Ведьма Агнета - Потапова Евгения Владимировна

Слышу, Проша орет своим хриплым голосом в одной из комнат. Открыла дверь, свет включила и ахнула, настоящая лаборатория. Вот где бабушка свои настойки и мази делала и хранила. Тут и электронные весы, которые все до миллиграмма показывают, и вытяжка, и различные пузырьки, и мешочки, и плитка, и посуда для мазей, и даже специальная машинка для изготовления восковых свечей. Лепота. Нашла воск, прополис, в пятилитровке – подсолнечное масло. Здесь варить или на кухню подняться? От прополиса и воска всегда пахнет хорошо, можно и наверху зельевареньем заняться. Взяла небольшой ящик в соседней комнате, загрузила все необходимые ингредиенты, посуду и оборудование и отправилась творить волшебную мазь.

Написала сообщение Петру с благодарностью за коз, сообщила о полном морозильнике и кладовой в подвале. Вручила дочери головку сыра и ушла в кухню «колдовать». Соорудила на плите водяную баню, все взвесила, отмерила и измельчила. Есть некоторые нюансы при изготовлении этой мази, поэтому решила взять немного больше ингредиентов, чем планировалось получить готового продукта. Но прошло все, как по маслу, хоть и пришлось повозиться. За полтора часа управилась, получилось полторы пол-литровые баночки. Самый интересный процесс – это отмывание посуды, поэтому для таких дел лучше завести отдельную кастрюльку, терку, ножи и ложки.

Так время подошло к ужину. Много особо готовить не стали, сотворили гренки с яйцами и бутерброды с найденным сыром. Он был изумительный, слегка терпкий, с небольшой остринкой, столько лет на земле живу, а ничего подобного не ела. Спасибо тебе, бабулечка, за такую заботу о незнакомом тебе человеке. Вот неудобно мне как-то перед Петром, может, бабушка хотела, чтобы внук лакомился ее сырами. Только об этом подумала, как пришел ответ от хозяина дома, дескать, не волнуйтесь и пользуйтесь всем со спокойной совестью. Не буду ему больше надоедать со своими находками, а то передумает еще продавать.

С маленьким пластиковым ведром и дрожью в коленях отправилась доить коз. Взяла еще бутыль с теплой водой, чтобы помыть вымя, бабушка корову держала и всегда перед дойкой мыла. Здесь, правда, не корова, но, думаю, лишним не будет. Перед дойкой пересмотрела кучу роликов, как правильно это делать. Боялась, что они меня или забодают, или запинают. В качестве душевной поддержки со мной пошел Проша, доча отказалась, сказала, что она коз боится, но будет держать за меня кулачки, чтобы у меня все получилось. Зашла в козлятник, а коза уже на лавке стоит, ждет. Помыла ей вымя и ведро для дойки поставила, и как-то сразу ничего у меня не получилось, видно, слабый захват, боялась животинке больно сделать. А потом сдавила сильней, и молоко полилось, раз-раз, туговато, пальцы-то не привыкшие к таким усилиям. Надоила с одной козы половину ведерка и с другой столько же. Подсыпала им свежего сена и пошла с гордо поднятой головой домой хвастаться, какая я молодец.

Пришла, процедила через марлю молоко, перелила в кастрюлю и смотрю на него с ужасом, куда же его теперь девать. Это сегодня вечером четыре литра плюс стакан молока, и завтра утром столько же и вечером еще будет. Нам же столько не надо. Что же с ним делать-то? Ну, творог можно, а сливки из него, интересно, делают, а кефир? Сыр вот точно готовят. Кипятить надо или не надо. Читала, что йогурт из него вкусный получается, только вот закваски нет. Сколько вопросов, пойду гуглить, а пока накрою крышкой и поставлю в холодильник.

Бриллиантовая рука, вернее, нога

Вечером с дочей смотрели сериальчики, те самые, что мне муж не давал посмотреть, потому что они, по его мнению, скучные. Перед сном решила просто почитать всякое разное в интернете, истории и рассказы. Не заметила, как задремала. Воздух, что ли, на меня так действует, или хозяйственные работы. Проснулась от того, что кто-то в звонок наяривает, и в калитку тарабанит, глянула на часы – почти двенадцать ночи. Дочь тихонько сидит за столом, рисует, в наушниках, ничего не слышит. Маруська заливается, лает, бегает туда-сюда по коридору, забегает в зал, смотрит на меня, словно говорит, ну, чего ты сидишь, не слышишь, что ли, кто-то пришел. Тут и Катюшка вынула один наушник из уха и стала наблюдать за собакой.

Кого могло принести в такое позднее время, неизвестно. Мои, кроме мужа, не знают, что я в деревню перебралась, а он бы так просто не приехал, предварительно написал или позвонил. Соседей ближайших нет, только два дома жилых в конце улицы, но я с ними еще не познакомилась. Явно они бы не полезли ко мне за помощью, нашли бы кого знакомого. Из деревенских знаю только Олю с фермы, участкового, Марину из магазина и забулдыгу Ваську, может, это его нелегкая принесла деньжат занимать на опохмел. Открывать в такое время боязно, но с той стороны непрошеный гость не унимался, а все продолжал трезвонить. Надо на такой случай ружжо какое завести, буду, как в американских боевиках, с дробовиком выходить к незнакомцам.

Любопытство пересилило здравый смысл, и я пошла смотреть, кого же принесло в столь поздний час. Приоткрыла дверь и крикнула в темноту: «Кто там?» Ответа не услышала, так как Маруська бросилась вперед, выбила дверь у меня из рук и полетела с оглушительным лаем пугать непрошеных гостей. Через забор увидела, что за калиткой стоит какая-то машина, фары горят. К ночи подморозило, и моя звезда собачья, распластав лапы, на своих когтях, как на коньках, со всей силы въехала в калитку, взвизгнула и замолчала. Маруся грустно зашкандыляла домой в сопровождении Проши.

– Агнета, это я, ваш участковый Александр Павлович Сидоров.

– И какого лешего вас, Александр Павлович, принесло в столь поздний час? Вы на часы-то, любезный, смотрели, а? – не спускаясь с крыльца, поинтересовалась я у позднего гостя.

– Там Васька ногу сломал.

– А я при чем? Я ему ноги не ломала и я его с того раза вообще больше не видела. У вас, кажется ФАП в поселке есть, будите фельдшера и тащите гражданина тунеядца туда или везите в больничку в ближайший областной центр, – крикнула я ему через весь двор, вот не было у меня никакого желания калитку открывать и разговаривать с глазу на глаз.

– Его мать вызвала меня и хочет на вас, Агнета, написать заявление за порчу здоровья.

– Что? С какого такого перепуга?

– Васька три дня не пил после того, как вы ему пожелали всякого. А тут сорвался, побежал, бутылочку купил, чтобы поправить здоровье, отхлебнул глоток, ну и упал, сломал ногу. Говорит, что это вы на него порчу навели.

– Подморозило, скользко, при чем тут я, – удивилась я.

Меня такое зло взяло – вот они пить будут, ноги ломать, а виновата буду я. Вот как сейчас устрою всем разгон и построю на место, будут еще мое доброе имя порочить. Зашла в дом, Катюшке сказала, чтобы диван разбирала и спать ложилась, меня не ждала. Натянула джинсы, накинула куртку и вышла на улицу. Дверь дома заперла на ключ и калитку тоже. Участковый топтался около машины. На другой стороне улицы заметила силуэт волка.

– Вы меня уж, Агнета, извините, не знаю, что меня понесло к вам, глупости это все. Но ведь она же напишет, а потом придется мне за это все перед начальством отчитываться.

– Поехали, – плюхнулась я к нему на переднее сиденье. – Но сначала к фельдшеру заедем, пусть вашего болезного посмотрит.

– Не поедет она к нему, он ее в прошлом году в грязь толкнул, когда она к больному шла, и обозвал ее по-всякому.

– Все равно поехали.

Подъехали к небольшому домику, в одной из комнат горел свет.

– Не спит еще, – сделал вывод участковый и постучал в окошко: – Алевтина Максимовна, откройте, это я, Александр, ваш участковый.

Через пару минут дверь приоткрылась, в проем высунулась женская голова.

– Саша, чего так поздно? Что случилось, кто заболел? Родителям плохо или с сыном чего?

– С ними все нормально. Васька Мирошниченков, кажется, ногу сломал.

– Да пошел он, твой Васька, знаешь куда… вот туда он и пошел. У меня в прошлом году артрит обострился, я еле ходила, а эта сволота толкнул меня в грязь, еще и обматерил, сказал, что я коряга старая и мне давно на погост пора. Сломал, так ему и надо. Вези его в обл. больницу, а я даже пальцем ради него не пошевелю. Хочешь дам тебе гипсовые бинты, сам ему намотай, как хочешь. А это кто с тобой?