Андрей Прусаков - Я – утопленник
Архип укоризненно поднял брови:
– Дурак. Непонятно? А как ты живых топить собираешься?
– Как так… топить?
– А вот так. – Рука Архипа простерлась ко мне, водяные путы оплели и поволокли по дну. Я даже испугался, так быстро и неожиданно все произошло. – Понял теперь?
– Зачем топить? – пробормотал я, совершенно ничего не понимая.
– Затем, что без этого здесь долго не живут! Затем, что иначе призраком станешь, все, что чувствуешь, потеряешь!
– Как это?
– Призраки не едят, и живые их увидеть не могут. Они не чувствуют ничего – а это хуже смерти! Тебя ударь – ты почувствуешь, по улицам ходишь – тебя видят. Разговаривать с людьми можешь, даже… хе-хе, к бабам ходить. А станешь призраком – исчезнешь!
– Подожди, Архип… – перебил я его. Разобраться в этой чертовщине было непросто. – Я и сейчас кое-чего не чувствую. Запах, например.
– И что, очень расстроился?
– Нет…
– Станешь призраком – все чувства потеряешь! – в ужасе проговорил Архип.
– Мне что, людей топить придется?
– Ну, здорового ты вряд ли утопишь – тут тебе и заклятье не поможет, разве что ночью, да в ненастье. А вот ребенка, или пьяного, или живность какую… Тут не зевай!
Архип что-то говорил, я же пребывал в шоке. Я должен топить людей? Да ни за что! Зачем? Иначе стану призраком? Что за дерьмо! Кто это выдумал? Я вспомнил, как Архип ужинал утонувшей или же утопленной собакой, и мне стало нехорошо. Подводная жизнь повернулась другой стороной, той, о которой я не знал. Даже не думал.
– Я не хочу топить!
– Я тоже не хотел, отрок. Жить и себя чувствовать захочешь – сможешь!
Дальше разговор скомкался. Архип, недовольный моим отказом, разнервничался, смотрел исподлобья, неразборчиво бормоча что-то под нос. Я тоже не мог ни учиться, ни слушать и поспешил выбраться из Обводного. Архип не препятствовал, пробурчал напоследок:
– Узнаешь еще, – и отвернулся.
Вечерний город заливал улицы бледным желтым светом, отпугивая наступавшую ночь. Я шел домой в полном смятении. Выходит, и впрямь водяные – нечисть, раз уготовано им людей топить. И я тоже нечисть! Топить людей… Вот для чего меня Архип учит! А не пошел бы он со своими уроками! Но… если стану призраком? Так что же – убивать?
Домой явился за полночь. Соседи спали. Я долго пил на кухне, восстанавливаясь после длительной прогулки. Даже в ванну решил не забираться, тихо проскользнул в комнату и лег спать.
Раздался звонок. Я разлепил глаза. Уже утро. Солнце светит в окно. Глянул на часы: еще рано, да и звонил вроде не будильник. Да и не заводил я его. Снова звонок, и я понял, что звонят в дверь. Кого там черт принес? Во рту сухо, пить хочется ужасно. Я повернул голову, схватил приготовленную бутылку с водой и присосался, как вампир к шее жертвы. Звонки следовали один за другим. Настойчивый кто-то. Ладно, сейчас открою.
Я встал, натянул тренировки и босой прошлепал к дверям:
– Кто?
– Откройте, милиция. Оперуполномоченный Васильев, – уверенный голос стоящего за дверью человека не вызывал сомнений в принадлежности к органам. Я нервно сглотнул. Это из-за той драки в клубе или…
– А что вам нужно?
– Нам нужен Бойцов Андрей Михайлович. Он дома? – вопросом на вопрос ответил мент.
– Н-нет, – промямлил я, лихорадочно соображая. Они не имеют права входить без ордера на обыск, подумал я, так во всех фильмах говорится. – Я сосед… его.
– Вы открыть можете? Хотелось бы с вами поговорить. Это ненадолго.
– А-а, подождите, я сейчас оденусь, – проговорил я и тут услышал щелчок открывавшейся двери и приглушенный мат. Сосед был дома! Заболел или еще что, но он был дома и шел открывать! Интуиция подсказала решение. Не дожидаясь, пока Олег покажется в коридоре и увидит меня, я стремительно бросился в ванную и закрылся. Вовремя. Звонок снова зазвучал, а за ним – шарканье ног по линолеуму.
– Кто там? – спросил сосед, и вопросы пошли по второму кругу.
– Милиция. Оперуполномоченный Васильев…
Далее их разговор я не слушал. Сейчас он их впустит, и мне придется проехать кое-куда, откуда я и так еле вырвался… Нет, не придется! Есть вариант! Или даже два. Смыться вместе с водой, в конце концов, оказавшись в реке, или на время стать невидимым. Нет, не выйдет. Пока я могу стать невидимкой только в воде, но не на суше. До Анфисы мне еще далеко.
Послышался щелчок замка. Впустил-таки, урод!
– Это вы со мной разговаривали?
– Нет, я только что подошел.
– Так Андрей Михайлович дома? Где его комната?
– Вот, – я услышал, как скрипнула дверь моей комнаты. Вот гады, не имеют права входить! Но попробуй, скажи им об этом! Лучше не высовываться.
– Никого нет, – сказал кто-то из ментов. По крайней мере, я слышал два голоса.
– Вы видели Андрея сегодня?
– Сегодня нет, но раз дверь открыта…
– Можно, я осмотрю квартиру?
– Смотрите.
Я вцепился в ручку и в хлипкий крючок, понимая, что хорошего рывка он все равно не выдержит. А затем понял, что выход есть.
Мигом раздевшись, я забрался в ванну и включил душ. Как мне объяснял Архип, проточная вода обладает большей энергетикой и сил на заклятье расходуется меньше. Глядя на бьющие струи, собрался с духом. Было страшно, но я вспомнил, как растворялась в воде Анфиса, а затем я видел ее живой и невредимой! Вернее, мертвой и невредимой. Не суть… вспоминай заклятье!
Кто-то дернул дверь ванной и закричал:
– Гражданин Бойцов, откройте! Без глупостей, нам надо поговорить!
Я вполголоса, но четко и твердо прочел необходимые слова и замер, прислушиваясь к себе. Ничего не происходило, а в дверь настойчиво застучали.
Что-то напутал? Вроде бы все сказал, как надо… И вдруг почувствовал нечто, отдаленно напоминающее оргазм: тело перестало повиноваться, мышцы расслабились, и я обрушился в ванну. Но удара не было. В один миг я стал жидкостью и слился в черную воронку…
И оказался в знакомой подводной яме на Обводном, испуганный и обалдевший от случившегося чуда. Одно дело – видеть, другое – испытать самому! Физиономия Архипа склонилась надо мной, ухмыльнулась, показывая редкие гнилые зубы:
– Явился, не запылился, утопленничек.
Я ошалело крутил головой, все еще не веря, что благополучно смылся из дома, из закрытой ванной, прямо из-под носа у ментов! Фантастика! Ощупав конечности, я удостоверился, что все на месте и с облегчением ухмыльнулся. Все ж таки колдовство – это сила!
– Здорово, Архип. И спасибо! – от всей души поблагодарил я.
– За что? – осведомился мертвец.
– За это заклятье. Вот… из квартиры сюда… переместился!
– Гнались? – будничным тоном спросил Архип. – Знамо дело. В который раз говорю: нечего тебе наверху делать. Сиди здесь. А кто гнался-то?
– Да никто.
– Служивые, значит, – сделал правильный вывод старик. Я в очередной раз подивился его прозорливости. – Помню, перед войной еще, за мной тоже такие увязались. Документы, говорят, предъяви. А какие у меня документы? – Утопленник утробно захихикал. – Я тогда тоже, как ты, по земле шастал, молодой еще был. Так насилу убег, в речку прыгнул – и поминай как звали! Жаль, за мной не прыгнули, из нагана только пальнули…
Глаза Архипа зажглись неподдельной злобой, и я невольно представил, что было бы с теми парнями, нырни они вслед за Архипом. В воде бы им и наганы не помогли.
Однако черт с ним, с Архипом. Мне-то теперь что делать? Только сейчас я понял, в какую идиотскую ситуацию попал. Голый, без ключей от квартиры, денег и телефона. Во влип!
Но чего бояться? Что я сделал? Ничего. Или тот опер и впрямь завел на меня дело из-за наркотиков, которых я в глаза не видел? Бред! Не может этого быть. Не могут просто так взять и посадить только за то, что я один раз с Темным прокатился! Но ведь я сам усилил подозрения, сбежав и спрыгнув с моста. Они вычислили, где живу – это несложно, и явились проверить, жив я или утонул. Я нервно хихикнул. Представляю их физиономии, когда они взломали ванную! Заперта изнутри, душ льется, а никого и нет! Фокус-покус! Покруче, чем у Копперфильда. Хотел бы я прочесть их рапорт.
Заметив, что я задумался, Архип спросил:
– Что, туго пришлось? Там, наверху, ухо держи востро! Не одни, так другие привяжутся, пострашнее живых!
Я уже понял, кого он имел в виду. Но никто из мертвых пока не вставал на моем пути, а единственный, кого я знал, – Ковров – был сама учтивость.
– Слушай, Архип, – спросил я. – Я что-то не пойму: почему мертвый должен кого-то бояться? Что они мне сделают, твои очень страшные «другие»? Убьют?
Я усмехнулся. Архип тоже растянул губы, но улыбка вышла зловещей.
– Могут. Не все, но есть такие, что…
– Да как же они могут меня или тебя убить? Мы же мертвые! – закричал я.
– Это для живых мы – мертвые. Но и я для тебя, и ты для меня – живой. А раз живой, значит, и убить можно.
Логика Архипа была простой, как пять копеек, но в голове укладывалась с трудом. Что же получается: есть и вторая смерть? И третья, и так далее?
