Дмитрий Дворкин - Страж ворот смерти
Разведчик снял трубку внутреннего телефона и набрал номер компьютерного зала. Голос старого ученого прозвучал неожиданно бодро:
— Мы ждем, Ричард. Охранник проводит вас. Когда Блейд, сопровождаемый угрюмым капралом, вошел в зал — там кипела работа. Бесчисленные электронные машины жужжали, выдавая потоки перфолент. Вокруг них суетились лаборанты в белых комбинезонах. Зал напоминал муравейник в предзакатный час. Все лихорадочно спешили доделать свою работу к назначенному времени. Блейд отчетливо представил себя жуком, которого сейчас подхватят трудолюбивые, сосредоточенные муравьи и утащат в недра своего жилища. По сути он и был насекомым, подопытной букашкой во власти всесильной машины.
Он резко мотнул головой, отгоняя унылую мысль. Нет, черт побери! Так было раньше, а сегодня от жука зависит жизнь муравейника, только его разум и сила способны спасти электронный мозг.
В дальнем конце помещения показался Лейтон, призывно машущий руками. Двигаясь осторожно, чтобы не наступить на один из бесчисленных кабелей, змеившихся по полу, разведчик пересек зал и подошел к старому лорду.
За последние дни тот совершенно преобразился. Возможность наконец действовать во имя спасения эксперимента, казалось, даже оттеснила болезнь. Ученый был энергичен и возбужден.
— Ну вот, — быстро заговорил он, когда разведчик оказался рядом, — остались последние приготовления. Это займет несколько минут, а мы пока приступим к делу. Прошу, молодой человек. — Он потер сухие ладони и открыл дверь в следующий зал.
Каждый раз, переступая порог маленькой комнаты со стеклянным кубом посередине, Блейд испытывал совершенно неподвластное разуму чувство страха. Ни один человек, как бы ни был он мужествен и тренирован, никогда не смог бы привыкнуть к ощущениям, сопровождающим переход в другое измерение.
С каждым разом, по мере того как истощался мозг Блейда, боль во время перемещений становилась все сильнее, а галлюцинации все ужаснее. Разведчик сжал зубы так, что побелели щеки, и перешагнул порог. Лейтон с опаской покосился в его сторону.
— Что-нибудь не так, Ричард?
— Все в порядке, — процедил Блейд, — где мазь?
Пока он раздевался и натирал тело кремом, предохраняющим тело от электрических ожогов, ученый ходил взад-вперед по комнате, бросая время от времени на него быстрые взгляды. Он как будто не решался задать какой-то деликатный вопрос. Наконец Блейду это надоело.
— Ваша светлость, — заговорил он, продолжая втирать темную густую мазь в кожу в тех местах, куда предстояло затем прикрепить электроды, — я думаю, что вы можете не беспокоиться. Мне понятна ситуация, и я сделаю все возможное, чтобы вернуть кристалл. В противном случае я останусь там навсегда и, боюсь, не в качестве почетного гостя. Как вы понимаете, это не входит в мои планы.
Он поднял голову и быстро взглянул на Лейтона. Тот выжидающе молчал. Блейд чуть заметно усмехнулся.
— Если мне представится такая возможность, я попытаюсь найти и захватить с собой тот драгоценный предмет, о котором успел сообщить Джон.
Лейтон облегченно засмеялся. Если те каркающие звуки, которые он издавал, находясь в хорошем настроении, можно было назвать смехом.
— Я рад, Ричард, что вы сами сказали об этом. Мне было очень неловко упоминать о такой, чисто меркантильной стороне дела. Но вы должны меня понять. Средства, отпускаемые на проект, очень ограничены, и любая…
— Я понимаю, ваша светлость, — довольно резко прервал его Блейд, — и, если вы не хотите услышать, что я думаю обо всем этом, давайте закончим разговор. Да, кстати! Джон — это настоящее имя моего предшественника? Вы ведь понимаете, я спрашиваю отнюдь не из пустого любопытства.
Лейтон удрученно развел руками.
— Поверьте, Ричард, мы сами этого не знаем. Кандидатура Джона была предложена премьер-министром. Он сообщил только, что этот офицер работал в каком-то суперсекретном подразделении армейской разведки. Вы ведь знаете, это не наше ведомство. Потом, у нас было маловато времени — заканчивался благоприятный для перехода период. Все, что я могу вам сообщить: он примерно ваш ровесник и отменно подготовлен физически. Нам, правда, показалось, что его психологическое состояние не идеально — заметны следы перенесенного стресса, — но отклонения были минимальны, да и выбора, признаться, не оставалось.
— Армейской разведки? Уж не из службы ли Батлера вы его взяли? — поинтересовался Блейд. Он вспомнил тяжелый, изучающий взгляд полковника, его пристальный интерес к его, Блейда, прошлому. Странное и нехорошее предчувствие сразу же прочно угнездилось в одном из потаенных уголков его сознания.
Лейтон уже занялся приготовлением проводов в кабине и то ли не обратил внимания на последний вопрос разведчика, то ли сделал вид, что не услышал его.
Блейд, тряхнув головой, отогнал от себя упрямо лезшие в голову посторонние мысли. Как бы там ни было — сейчас он отправится в путь. Если этот путь должен стать последним, значит, так тому и быть. Рано или поздно умереть придется все равно.
Он вошел в стеклянную кабину и опустился в знакомое кресло. Каждый раз он не мог отделаться от мысли, что садится на электрический стул. Ученый ловко, привычными движениями, приклеивал к его коже электроды и постепенно все плотнее опутывал коконом из разноцветных проводов.
Интересно, как выглядит этот кокон, когда бабочка вылетает?
Лейтон закончил работу и отступил к пульту управления компьютером, на панели которого переливались огоньки. Все внимание Блейда было приковано к одной красной клавише, над которой повисла рука ученого. Рубильник палача.
К горлу подкатила тошнота. Чего он ждет!
— Удачи, Ричард! — очень серьезно сказал Лейтон и нажал на клавишу.
Невидимое плотное поле приковало Блейда к креслу, вдавило его в спинку, как при взлете реактивного самолета.
Сквозь заполняющий его сознание туман он услышал удаляющийся голос ученого.
— Судьба мира и науки зависит от вас, от вас, от вас…
Голос исчез. Его сменил нарастающий свист; он усиливался, пока не перешел в душераздирающий визг, заполнивший все пространство вокруг извивающегося в кресле человека.
Визг невыносимой болью рвал на части голову. Не было уже вокруг ни комнаты, ни стеклянных стен — только тьма, пронзаемая ослепительными вспышками молний.
Неведомая страшная сила стиснула ослабевшего человека, смяла, вырвала из кокона проводов и помчала в пустоту. Беспомощное тело стремительно неслось в пространстве, сжимаемое исполинскими ладонями. Из тьмы на него глядели мрачные глаза — две бездонные пропасти, на дне которых мерцал огонь. Во тьме вздыбились и опали два огромных крыла, еще чернее, чем ночь вокруг. Пламя в бездонных зрачках на мгновение вспыхнуло ярче, безжалостная длань с кривыми когтями одним движением сорвала голову с туловища и отшвырнула в темноту.
