Вадим Панов - Красные камни Белого
– Обо мне не волнуйся: я буду молчать о заговоре, – твердо пообещал Баурда. – Но если Вандар откажется…
– Мы с тобой отправимся на цеппель в первой же корзине, Дан. Если Вандар откажется уходить, то…
– Мы все еще союзники.
– Именно.
Мужчины пожали друг другу руки.
А примерно через четверть часа Секач пустил в небо зеленую ракету, призывая «Черный Доктор» к храму.
– На что ты рассчитывал, идиот? Думал, я не контролирую команду?
– Десятерых ты не проконтролировал, – холодно ответил Осчик.
– Шестерых, Вальдемар, всего шестерых: Петер тебе наврал. – Вандар топнул ногой. – Я знал о твоем тупом заговоре с самого начала, чтоб меня манявки облепили. А знаешь, почему я знал? Потому что никогда тебе не доверял, понял? Ты галанит, Вальдемар, хочешь ты того или нет, но бороться с собственной породой ты неспособен. Вы всегда будете искать способ обмануть, предать или ударить в спину, чтобы захапать себе всю добычу. Мне пятьдесят лет, Вальдемар, я вдоволь насмотрелся на твоих сородичей, и потому ни на миг не выпускал тебя из поля зрения!
Допрос Вандар устроил на мостике. Поставил связанного Осчика к стене, а сам разгуливал вокруг, не забывая прихлебывать из кружки крепкий кофе с коньяком. Зрители – астролог, рулевой и шифбетрибсмейстер – понятливо помалкивали, не мешая капитану наслаждаться моментом.
– Ну, хорошо, ты меня обыграл, Жак, – устало произнес Вальдемар. – Доволен?
«Тебе весело, тупая скотина? Радуйся, пока есть возможность. Как только ты вернешься в Герметикон, тебя возьмут агенты Департамента и станут рвать на части! Вот тогда ты запоешь…»
Приятные мысли заставили Осчика улыбнуться.
– Веселишься? – удивился Вандар.
– Ты ведь меня не убил, – пожал плечами галанит. – С чего мне плакать?
Капитан покачал головой:
– Не хочешь узнать, что стало с остальными бунтовщиками? С теми, кто пошел за тобой.
– Мне плевать.
Что значат жизни безмозглых пиратов? Грязные предатели не заслуживают ничего, даже воспоминаний.
– Я распорядился выбросить их за борт.
– Мне плевать, – повторил Осчик.
Астролог и шифбетрибсмейстер, молча стоявшие за спиной Вандара, переглянулись: даже их, пиратов, поразило безразличие галанита.
– Ты будешь находиться под арестом до конца экспедиции, – произнес Вандар.
– Хорошо.
– И твои люди тоже.
– Хорошо.
Спокойствие Осчика, а главное – блудливая улыбочка, то и дело появляющаяся на его губах, заставляли капитана нервничать. На что рассчитывает галанит? Неужели не понимает, что может сдохнуть в любой момент? Что данное ему слово не стоит и ломаного гроша?
«Или у него в запасе есть другие сюрпризы?»
Додумать неприятную мысль Вандар не успел. Услышал восклицание рулевого: «Зеленая ракета!», и повернулся к окну.
– Зеленая? Гм… Ребята просят, чтобы мы спустились.
– Может, им на головы свалился какой-нибудь бунтовщик? – предположил астролог.
– Или они вытащили Камни, – буркнул шифбетрибсмейстер. Он всегда был оптимистом.
– Или им стало страшно. – Вандар взялся за переговорную трубу: – Машинное отделение! Запускайте кузель!
Цеппель вздрогнул, чуть задрожал, а рулевой занялся рулями высоты.
– Я заметил, что при виде ракеты ты едва сдержал улыбку, – вернулся к пленнику Вандар. – Надеешься на помощь сородичей?
– Надеюсь, что твои ублюдки перебили мыров и добрались до Камней, – ответил Осчик. – Если ты не понял, Жак, то объясню еще раз: я хочу убраться с Ахадира, и этим желанием вызваны все мои действия. Мы должны уйти до того, как крейсер спорки продырявит нам баллоны.
– А как насчет денег?
– За координаты Ахадира Компания заплатит двести тысяч цехинов. По-моему, вполне достаточно.
– Этим ты соблазнил Хеллера?
– Да.
– Двести тысяч… – Капитан покрутил головой. – Хорошие деньги, я запомню.
– Запоминай или записывай, главное – увези нас с Ахадира.
Ответить Вандар не успел – рядом с «Черным Доктором» разорвался артиллерийский снаряд.
– Еще темно!
– Я его вижу!
– Но не попал!
– Снаряд не долетел!
– Но…
– Заткнись! – заорал Мон, не отрываясь от бинокля. – Заряжай!
Спорки загнал в орудие очередной снаряд.
– Взять поправку на шесть… И скорее, недотепы! Надо успеть, пока малыш повернут бортом…
– Есть! – доложил заряжающий.
– Есть! – добавил наводчик.
– Отставить… – Мон пожевал губами, оценивая скорость, с которой противник совершал маневр, и приказал: – Еще на два! Быстро!
– Есть!
– Огонь!
И не забудьте открыть рты, потому что громыхнуло внутри металлической башни от души. Но противника тряхнуло еще сильнее – снаряд влетел в одну из четырех мотогондол, и спорки разразились радостными воплями.
– Минус один двигатель.
– Прекрасная работа, капитан, – одобрил Помпилио, невозмутимо разглядывая повреждения вражеского цеппеля. – Не понимаю, почему вы ушли с военной службы.
– Решил побыть вольным художником.
– Каатианский флот потерял замечательного артиллериста.
– Извините, мессер, но хвалить меня будете после боя. Заряжай!
Лео вновь поднес к глазам бинокль.
– Дайте ему по рулям, – предложил Помпилио. – А потом, когда он потеряет и ход, и управление, расстреляем баллоны с газом.
– Хорошо, мессер. Огонь!
Пушка вновь громыхнула, однако снаряд ушел в «молоко» – экспедиционный цеппель успел развернуться…
– Быстрее, ребята, быстрее!
– Мы потеряли четвертый двигатель!
– Если не наберем ход, потеряем все остальное!
Побелевший Осчик прижался к стене, но никто не обращал на него внимания: шифбетрибсмейстер рванул в машинное, астролог уткнулся в карты, а отшвырнувший кружку Вандар вцепился в переговорные трубы.
– Полный ход! Полный, вашу мать! Самый полный!
К счастью, они успели разогреть кузель, а потому попавший под обстрел «Доктор» быстро набирал скорость.
– Они тоже прибавляют! – доложил вбежавший на мостик цепарь. – Снаряды перестали долетать, но они у нас на хвосте.
– Продолжай наблюдение! – Капитан посмотрел на показания приборов: – Трех двигателей хватит – уйдем.
– Вы уверены? – осмелился спросить рулевой.
– «Доктор» такой же быстрый, как ИР, а импакто у спорки старый… Уйдем.
За рулями разорвался еще один снаряд.
– Уже уходим!
– А как же наши ребята?
Вандар вздохнул:
– Предлагаешь спуститься и взять их на борт?
Фраза прозвучала настолько зло, что рулевой осекся:
– Нет.
– Тогда не задавай глупых вопросов, цепарь. И не думай, что мне нравится бросать своих. – Капитан подошел к столу астролога. – Что у тебя, Ганс?
