Руслан Мельников - Дикий феникс
— А если бы меня захватило другое Братство?
— Тебя бы ему не отдали. У группы, в составе которой ты работал, всегда был огнемет, и машина с огнеметом на самом деле никогда не отъезжала от тебя далеко.
Так вот для чего Охотники возили с собой «Шмеля»! Для кого, вернее. Для него, для Дмитрия. Вот она, истинная причина! Чтобы при угрозе захвата сжечь его, как он сжег Гордина. Лишь бы Феникс не достался чужакам…
А все, что ему впаривали про огнемет раньше, — ложь!
Дмитрию стало не по себе.
— Но и ты тоже прав, — добавил Бронский после недолгой паузы. — Такие выезды, кроме всего прочего, способны подхлестнуть память Феникса.
— А зачем? — Дмитрий взглянул в глаза Магистру-олигарху. — Зачем вам нужна моя память?
— Ну, это же так просто, — хищно осклабился Бронский. — Она нужна нам для того, чтобы выяснить, к какому Ордену тянется от тебя Живая Нить. И какое Братство можно уничтожить с твоей помощью.
Дмитрий тоже улыбнулся:
— У вас ничего не получилось, Виктор Константинович. Если я и являюсь Фениксом, то я не помню, к какому Ордену принадлежал… Принадлежу.
Бронский вздохнул:
— К сожалению, нам не дали довести работу до конца. Но еще не все потеряно. На твою Живую Нить укажет Мертвая Кровь.
Бронский повернулся к Кристине:
— Кристиночка, все готово. Там, на столе. Принеси, пожалуйста.
* * *Охотница словно ждала этих указаний. Она поднялась с дивана, отошла к столу Вронского и вернулась обратно с подносом, уставленным запаянными пробирками-«ампулами». Ну, точно — вышколенная секретарша. Интересно, на каком поводке держит ее Бронский? Может быть, тоже пообещал воскрешение после смерти? Как «факелы» — Ромке…
С подносом в руках Кристина встала между креслом шефа и Дмитрием. Бронский поднялся. Подошел к Дмитрию.
— Эт-то что? — Дмитрий тоже начал подниматься, не отводя взгляда от подноса с пробирками.
— Сиди, — приказал Бронский.
И лишь потом ответил:
— Это Мертвая Кровь.
— Чья?
— Братьев из разных Орденов.
Дмитрий удивленно посмотрел на Кристину:
— Мне говорили, что Мертвую Кровь собирают для лаборатории базы. Для разработки нового «тлена» и все такое…
— Да, для этого она нужна тоже, — кивнул Бронский. — Но несколько капель с каждой пробы Кристина доставляла мне.
— Зачем?
— Это лакмусовая бумажка, которая позволяет идентифицировать Феникса.
— Как? — встревожился Дмитрий. — Что вы задумали?
— Не бойся, будет не больно и не страшно, — пообещал Бронский. — Мертвая Кровь, связанная с тобой Нитью Жизни, просто узнает тебя и потянется к тебе.
«Просто»? Дмитрий поежился. Что означает это «просто» в устах мертвяка?
Бронский взял с подноса первую пробирку. Глянул на наклейку. Усмехнулся:
— Братство Серпа.
На маленьком кусочке бумаги, приклеенном к стеклу, Дмитрий тоже разглядел знакомое изображение. Такой серп он видел на плече мертвяка, застреленного в бронированном джипе Кристины.
— Что ж, с «серпов» и начнем. — Бронский произнес короткую магическую формулу и надавил на верхушку пробирки-«ампулы», увенчанную сужающимся конусом и стеклянной шишечкой.
Послышался едва уловимый звон. Запаянный колпачок отломился с легким хрустом. Ровно так, словно по надрезу. Верхушка отделилась, как снятая крышка. Из пробирки поднялась и тут же рассеялась в воздухе слабая струйка. То ли дымок, то ли пар, то ли что-то еще…
— Мертвую Кровь трудно хранить долго, — объяснил Бронский. — Но если использовать сильную магию, это возможно.
Он поднял пробирку над Дмитрием.
Дмитрий отстранился.
— Сиди спокойно, — велел Бронский. — Я буду лить не на тебя, а рядом с тобой. Если Мертвая Кровь узнает тебя, она окропит тебя сама.
С края пробирки сорвалась первая капля.
За первой — вторая.
Потом — третья.
Кап… кап… кап… Тяжелая темная жидкость, мало похожая на обычную человеческую кровь, пролилась возле кресла Дмитрия. На мягком ворсе дорогого ковра ручной работы осталось пятно.
— Не то, — поджал губы Бронский. — Не «серпы».
Эта Мертвая Кровь не узнала Феникса и не потянулась к нему.
Магистр-олигарх небрежно швырнул пробирку куда-то за диван. Дмитрий услышал звон разбившегося стекла.
Бронский взял другую «ампулу» — с изображением песочных часов. Снова пробормотал заклинание и отломил запаянную верхушку.
Кап… кап… кап… Содержимое второй пробирки пролилось на ковер. Возле дивана появилось еще одно пятно.
Мертвая Кровь Братства Часов тоже не узнала Феникса.
Пустая склянка полетела на пол.
За ней — еще одна. И еще…
С каждой новой отброшенной «ампулой» лицо Вронского становилось все мрачнее.
Количество запаянных стеклянных сосудов на подносе в руках Кристины быстро уменьшалось.
Бронский испытал Мертвую Кровь «плющей», «висельников», «факелов», «якорей», «кипарисов», «трезубцев», «нетопырей»… Было еще несколько пробирок, метки на которых Дмитрий рассмотреть не смог.
Под диваном уже образовалась небольшая лужица, но ни одна летящая вниз капля не изменила своего направления и не попала на Дмитрия.
Последней Бронский вскрыл пробирку со знаком Скорпиона.
«Вот будет смеху, если я вдруг окажусь Фениксом „скорпов“», — подумал Дмитрий без особого, впрочем, энтузиазма.
Однако и эта Мертвая Кровь пролилась безрезультатно.
Эксперимент провалился. Бронский и Кристина быстро и многозначительно переглянулись.
Последняя пробирка упала на ковер возле дивана. Бронский в сердцах раздавил ее каблуком. Кажется, олигарх был разочарован и сильно раздосадован.
На некоторое время в кабинете воцарилась тишина.
— Кристиночка, убери это, — Бронский, наконец, кивнул на поднос.
Охотница молча отнесла поднос с опустевшей пластмассовой подставкой обратно на стол.
— Что ж, — вздохнул Бронский, обращаясь уже к Дмитрию. — Мы проверили все, что могли проверить. Здесь, — он кивнул на темную лужу у себя под ногами, — образцы Мертвой Крови всех Орденов, о существовании которых нам известно. И ты, Дмитрий, никак с ними не связан. Ты не их Феникс.
И не ваш, между прочим, тоже, господа «скорпионы», — подумал Дмитрий. От признания Вронского ему почему-то стало легче.
Бронский замолчал, обдумывая что-то свое. Кристина тоже не произнесла ни слова.
— Наверное, есть какие-нибудь другие Ордена, — пряча усмешку, сказал Дмитрий. — Те, о которых вы еще не знаете.
«Так что не расстраивайся, дружище. Все еще впереди».
Бронский покачал головой:
