Дмитрий Янковский - Аллоды. Большая игра
И уж точно этим можно было объяснить неожиданное пленение Эльвина, ведь он тогда становится единственным свидетелем, способным выдать тайну Совету Лиги.
Правда, оставался и ряд вопросов, на которые сам капитан ответа не находил.
Первый и главный – зачем эльфам вообще скрывать столь важную информацию от союзников? Одной природной склонности к интригам, на взгляд Эльвина, для этого недостаточно. Наверняка причина была весомее. И второй – почему с Эльвином не попытались просто договориться? К примеру, взять с него клятву о неразглашении тайны.
Впрочем, ответ на второй вопрос можно было дать на основании логики. Договориться можно только в том случае, когда стоит задача предотвратить случайную утечку информации, по рассеянности, глупости, из желания заработать. Но если кто-то попытается выведать секрет силой, тут уже договора действовать перестают, а вступают в игру совершенно иные факторы, такие как пытки, а то и допрос с применением магии, на котором обычному эльфу вряд ли удастся хоть что-то скрыть.
Соответственно и методы сохранения тайны должны быть уровнем выше. И самый действенный из них – физическое устранение свидетеля. К счастью, эльфы, склонные к красоте поступков, вряд ли пойдут на столь грубый шаг, как убийство представителя своей расы. Это куда больше присуще людям, то и дело воюющим между собой, чем кому-то еще. А вот пленение… Да, такое возможно.
И все же казалось странным, что члены Совета Восьми Домов намерены что-то скрыть от союзников по Лиге. По большому счету, информация, добытая Эльвином, могла помочь разработать систему мер, призванную вернуть баланс сил между Империей и Лигой. При всем могуществе эльфов, заняться этим следовало всем вместе.
Но могли быть причины, о которых Эльвин просто не знал. Дураку понятно, что не случайно местом проведения очередного Великого Бала назначили аллод Ди-Ардер. Наверняка в замке сейчас идет оживленное обсуждение случившегося между советникми, и, возможно, уже есть сведения от магов, исследовавших повреждения на флагманском корабле. Такие проблемы не решаются за один день, но ведь недаром эльфы на весь мир прослыли лучшими магами! Возможно, секрет Империи уже понятен, и осталось воплотить его в жизнь, создать корабли, не уступающие напавшему на эскадру хадаганскому крейсеру.
В этом случае Большая Игра, затеянная Советом Восьми Домов, вполне могла быть оправданной. И куда более полезной для Лиги, чем простая передача сведений о наличии у Империи нового оружия. Сведения, сами по себе, могли вызвать скорее панику. А вот передача в руки союзников готового прототипа – дело совсем другое.
Если дело обстояло именно так, а логика говорила за это, то Эльвин ди Гран готов был принести себя в жертву, как разменную фигуру в большой игре. Не очень приятно чувствовать себя разменной фигурой… Но благополучие Лиги в целом, и эльфийского народа в частности, казалось Эльвину более важным. К тому же, заключение долго не продлится. Лишь до создания прототипа и передачи его союзникам.
Придя к такому умозаключению, плененный капитан ощутил себя значительно лучше и воспрянул духом. Никто не будет гноить его в тюрьме дольше, чем это потребуется. Как только создадут прототип, информация, добытая Эльвином, утратит всякую ценность, а потому и держать капитана в заключении не останется необходимости.
Эльвин поудобнее расправил крылья и, не раздеваясь, улегся на кровать.
«Разменная фигура, – подумал он. – Любая фигура важна, если ее ход приводит к победе».
Глава 3
В зал трибунала Эльвина ди Гран сопроводили двое стражников-канийцев. Эльвин еще вчера все для себя решил. Что бы ему ни вменяли – соглашаться. Нет смысла чинить помехи Большой Игре, затеянной членами Совета.
Но, вопреки ожиданиям Эльвина, в зале, кроме трех судей, оказался секретарь, прокурор и даже адвокат. Это насторожило. Зачем городить огород для явно формального заседания, призванного без затей заточить капитана эскадры в Офицерскую Башню?
В голове Эльвина мелькнула предательская мысль: а что если он ошибся? Что если нет никакой продуманной интриги, что если Совет уже передал союзникам сведения о новом оружии хадаганцев? Что если никто и не пытался использовать Эльвина, как разменную фигуру в Большой Игре? Что если Совет, посовещавшись, усмотрел в действиях капитана эскадры признаки преступления, и теперь, по всем правилам, решено наказать нерадивого офицера?
Эльвину сделалось нехорошо. Недоброе предчувствие крепло, несмотря на то что никаких промашек вспомнить не получалось. Но это на его взгляд.
Выхода не было. Все станет ясно по ходу судебного заседания. Но спокойствие все же покинуло Эльвина ди Гран, и он не мог скрыть внешние признаки волнения.
Подсудимого усадили на тяжелую неудобную скамью за барьером, а стражники встали по обеим ее сторонам. Судьи продолжали совещаться, но ни одно слово различить не получалось. Наконец, председатель суда поднял руку, призывая всех к вниманию.
– Сегодня мы слушаем дело капитана Эльвина, эльфа Дома Ди-Гран, подозреваемого в трусости, предательстве и дезертирстве, – спокойно произнес он.
Эльвина словно вражеским заклинанием поразило, едва искры из глаз не посыпались. Чего угодно он ожидал, только не такого набора обвинений.
– Подсудимый, вы признаете за собой вину в указанных преступлениях?
– Нет, ваша честь! – с трудом выдавил из себя Эльвин.
– Хорошо. Тогда даю слово обвинителю.
– Ваша честь, – встав со своего места, произнес прокурор. – Мне сложно понять, почему обвиняемый не признает совей вины, так как дело построено исключительно на его собственном докладе члену Совета Алану ди Ардер. Никакими другими данными, кроме рапорта Эльвина ди Гран, сторона обвинения не располагает. К сожалению, советник ди Ардер запротоколировал доклад обвиняемого лишь через несколько часов после беседы, поэтому мы не можем считать его полным. В связи с этим я предложу подозреваемому самостоятельно оценить, не внесены ли в его слова какие-то искажения. Вы готовы?
– Да, – ответил Эльвин.
Он не видел за собой ни малейшей вины, и скрывать ему было нечего.
– Подсудимый, вы командовали патрульной эскадрой в день нападения на нее кораблей Империи?
– И да, и нет. Я командовал, это правда. Но на нас не нападали корабли Империи. Нас атаковал всего один крейсер.
– Понятно, спасибо. – Прокурор кивнул. – Ваша честь, я хочу получить подтверждение о том, что все ответы подсудимого, включая этот, будут занесены в протокол. А данные протокола прошу приравнивать к уликам, за неимением других доказательств.
– Это справедливо, – согласился судья.
