Филип Пулман - Северное сияние
Обо всех таких открытиях, поскольку они имеют отношение к доктринам церкви, должен объявлять Магистериум в Женеве. А открытие Русакова было настолько странным и неправдоподобным, что Инспектор Дисциплинарного Суда Консистории заподозрил Русакова в том, что он одержим дьяволом. Инспектор произвел изгнание беса в лаборатории, допросил Русакова по правилам Инквизиции, но в конце концов церковь вынуждена была признать, что Русаков не лжет и не обманывает ее: Пыль действительно существует.
Теперь необходимо было выяснить, что это такое. Учитывая характер церкви, вывод мог быть только один. Магистериум решил, что Пыль – физическое проявление первородного греха. Ты знаешь, что такое первородный грех?
Лира скривила рот. Как будто она снова в Иордане и ее экзаменуют по наполовину выученному предмету.
– Вроде знаю, – сказала она.
– Нет, не знаешь. Подойди к полке за письменным столом и принеси мне Библию.
Лира подала отцу толстую черную книгу.
– Ты помнишь рассказ об Адаме и Еве?
– Конечно. Ей нельзя было есть плод, а змей соблазнил ее, и она съела.
– Что было потом?
– Ну… Их выгнали. Бог выгнал их из сада.
– Бог не велел им есть плод, потому что они умрут. Помнишь, они жили голыми в саду, они были как дети, их деймоны принимали любой вид, какой им хотелось. Но вот что произошло.
Он открыл книгу на третьей главе Бытия и стал читать:
«– И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть.
Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
И сказал змей жене: нет, не умрете;
Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло.
И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что откроет человеку истинный вид его деймона; и взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
И открылись глаза у них обоих, и увидели они истинный вид их деймонов, и говорили с ними.
Но когда муж и жена познали своих деймонов, увидели они в себе большую перемену, ибо до сих пор они были как одно с тварями полевыми и небесными, и не было между ними разницы.
И они увидели разницу, и узнали добро и зло; и узнали стыд, и сшили смоковные листья, чтобы прикрыть наготу…»
Он закрыл книгу.
– Так в мир пришел грех, – сказал он, – грех, и стыд, и смерть. Он пришел в тот момент, когда их деймоны приняли постоянный вид.
– Но… – Лира пыталась подобрать нужные слова. – Но это же неправда? Не такая правда, как химия или механика, не такая? На самом деле Адама и Евы не было? Кассингтоновский Ученый сказал мне, что это вроде сказки.
– Кассингтоновская стипендия по традиции дается вольнодумцу, атеисту; его дело – подвергать сомнению веру Ученых. Ничего другого он и не мог сказать. Но ты думай об Адаме и Еве как о мнимом числе, как о квадратном корне из минус единицы: никаких конкретных доказательств, что оно существует, ты не увидишь, но, включая его в свои уравнения, ты можешь делать самые разные выкладки, которые без него были бы немыслимы.
Во всяком случае, церковь учила этому тысячелетиями. И когда Русаков открыл Пыль, наконец-то появилось физическое доказательство того, что произошло, когда невинность сменилась опытом.
Кстати, и само слово «Пыль» навеяно Библией. Сперва она называлась Частицами Русакова, но потом кто-то указал на любопытный стих в конце третьей главы Бытия, где Бог проклинает Адама за то, что он отведал плода.
Он снова раскрыл Библию и показал это место Лире. Она прочла:
«В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты, и в прах возвратишься».
Лорд Азриэл сказал:
– «Прах» – это Пыль, и ученых церкви всегда смущал перевод этого стиха. Некоторые говорят, что читать следует не «в прах возвратишься», а: «будешь подвержен праху»; другие говорят, что весь стих содержит игру слов, основанную на «земле» и «прахе», и на самом деле означает, что Бог признает частичную греховность своей природы. Согласия нет. И не может быть, потому что текст искажен. Но жалко было не воспользоваться удобным словом, и частицы стали называться Пылью.
– А что насчет Жрецов? – спросила Лира.
– Жертвенный Совет… Шайка твоей матери. Очень умно было с ее стороны воспользоваться возможностью и выстроить для себя политическую опору, но она, как ты, наверное, заметила, умная женщина. А Магистериуму очень удобно держать под своим крылом разнообразные политические организации. Можно их стравливать между собой и, если одна возьмет верх, можно сделать вид, что вы поддерживали ее с самого начала, а если она не оправдает ожиданий, объявить ее отступнической и действовавшей самовольно.
Понимаешь, твоя мать всегда стремилась к власти. Сначала она попыталась получить ее обычным способом, через замужество, но не удалось – я думаю, ты об этом слышала. Тогда она обратилась к церкви. Естественно, она не могла рассчитывать на карьеру, открытую для мужчин, – стать священником и так далее. Нужно было что-то нестандартное; пришлось организовать свой собственный орден, собственные каналы влияния и действовать через них. Это был удачный ход – специализироваться на Пыли. Все боялись Пыли; никто не знал, что делать, и, когда она вызвалась возглавить исследования, Магистериум с великим облегчением поддержал ее деньгами и всевозможными ресурсами.
– Но они отреза́ли… – Лира не могла договорить до конца, слова застревали в горле. – Вы знаете, чем они занимались! Почему церковь им позволила?
– Был прецедент. Нечто подобное делалось раньше. Ты знаешь, что означает слово кастрация? У мальчика удаляют половые органы, так что у него уже никогда не разовьются другие мужские признаки. У него на всю жизнь останется высокий дискант, почему это и дозволяла церковь: очень подходит для церковной музыки. Некоторые кастраты становились знаменитыми певцами, великолепными артистами. А многие превращались просто в жирных испорченных полумужчин. Некоторые умирали от последствий операции. Но церкви, как видишь, идея небольшой операции не претила. Так что прецедент был. А это будет гораздо гигиеничнее прежних методов, когда не было анестезии и стерильных бинтов, да и надлежащего выхаживания. Вполне гуманный вариант.
– Нет! – с яростью сказала Лира. – Нет!
– Нет. Конечно, нет. И поэтому им пришлось прятаться на далеком Севере, в темноте, вдали от людей. Поэтому же церкви было удобно, чтобы возглавлял это кто-то вроде твоей матери. Кто усомнится в такой очаровательной женщине, с такими связями, такой милой и разумной? Но, поскольку предприятие было неофициальным и негласным, Магистериум в случае нужды всегда мог от нее отречься.
