Антон Демченко - Юнец Торгового Флота
— Пришел… — Промурлыкала Алена, и на этот раз в ее голосе не было и намека на боль. Только удовлетворение и радость.
— Я же обещал.
— Да… А еще обещал рассказать, зачем затеял все это. — Ноготки Алены впились мне в грудь и поползли вниз.
— М — м… раз обещал, значит, расскажу. — Согласился я и, схватив пискнувшую девушку затащил ее на себя. — Попозже.
В результате, разговор состоялся только утром за завтраком, после того, как Алена проводила матушку на работу в кондитерскую.
Свой рассказ я начал с жизни в Венде. Поведал, как сошелся с Краем Броновым и выживал на китовом кладбище, как торговал скрученными со старых дирижаблей деталями и находками в матросских и офицерских тайниках. Как вытаскивали Края из гарнизона Меллинга и как оказался в Новгороде под его опекой. Рассказал и о находке некоего прибора в одном из старых «китов», но без подробностей. Ни к чему они. А вот рассказывать о наших приключениях в первом моем рейсе, пришлось детально. Алена слушала, словно маленькая девочка сказку. Что ж, история вышла действительно интересной. Постепенно, повествование дошло до событий начала этого года, драки на балу, моих изобретений и визита бандитов в наш дом.
— Мне бы сразу сообразить, что ворвавшиеся в дом молодчики не имеют никакого отношения к германцам. — Повинился я. Алена недоуменно приподняла бровь.
— Почему?
— Потому что у германцев не могло быть детектора, способного обнаружить уведенный мною из Меллинга артефакт. В принципе не могло! Они ведь этот прибор в глаза не видели. Даже Гросс, захвативший его в Италии, не успел открыть ящики и рассмотреть их содержимое. И как, скажи на милость, как они могли сделать детектор, не имея достаточно подробного описания прибора, который требуется обнаружить?
— Ну так, может быть у них были чертежи?
— Тогда, на кой им сдался сам прибор? — Фыркнул я. — Могли бы и собственный собрать.
— Логично. — Согласилась Алена. — Но если это были не германцы, то кто?
— Тот, кто старательно запугивал меня ими. — Вздохнул я. — Вот, как раз у людей Несдинича было достаточно времени, чтобы исследовать переданный мною артефакт. И им создать такой детектор, раз плюнуть.
— Но зачем ему это? — Не поняла Алена.
— Мои разработки… опекун, а впоследствии и лейтенант Брин, арт — инженер Седьмого департамента, на полном серьезе именовали меня гением рунники. Я не хвастаю… — Быстро добавил я, заметив скептическое выражение лица моей девушки. — Это их собственные слова. Я не стеснялся объяснять свои идеи Завидичам, да и с лейтенантом делился кое — какими разработками. Понимаешь, серьезных арт — инженеров не так уж много, а свободных еще меньше. Большая часть специалистов работает либо на государство, либо на влиятельных людей и организации. Я знаю только двух очень толковых частных арт — инженеров избежавших подобной участи. Один из них, отец того самого лейтенанта Брина, так что, можешь представить, чего ему стоила эта свобода. А второй, совершенно сумасшедший параноидальный тип, прячущийся от всего мира в Высокой Фиоренце.
— Тебя решили посадить на цепь. — Констатировала Алена, сообразив к чему я клоню. Умница.
— Именно. — Кивнул я. — Точнее, приучить к цепи. Сначала, попытались законопатить в Китежград, организовав перевод в Воздушные классы. Я отвертелся. Тогда‑то в наш дом и нагрянули молодчики, якобы подосланные германцами. Которые, как я узнал гораздо позже, оставили любые попытки лезть в дело, едва прибор попал на стол исследователям Русской конфедерации. Очевидно, решили, что выкрасть результаты исследований будет проще и дешевле. Ну а поскольку долго «прятать» меня от происков жуткого капитана Гросса было невозможно, в ход пошел козырь под названием «Андрей Долгих», весьма удачно подставившийся под мой удар на Зимнем Балу в Ладожском университете и усугубивший противостояние уже в Китеже, напав на меня и сестер Осининых после празднования дня Ангела моего хорошего приятеля Миши Горского. В общем‑то, манипулируя двумя этими угрозами, германцами и Долгих, Несдинич вполне мог добиться того, что в конце концов, я бы сам стал затворником и держался за даруемую им защиту, забросив все свои мечты о полетах. Ни на секунду не сомневаюсь, что взрыв в мастерских, в первую очередь был направлен на «Мурену». Вот только подрывники Андрея не учли, что эллинг защищен моими рунескриптами. А склады были взорваны за компанию, и чтобы не выбиваться из традиций «родовой вражды».
— И все это, ради твоих познаний в артефакторике? — Проговорила Алена. Я пожал плечами и, воспользовавшись тем, что спускаясь к завтраку не стал надевать рубашку, активировал рунные цепи. По рукам, груди и спине поползли светящиеся строчки знаков. Девушка изумленно ойкнула.
— Нанеси такое роте штурмовиков и они без проблем возьмут любую столицу. — Прокомментировал я. — И я был полным идиотом, раскрыв этот секрет Хельге и опекуну.
— А мне не боишься открывать подобное? — Тихо спросила Алена. Я замер…
— Ну, кому‑то же нужно доверять? А если не тебе, то… кому? — Вздохнул я.
— Спасибо. — Расцвела девушка, а я смущенно хмыкнул. Надеюсь, я в ней не ошибся… Алена чмокнула меня в щеку и, подлив в чашку киселя, ткнула кулачком в бок. — Кирилл, а почему ты изменил мнение об опекуне?
— Заметно, да? — Грустно улыбнулся я. Девушка кивнула. — Понимаешь, я ведь им верил. Верил, что могу стать частью маленькой семьи Завидичей. Называть взбалмошную Хельгу сестрой, а Мирона дядькой. У меня не было от них секретов, да, собственно, поначалу все к тому и шло. Завидич, первое время после нашего приезда в Новгород действительно беспокоился за меня и был благодарен за помощь в Меллинге. Хельга, хоть поначалу и повела себя, как дура, после истории в Высокой Фиоренце стала относиться ко мне как младшему брату. У нее, конечно, были свои заскоки, но это было даже забавно, и я до сих пор вспоминаю наши перепалки. Все изменилось после демонстрации моих умений и кое — каких изобретений. Но узнал я об этом, гораздо позже.
Тот чертов разговор в госпитале, свидетелем которому я стал, одним поздним теплым вечером. Хотел пробраться к дядьке Мирону в неурочный час, а в результате… Я вспомнил свое сидение под окном палаты и меня передернуло.
— С Осиниными удачно вышло. — Проговорил знакомый голос, обладателя которого я не видел. Произнесенная фамилия всколыхнула любопытство и я, вместо того, чтобы поприветствовать дядьку Мирона и забраться на подоконник, застыл у карниза, затаив дыхание.
— Не говори «гоп», Фома. — Проворчал Завидич и я еле сдержал изумленный вздох. Литвинов в гостях у дядьки Мирона?! Мир сошел с ума! — Хоть, паренек и свел с ними знакомство, на восстановление партнерства пока рассчитывать не приходится.
