Андрей Васильев - Отдел 15-К
– А ты матереешь, приятель – заметил Герман минут через двадцать – Раньше начал бы расспрашивать куда едем, зачем, а теперь вон – сидишь, ждешь. Молодец.
– Все равно же сам расскажешь – пожал плечами Колька – Не прямо сейчас, так на трассе. Ехать долго, делать нечего…
– Песни можно петь – возразил Герман – В «города» играть.
– Ясно – заключил парень, хитро глянув на спутника – Мне надо тебя поуламывать маленько, поупрашивать.
– Ну да – подтвердил Герман – А я поломаюсь, поломаюсь, да и расскажу, что к чему.
– Гееерман! – жалобно заканючил Колька – Ну расскажиии! Ну что тебе, трудно, что ли? Ну, пожааааалуйста.
– Другое дело – Герман посигналил особо наглой «ауди», подрезавшей его – Чтоб тебе все четыре колеса одновременно проколоть на скорости сто восемьдесят! О чем я? А, да. Ладно, уговорил.
Колька устроился поудобнее и приготовился слушать.
– Да на самом деле штука-то вышла такая, не слишком необычная – неторопливо проговорил Герман – Одному парню ведьма голову заморочила, а паренек оказался непростой, сын шишки какой-то.
– Ведьма? – удивился Колька – Это те, которые на помелах летают, с черными котами под мышкой?
– Ох уж мне эти дети телевидения – фыркнул Герман – Стереотипы, стереотипы… Хорошо еще, что избушку на курьих ножках не вспомнил.
– Ну, нет – Колька даже обиделся – В избушке Баба Яга жила, она ведь не ведьма?
– «Ведьма» – это значит «Веды знающая» – наставительно сказал Герман – Еще их называли «Ведающая мать». Я так полагаю, что сущность этих женщин уходит корнями аж в матриархат, где они были почитаемыми членами общества, не сказать – вершительницами судеб. Но время шло, сакральные знания выдавливались техникой и войнами, после же этих женщин вовсе закрасили черной краской и основательно проредили, особенно в Европе. Ну а те, кто выжил в тех мясорубках, уже ни о каких Ведах понятия не имели и начали промышлять на куда более мелком, бытовом уровне и, так сказать, соответствовали своему имиджу.
– Ишь ты – Колька почесал затылок – То есть они не такие уж и плохие?
– Николя, они не люди – Герман закурил и приоткрыл окно – Точнее – они люди, но не такие как ты или я. Они – нечистые, и категории «хороший» или «плохой» к ним плохо применимы. У них свой уклад, свои традиции, свои приоритеты. И не верь всей этой ерунде в рекламных объявлениях, где шарлатаны называют себя «белыми ведьмами» или «потомственными ведьмаками». Нет там белого и черного цветов, и потомственности никакой нет. Каждая из них имеет право выбора своего пути, и если дочка ведьмы не хочет примкнуть к ковену матери, то неволить ее никто не будет. Правда, это касается именно ковена, но не самого пути. Один раз моряк – на всю жизнь моряк, коли стала ведьмой – то все, это навеки.
– Ковену? – рассказ Германа рождал у Кольки все больше вопросов.
– Ведьмы – они существа все больше самостоятельные, эгоистичные – пояснил оперативник, сворачивая на платную дорогу, ведущую к Минскому шоссе – Им компания по сути, не нужна, но есть ритуалы, в которых в одиночку не управишься. Потому и объединяются они в ковены, это что-то вроде орденов или профессиональных союзов. Как правило – по территориальному признаку, хотя бывает по-всякому. Ковены эти небольшие, редко когда в них больше полутора-двух десятков ведьм бывает. Хотя в Киеве, говорят, есть ковен численностью сотни в две. В принципе – верю. И, кстати, слава богу, что мы едем к подмосковным ведьмам, а не к киевским.
– Почему? – сразу же уточнил Колька.
– О, брат, тут история давняя – Герман выбросил окурок в окно – Киевские ведьмы – сильнейшие в Европе. И старейшие. Не забывай – Москвы еще не было, а Киев уже стоял, и был столицей языческой Руси. Так что там такие традиции – мама, не горюй, в том числе и по данному профилю. Для нечистых такие места как Киев, Муром, Углич – это не просто населенные пункты, это этапы большого пути. Кстати, словосочетание «киевские ведьмы» очень давнее и устоявшееся.
– А что они такого делают, что наши, подмосковные не могут?
– Не «не могут», а «не хотят» – уточнил Герман – Наши, если так можно выразиться, помилосерднее, что ли. Не стремятся они человека обязательно ухайдокать, понимаешь? Если только ритуал какой-нибудь особо кручёный того не требует, тогда да, могут. Но это большая редкость. А вот киевские…. Они себе этим голову не заморачивают. Понял, о чем я?
– Маленько – вздохнул Колька – Непросто это все. А как ведьму от обычной женщины отличить?
– А никак – Герман усмехнулся – Тут только два варианта есть – чуйка на пару со смекалкой, или если она сама тебе это даст понять. Никаких оберегов нет для их идентификации, никаких заклинаний. Они тоже люди, я тебе говорил. У кровососов, оборотней, сумеречников есть отличительные признаки, по которым их можно вычислить. У ведьм – нет. Она может с тобой под одеялом одним спать лет двадцать, и ты понятия иметь не будешь, что с ведьмой живешь. Да так и есть, на самом деле.
– А смекалка – она к чему? – уточнил Колька – С чуйкой-то все понятно, а вот…
– Смекалка нужна для сведения разнородных фактов воедино – оперативник шмыгнул носом – Сказки – они не во всем врут, ряд особенностей ведьм они верно описывают. Например – и впрямь рядом с ними молоко киснет, хотя в наше время порошковых продуктов этот фактор уже не столь значителен. Что еще? Она не стареет, время над ней не властно. Часто она часть своей силы скидывает в какое-то украшение, которое не снимает ни днем, ни ночью. Ну, еще родинки причудливые, только они сейчас навострились на этом месте татуировку делать.
– Елки-палки, так это выходит их вообще невозможно вычислить? – под те приметы, что сейчас выложил Кольке оперативник, подходило процентов семьдесят всех его подруг.
– Если наблюдать очень внимательно и долго, то можно увидеть и более четкие приметы – Герман одной рукой прошуршал бумагой свертка и вынул оттуда бутерброд с ветчиной – Но это уже будет не бытовая наблюдательность, а слежка, то есть совсем другое дело. Например – ведьма иногда должна подпитывать свою силу. Это, понятное дело, случается на весенних и осенних сборищах, но бывает и так, что сила нужна ни с того ни с сего. Или просто есть желание позабавиться. Вот тогда ведьма находит человека, который ей нравиться энергетически и пьет его силу.
– Как в сериалах? – оживился Колька.
– Не знаю, что там показывают в сериалах – оперативник скептически ухмыльнулся – Не смотрю. А так ритуал несложный, хотя и древний. Ведьма обходит человека против часовой стрелки, читая про себя заклинание, а после прикасается к нему левой рукой. По нынешним временам и при нынешней атеистичности населения – это более чем несложно, никто даже этого и не заметит. Кто помнит все эти тонкости и обряды? Да никто. Это уж я молчу о том, что куча дилетантов, да и просто мошенников полностью обезопасила настоящих, истинных ведьм.
– Ты про эту публику, которая в телешоу выступает? – уточнил Колька – Ну да, этих товарищей всерьез воспринимать трудно. И – да. Если хочешь спрятаться – встань под фонарем. Если бы я не знал того, что знаю, то подумал бы, что настоящие ведьмы так и выглядят – все в амулетах, с веником из перьев и черепом под мышкой.
– Вот в результате и выходит, что истинные ведьмы хоть и есть, но про них никто не знает – завершил свою речь Герман – А они живут себе спокойненько, творят свои дела и иногда переходят рамки дозволенного, как сейчас.
– Так, а что сейчас? – поторопил его Колька – Кому они там чего заморочили?
– Апрель – Герман показал на голубое весеннее небо с облачками, которое было видно из машины – Природа проснулась, деревья пустили соки по своим стволам, прилетают птицы. А, стало быть, настало время шабаша.
– А разве он не в мае? – Колька устал удивляться разрывам шаблона – Я думал, что он бывает на этого… Как его? На Ивана Купалу. Венки там, девки в ночнушках, букеты в воду народ бросает.
– Это ты, приятель, Гоголя перечитал – засмеялся Герман – Или кино пересмотрел, вот у тебя в башке все и смешалось. Плюс – отсутствие грамотности в наших делах, не без этого.
– Я учусь – заверил напарника Колька – Познаю премудрости.
– Вот это правильно – сообщил Герман – Ученье – свет. А что до шабашей – так их бывает два – осенний и весенний. Весенний – в апреле или даже в марте, как снег почти сойдет, и природа проснется после зимы. А осенний – в октябре-ноябре, когда лист опадет с деревьев. Но это я о крупных шабашах, когда ковен собирается полностью. А так бывают еще мелкие, локальные, скажем так – междусобойчики.
– И что, мы прямо вот на этот шабаш пойдем? – нельзя было сказать, что эта идея согрела парню сердце. Оно, конечно, интересно и любопытно, но как-то жутковато, особенно в свете рассказов Германа.
