты себя недооцениваешь, – усмехнулся шеф. – Впрочем, и правда выйди. Может, унюхаешь там что-нибудь интересное.
– И я с ним. – Кофа встал из-за стола. – Если с этим ветром что-то не так, я сразу пойму.
– И я, – вскочил Мелифаро. – Не знаю, нужно ли это для дела, но я так тут с вами засиделся, что мне любой повод размяться сойдет.
Они вышли, а мы снова дружно высунулись в окно, лично я – практически по пояс. Не то чтобы всерьез рассчитывал опьянеть от цветного ветра, но мало ли. Вдруг. Всегда надо быть готовым к неожиданному подарку.
– Ерунду я сказала, нет там никакого дополнительного воздействия, а то бы и мы уже этого веселья наглотались, – наконец признала Меламори. – Просто чужая радость всегда кажется мне подозрительной. То есть не сама радость, а ее свободное выражение. Особенности воспитания. Меня же с детства учили скрывать свои чувства. Потом я подросла и, конечно, научилась открыто их демонстрировать – не то чтобы сильно хотелось, просто назло. Теперь я демонстрирую чувства даже несколько слишком открыто, как некоторые из вас сейчас наверняка подумали. Я и сама знаю, просто учтите, для меня закатить скандал на пустом месте – такое же достижение, как, скажем, для придворных Его Величества навык лучезарно улыбаться на вечернем приеме, с утра похоронив половину своей семьи.
– Лично я учитываю это буквально с утра до вечера, – улыбнулся Джуффин. – И бесконечно уважаю тебя за каждое бранное слово, вылетевшее в не совсем подходящий момент. Конечно, ты права. Наши полицейские просто от души радуются редкому зрелищу. И правильно делают. Но вообще мне кажется, это не частный случай, а уже тенденция.
– Что – тенденция? – оживился я. – Вольница в Городской Полиции? Генерал Бубута умягчился сердцем, утратил прежний пыл, забыл три миллиона фирменных ругательств на сортирную тему и окончательно распустил своих ребят? И где, кстати, он сам? Почему не грозит отправить всех чистить сортиры? Я, между прочим, соскучился.
– Ну кстати, да, Бубута действительно вполне притих, – согласился Джуффин. – Я ему такого заместителя подсунул, рядом с которым кто угодно «умягчится сердцем». И практически перестанет появляться на службе, убедившись, что все распрекрасно делается само.
– А, частный детектив из Тулана? – вспомнил я. – В смысле, профессиональный подозреваемый. Меламори о нем рассказывала.
– Что значит – Меламори рассказывала? – удивился Джуффин. – Хочешь сказать, вы еще не знакомы? Ну ты даешь!
– Просто люблю, когда все случается само собой, – объяснил я. – Например, идешь по улице, на тебя из окна вываливается человек, в вас обоих стреляют какие-нибудь неприятные типы, но, конечно, промахиваются, когда это злодеи были меткими? Потом начинается погоня с переодеваниями, сопровождаемая превращениями и интригами невиданной красоты, в результате которых через дюжину дней вы оба оказываетесь на необитаемом острове, куда прибыли, скрывшись в трюме попутной пиратской шикки. И тогда ты вежливо говоришь: «Кстати, если вдруг вам интересно, меня зовут Макс, очень приятно, вижу вас, как наяву». Вот как надо знакомиться, а не на пороге кабинета топтаться с официальным представлением, отрывая занятого человека от дел.
– Звучит отлично, – сказала Меламори. – Даже жаль, что мы с тобой уже знакомы. Я бы попробовала твой способ.
– Вы немного опоздали, ребята, – ухмыльнулся Джуффин. – В свое время я практически только так и знакомился. Но нынче времена уже не те. И вам с Трикки Лаем придется испробовать более традиционный вариант. Причем чем скорее, тем лучше. Коллег следует знать в лицо.
– Ладно, – вздохнул я. – В лицо так в лицо. Могло быть и хуже.
– Он отличный, – заверил меня Джуффин. – И кстати, именно благодаря Трикки мы сейчас лопаем пироги и глазеем в окно вместо того, чтобы, вывалив языки, носиться по городу за какими-нибудь грабителями и убийцами, которых вот уже полгода не могут поймать наши доблестные полицейские. Потому что теперь они могут практически все, как в старые добрые времена. Впрочем, речь сейчас не о том. Когда я говорил о тенденции, я имел в виду не поведение полицейских, а тот факт, что за последние годы общее настроение в городе изменилось. Неужели сам не заметил?
