Саманта Шеннон - Сезон костей
Я глядела на перепачканное кровью лицо и боролась с тошнотой.
– Но это невозможно! Аура подпитывает ясновидение, но никак не жизнь.
– Их жизнь – подпитывает.
– Но тогда они не просто ясновидцы! Скорее, реинкарнация эфира…
– Не исключено. – Лисс завернулась в хлипкое одеяло. – Для этого и нужны арлекины. Мы для них источник подпитки, корм. «Алые» – другое дело. Их не трогают. Тебе в этом плане повезло. – Она снова уставилась в огонь. – Если пройдешь испытание, разумеется.
Я растерянно молчала. Сам факт, что рефаиты питаются аурой, не укладывался в голове. Как ни крути, аура – всего лишь связующая нить с эфиром. Жить только за счет нее – полный бред.
С другой стороны, все сразу встает на свои места. Вот почему рефаиты берут ясновидцев «под опеку». Вот почему не убивают тех, кто не способен истреблять эмитов. Артисты служат не для развлечения. Их всегда можно унизить, чтобы почувствовать свою власть. Мы здесь не просто рабы, а еще и еда. Получается, за ошибки людей платили мы, но никак не невидцы.
Подумать только, всего пару дней назад я была в Лондоне, проворачивала темные делишки в районе Севен-Дайлс и ни сном ни духом не знала про этих тварей.
– Безумие! – вырвалось у меня. – Их нужно остановить.
– Они хозяйничают тут два века. Считаешь, этому можно положить конец?
Я не ответила.
– Не хочу тебя пугать, – вздохнула Лисс, – но я здесь уже десять лет и всякого насмотрелась. Видела немало непокорных, пытавшихся вернуться назад, к нормальной жизни. Все они оказались на кладбище. Рано или поздно и ты подчинишься.
– Ты пророчица? – спросила я, заранее зная ответ.
Просто решила проверить, соврет или не соврет.
– Картежница.
Картежницами на сленге называли ворожей, но слово вышло из употребления давным-давно.
– С самого начала карты сказали правду, – добавила она.
– Что ты прочла?
На секунду показалось, что Лисс не услышала. Но девушка вдруг встала, подошла к деревянному сундучку и, опустившись на корточки, достала оттуда колоду Таро, перевязанную алой лентой. После вытащила наугад карту и протянула мне.
Шут.
– Всегда знала, что мне предназначено быть в самом низу колоды, – пояснила Лисс.
– Мою судьбу прочесть сможешь?
– Не сейчас. Тебе пора. – Она вынула из ящика баночку канифоли. – Заходи в гости, сестренка. Спасти не спасу, а вот научить уму-разуму – это запросто. – Лисс вымученно улыбнулась. – Добро пожаловать в Первый Шиол.
Лисс подробно объяснила, как добраться до «Незрячего дома», куда Себа увел Серый куратор, рефаит по имени Граффиас Шератан, ведающий рабами-невидцами. Гимнастка дала мне немного сухарей и мяса, для Себа. «Главное – не попадись Граффиасу на глаза», – предупредила она.
За сорок минут, пока я была в ее каморке, мой мир перевернулся с ног на голову. Больше всего беспокоил интерес Наширы к моей персоне. Мне совершенно не нравилась перспектива стать ее рабыней до скончания времен. Всю жизнь боялась сделаться неприкаянным призраком из тех, кто не попал в недра эфира и обречен навеки скитаться среди живых. Тогда твоя судьба – попасть в арсенал предприимчивого ясновидца и под его руководством превратиться в предмет купли-продажи. Впрочем, такие мысли не мешали мне созывать духов для защиты и торговаться за истеричную Энн Нейлор, убитую совсем юной.
Особенно неутешительно прозвучало «в итоге и ты подчинишься».
Вот уж нет!
«Незрячий дом» стоял на отшибе. От резиденций его отделяли несколько заброшенных кварталов. В старом экземпляре «Бунтаря» мне как-то попалась карта города – газету, кстати, Джексон «позаимствовал» у Дидьена Вэя в качестве очередного трофея, – поэтому ориентировалась я более-менее сносно. Мой маршрут проходил по главной улице, а та вела на север. Дежурившие у зданий «алые туники» удостоили меня лишь мимолетным взглядом. Вот оно, живое препятствие на пути к воле. Они, а еще мины на Безлюдье. Интересно, сколько ясновидцев погибло, пытаясь пересечь смертоносный пустырь?
Вскоре показалась пресловутая мрачная постройка с железной табличкой над воротами. Поверх старой, неразборчивой надписи вывели новую: «Незрячий дом». Ниже латинскими буквами было высечено непонятное «Domus stultorum»[3]. Я прильнула к решетке и вдруг встретилась взглядом с рефаитом. Темные вьющиеся волосы доходили ему до плеч, нижняя губа была капризно выпячена. Не иначе как Граффиас собственной персоной.
– Надеюсь, у тебя серьезная причина слоняться у «Незрячего дома», – презрительно пробасил он.
Все доводы разом покинули мою голову. Одно присутствие этого существа внушало бесконечный ужас.
– Нет, но у меня есть кое-что другое. – Я выгребла из кармана нумы.
Граффиас метнул на меня убийственный взгляд, заставив попятиться. Уж лучше обычное рефаитское презрение, чем такая лютая ненависть.
– Я не беру взятки. Мне не нужны ваши дешевые финтифлюшки, чтобы попасть в эфир.
Я торопливо спрятала дешевые финтифлюшки. Дурацкая затея! Рефаитам прибамбасы ни к чему, это удел балаганщиков и попрошаек.
– Простите…
– Убирайся в свою резиденцию, белая туника, а не то сообщу куратору – мало тебе не покажется. – Граффиас созвал арсенал духов.
Я развернулась и побрела прочь, не оглядываясь. Внезапно откуда-то сверху тихо прозвучало:
– Пейдж, погоди.
Затем сквозь прутья решетки просунулась рука. У меня вырвался вздох облегчения. Себ!
– Ты в порядке?
– Нет, – глухо ответил он. – Пейдж, умоляю, помоги. Вытащи меня отсюда. Прости, что обозвал паранормалом, прости…
Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я вскарабкалась по стене, вытащила из-за пазухи сверток с провиантом и просунула через решетку.
– Не переживай, вытащу. – Я стиснула ледяную кисть паренька. – Сделаю все, что в моих силах, но понадобится время.
– Меня убьют, убьют, – повторял Себ, трясущимися пальцами разворачивая пакет. – Прикончат раньше, чем ты что-то предпримешь.
– Что с тобой сделали?
– Сначала заставили тереть полы, а когда я руки рассадил, велели перебрать разбитое стекло и найти куски для орнамента. – Его ладони были сплошь покрыты порезами; в раны, что поглубже, набилась грязь. – Завтра буду работать в резиденциях.
– Что за работа?
– Не знаю. И не хочу знать! Мне страшно, Пейдж. Думаешь, они считают меня паранор… таким же, как ты? – прохрипел Себ. – Что им от меня нужно?
– Понятия не имею? Что у тебя с глазом?
Он тронул распухшее веко:
– Охранник избил. Но я ни в чем не виноват, клянусь! А он… назвал меня человеческим выродком, а еще…
Губы тряслись, голова поникла. В первый же день из ребенка сделали грушу для битья. Протянет он тут хотя бы неделю, месяц? Сумеет ли, как Лисс, продержаться десять лет?
– Ты давай, подкрепись, – кивнула я на сверток. – А завтра постарайся добраться до «Магдален».
– Ты там живешь?
– Да. Куратора, скорее всего, не будет. Ты вымоешься и поешь нормально. Договорились?
Себ кивнул. Он был явно не в себе, – похоже, здорово ударили. Мальчику нужен доктор и постельный режим, но вот беда – всем плевать. За невидца тут не дадут и ломаного цента.
От меня пока, увы, ничего не зависело. Ласково сжав его руку на прощание, я спрыгнула и поспешила обратно в город.
6
Сборище
К рассвету я благополучно добралась до резиденции. Дневной портье в красной тунике выдал мне запасной ключ от покоев стража.
– Оставишь на столе, – внушал паренек. – Не вздумай припрятать.
Не удостоив его ответом, я двинулась вверх по темной лестнице, подальше от парочки охранников. Кровь стыла в жилах при виде их сияющих, словно прожекторы, глаз. Если «Магдален» считается безопасной, страшно представить, что творится в других резиденциях.
На башне зазвонил колокол, призывая пленных возвратиться в тюрьму. Очутившись в комнате, я перво-наперво заперла дверь и положила ключ на стол. Стража дома не было, зато в ящике обнаружился коробок спичек и несколько свечей. Там же лежали три пары черных кожаных перчаток и широкое серебряное кольцо с драгоценным камнем.
У противоположной стены стоял шкаф из потемневшего палисандра. Стоило распахнуть зеркальные створки, как мое шестое чувство содрогнулось. Внутри оказалась целая коллекция инструментов. Нумы и куча других вещей, что попадаются на черном рынке. Но в основном всякий хлам: дощечки для спиритических сеансов, мел, грифельные доски. Словом, магическая мишура, которую простые смертные испокон веков связывают с ясновидением. Другое дело – хрустальные шары. Для пророков это штука незаменимая. Но мне безделушки были ни к чему. Подобно Граффиасу, я не нуждалась в подручных средствах, чтобы проникнуть в эфир.
Зато нуждалась в системе жизнеобеспечения. Пока не раздобуду кислородный аппарат, лучше лишний раз не давать фантому свободу. Именно так я попадала в эфир – отпуская дух в недра лабиринта. Но без подпитки кислородом недолго и задохнуться.
