Майкл Муркок - Повелитель бурь
— Поживем — увидим.
— Ты возьмешь с собой «Повелителя Бурь»?
— Я надеялся, что никогда больше не буду держать в руках дьявольский рунный меч. Он не раз предавал меня.
— Думаю, сейчас тебе без него не обойтись.
— Ты прав. — Эльрик нахмурился, мышцы его непроизвольно напряглись. — Это значит, я нарушу обещание, данное мною Зарозинии.
— Лучше нарушить обещание, чем отдать жену на растерзание варварам.
Эльрик открыл ключом дверь, взял в левую руку факел, пошел по длинному коридору, стены которого были увешаны разнообразным холодным оружием, пылившемся уже на протяжении ста лет.
С бьющимся сердцем вошел он в небольшую комнатку, где находились регалии давно умерших Карлаакских военачальников и… «Повелитель Бурь». Черное лезвие застонало, словно приветствуя альбиноса, когда он потянулся за рунным мечом. Эльрик схватил рукоять «Повелителя Бурь» и, почувствовав, как могучая сила вливается в каждую клеточку его тела, испытал такой неземной восторг, что ему стало страшно. Лицо его перекосилось, он дрожащими руками вложил меч в ножны и выбежал из оружейной палаты.
Два друга, одетые по-походному, оседлали коней и быстро распрощались со Старейшинами Карлаака.
Зарозиния поцеловала Эльрику руку.
— Я все понимаю, — сказала она, поднимая на него глаза, полные слез, — но прошу тебя, будь осторожен.
— Обязательно. Помолись, Зарозиния, чтобы нам во всем сопутствовал успех.
— Да помогут тебе боги Закона.
— Нет. Проси богов Хаоса, Ариоха и Варуна, Повелителей Мечей, ибо только их злая воля может помочь мне в том, что я задумал. И не забудь послать гонца на юго-запад. Пусть разыщет Дайвима Слорма и передаст ему мои слова.
— Не забуду. Больше всего на свете я боюсь, что ты пойдешь прежним путем и погубишь себя.
— Бойся тех опасностей, которые угрожают нам сейчас, а о будущей своей судьбе я сам позабочусь.
— Тогда до свидания, милорд, и пусть тебе во всем сопутствует удача.
— До свидания, Зарозиния. Моя любовь к тебе дает мне больше сил, чем мой страшный меч. — Он пришпорил коня и выехал из городских ворот. Мунглам скакал за ним следом.
Глава вторая
Два всадника, казавшиеся карликами на бескрайней Плачущей Пустоши, где всегда шел дождь, мчались на восток, погоняя своих коней.
Дрожавший от холода воин-кочевник увидел их издалека. Он прищурился, пытаясь сквозь сетку дождя разглядеть две неясные фигуры, затем развернул коня, дал ему шпоры и вскоре присоединился к необычному отряду воинов, одетых в меха, с железными шлемами на головах. Они были вооружены ятаганами и короткими костяными луками; через плечо у каждого из них висели колчаны с длинными стрелами, украшенными орлиными перьями.
Дозорный что-то сказал своим товарищам, и они не медля поскакали навстречу двум незнакомцам.
— Далеко еще до лагеря Терарна Гаштека, Мунглам? — спросил Эльрик, слегка задыхаясь от быстрой скачки.
— Не думаю. Мы… Смотри! — Коротышка указал рукой на группу примерно из десяти всадников, мчавшихся к ним во весь опор. — Воины-кочевники из орды Повелителя Огня. Приготовься к битве — эти ребята не теряют времени на выяснения отношений.
«Повелитель Бурь» с легким свистом вылетел из ножен. Тяжелый меч показался Эльрику легче пушинки, казалось, он сам взлетел в воздух. Мунглам выхватил саблю, взял в левую руку кинжал.
С громкими воинственными криками кочевники рассыпались полукругом, атаковали. Эльрик резко остановил своего коня, убил первого нападавшего ударом в горло. Глаза воина расширились от ужаса: умирая, он понял, какая судьба его постигла, ибо «Повелитель Бурь» питался не только кровью, но и душами своих жертв.
Рунный меч мелькнул, как молния, отрубил руку еще одному кочевнику, а через секунду разрубил его железный шлем, расколол череп. Капли дождя и пота катились по мертвенно-бледному лицу альбиноса, застилая красные глаза. Эльрик тряхнул головой, отбил в сторону клинок ятагана, неуловимо быстрым движением кисти вонзил острие рунного меча в сердце своего противника. Воин-кочевник завыл, как волк на луну, и продолжал выть, пока «Повелитель Бурь» по каплям не высосал из него душу.
Эльрик ненавидел себя за ту сверхъестественную силу, которая разлилась по его жилам. Мунглам старался держаться подальше от испещренного рунами черного лезвия, которое больше всего на свете любило лакомиться кровью и душами друзей последнего Императора Мельнибонэ.
Вскоре из нападавших в живых остался только один воин. Эльрик разоружил его, с трудом удержал «Повелителя Бурь», жадно устремившегося к горлу кочевника.
Дрожа от страха, воин что-то сказал на лающем языке, который показался альбиносу знакомым. Он напряг память, вспоминая древние языки, которые ему пришлось изучать в молодости, когда он готовился стать колдуном.
— Ты есмь ратник Терарна Гаштека, Повелителя Огня. — Полузабытые слова выговаривались ясно и легко.
— Правду ты молвил. Мне тоже ведомо о тебе, Бледнолицый Дьявол из Преисподней. Молю тебя, убей меня другим оружием, чем то, что ты держишь в руке.
— Я не ищу твоей жизни. Мы ехали этим путем, дабы присоединиться к Терарну Гаштеку. Проводи нас к нему.
Воин быстро кивнул, торопливо вскочил в седло.
— Кто ты такой, что знаешь Священный Язык моего народа?
— Я — Эльрик из Мельнибонэ. Тебе ведомо мое имя?
Кочевник покачал головой.
— Нет, но Священный Язык наших предков не знает сейчас никто, кроме шаманов, а ты, судя по одежде, простой воин.
— Я и мой друг — наемники. Но я устал от разговоров. Все, что потребуется, я объясню твоему предводителю.
Оставив трупы воинов шакалам на съедение, Эльрик и Мунглам поскакали за своим пленником на восток. Вскоре они увидели дымы костров на горизонте, а еще через некоторое время их взорам открылся лагерь варваров, занимающий около мили в окружности. Словно дома в захолустном городе, повсюду стояли шатры, покрытые шкурами, а примерно посередине лагеря возвышалось большое строение, обшитое снаружи яркими шелковыми тканями.
— Должно быть, это ставка Терарна Гаштека, — сумрачно сказал Мунглам. — Посмотри, он разукрасил все стены флагами уничтоженных им восточных городов. — Лицо его посуровело, он с горечью посмотрел на разорванный штандарт Эшмира, на вымпел Окара с гербом, изображающим льва на золотом поле, на пропитанные кровью знамена Чангшаи.
Они ехали вслед за своим пленником, осторожно пробираясь между отдыхающими варварами, которые бесстрастно смотрели на них и о чем-то переговаривались между собой. Перед огромным шатром Терарна Гаштека было воткнуто в землю копье, увешанное высушенными черепами восточных принцев и королей.
