Майкл Муркок - Повелитель бурь
Дико вскрикнув, Гурд повернулся, нырнул в подземелье.
Эльрик, не заметивший принца, услышал чей-то крик и, не понимая, в чем дело, побежал к подножью холма. Навстречу ему из темноты выбежал человек.
— Эльрик! Слава звездам и всем богам на свете! Ты жив!
— Славь Ариоха, Мунглам. Где Зарозиния?
— Сумасшедший менестрель отнес ее внутрь этой горы; Гурд шел за ним следом. Все эти короли и принцы — безумные; по-моему, они сами не понимают, что делают.
— Зато я прекрасно понимаю, чего хочет Виркад. Зарозиния в опасности, Мунглам. Мы должны как можно скорее освободить ее!
— Клянусь звездами, ну и вонища! Таким воздухом я не дышал даже после знаменитой битвы в Эшмирской долине, где сражались армии Эльвера и Калега Вогуна, принца-узурпатора Тангензи, и на поле брани осталось более полумиллиона трупов!
— Если ты слаб желудком…
— Послушай, давай поговорим на другую тему. Пойдем…
Они бросились в черное отверстие, побежали по длинному тоннелю. Где-то вдалеке хохотал сумасшедший Виркад; слышался топот ног обезумевшего от страха Гурда, который оказался меж двух врагов, но больше всего боялся…
В призрачно фосфоресцирующем воздухе Усыпальницы, окруженный мумиями своих предков, Виркад стоял перед огромным гробом Короля Горы и нараспев читал заклинания, совершая ритуал воскрешения из мертвых. Менестрель не думал о собственной безопасности, он мечтал лишь отомстить своему брату, Гутерану. В руке Виркад держал большой нож, которым он собирался убить Зарозинию, лежавшую в полуобморочном состоянии на грязном полу рядом с гробом.
Когда горячая кровь брызнет на его крышку, ритуал воскрешения можно будет считать завершенным, и тогда…
Разверзнутся ворота преисподней. По крайней мере, Виркад был в этом уверен. Он закончил читать заклинания, занес над девушкой нож, и в это время в усыпальницу ворвался Гурд с обнаженным мечом в руке. Виркад резко повернулся, лицо его исказилось от ярости.
Ни на секунду не задумываясь, Гурд по самую рукоять вонзил меч в грудь своего дяди. Испустив предсмертный крик, Виркад отбросил нож и сомкнул пальцы на шее орогского принца. Лицо Гурда посинело, он схватил слепца за руки, но не смог их разжать.
Двое мужчин, каким-то чудом не умерших на месте, танцевали танец смерти. Гроб Короля Горы едва заметно задрожал.
В усыпальницу вбежали Эльрик и Мунглам. Альбинос бросил взгляд на Виркада и Гурда, кинулся к Зарозинии, которая, к счастью, потеряла сознание. Он бережно поднял ее на руки, посмотрел на гроб, дрожавший все сильнее и сильнее, подошел к Мунгламу.
— Этот слепой безумец воскресил мертвых. Пойдем отсюда, друг мой, пока на нас не набросились все дьяволы преисподней.
Не говоря ни слова, Мунглам побежал вслед за альбиносом к выходу из гробницы.
— Что будем делать, Эльрик? — спросил он, когда они очутились на свежем воздухе.
— Придется рискнуть и вернуться в цитадель. Там наши лошади, а пешими нам далеко не уйти. Насколько я разбираюсь в волшебстве, скоро здесь прольются моря крови.
— Мне кажется, мы ничем не рискуем. Когда я удрал из цитадели, все орогиане были пьяны — поэтому им и не удалось меня поймать. Если они продолжали пить все это время, нам нечего бояться.
— Тем более поспешим.
Они побежали к цитадели.
Глава четвертая
Мунглам оказался прав. Пьяные орогиане спали беспробудным сном. В полуразрушенных каминах горел огонь, черные тени плясали по стенам.
— Мунглам, — тихо сказал Эльрик, — иди вместе с Зарозинией на конюшню и оседлай наших коней. Я присоединюсь к вам, как только рассчитаюсь с Гутераном. Посмотри, — он указал рукой на стол, где были свалены в кучу их вещи, включая седельные сумки, украденные у дяди и братьев Зарозинии, поверх которых лежал «Повелитель Бурь». — Эти твари напились, празднуя свою победу над нами.
Зарозиния, все еще не пришедшая в себя после испытаний, выпавших на ее долю, покорно последовала за Мунгламом на конюшню. Эльрик, осторожно переступая через тела лежавших на полу орогиан, подошел к груде наваленных вещей, со вздохом облегчения схватил свой рунный меч, затем перепрыгнул через стол и совсем было собрался схватить за шиворот Гутерана, на шее которого все еще висела золотая цепь, усыпанная драгоценными камнями, когда дверь в тронный зал неожиданно рухнула. Позабыв о Гутеране, Эльрик резко повернулся; глаза его расширились от изумления.
Умерший много сотен столетий назад монарх, воскресший благодаря ритуалу, который Виркад скрепил собственной кровью, стоял на пороге тронного зала. Сгнившая одежда почти не прикрывала скелета короля, обтянутого морщинистой кожей; сердце его не билось, потому что у него не было сердца; грудь не вздымалась и не опускалась, потому что он не дышал. И тем не менее, он был жив.
Король Горы. Последний Повелитель Обреченного Народа, который, обуреваемый безумными страстями, уничтожил почти всю Землю и сотворил лес Троос. Позади короля толпились его придворные, похороненные вместе с ним в легендарном прошлом.
Побоище началось!
За что мстил Обреченный Народ своим потомкам, Эльрик не знал, но орда оживших мертвецов накинулась на орогиан с неописуемой яростью. Послышались дикие крики и стоны умирающих. Эльрик замер, с ужасом глядя на гибнувших одного за другим беззащитных человечков. Гутеран проснулся, безумным взором посмотрел на Короля Горы и его свиту, вскричал, с благодарностью воздев руки:
— Наконец-то! Теперь я смогу отдохнуть! — Губы его посинели, и он упал, мертвый, на грязный пол, лишив Эльрика возможности отомстить ему.
Альбинос вспомнил мрачную песню Виркада. Три Короля во тьме: Гутеран, Виркад и Король Горы. Два первых властителя погибли, третий — неожиданно ожил.
Холодные мертвые глаза Короля Горы обежали тронный зал, остановились на бездыханном Гутеране, на шее которого висела бесценная золотая цепь, усыпанная драгоценными камнями — древний символ королевской власти. Эльрик быстро снял цепь с трупа, попятился…
Король Горы приблизился к Эльрику медленными шагами, кинулся на него с глубоким стоном, исходившим, казалось, из глубин разлагающегося тела. Эльрик выхватил рунный меч из ножен, но даже «Повелитель Бурь» был бессилен против ужасного существа, лишенного души.
Мощные челюсти лязгнули у горла альбиноса, длинные ногти мелькнули у его лица. Свита короля пировала, поедая и живых, и мертвых; от смрадного трупного запаха можно было задохнуться.
Внезапно Эльрик услышал голос Мунглама, увидел своего друга на галерее, опоясывающей стены тронного зала. В руках Мунглам держал большой кувшин с маслом.
