Вадим Панов - Последний адмирал Заграты
– Прекратите…
– И вы ведь военный, Пустота вас разорви! Когда вы, наконец, об этом вспомните?!
Махони вспотел. У него дрожали руки и губы. Он… Он вдруг понял, что если кто-нибудь на Заграте и знает, как нужно, то только Нестор. Стоящий перед ним адиген. Мятежник и патриот. Уж лучше он, чем скользкие типы, окунувшие столицу в пучину кровавого бунта.
– Всё, что вы… – Махони тоскливо посмотрел на Гуду. – Это правда?
– Насчет Альбурга?
– Насчет Альбурга я знаю. – Плечи генерала поникли. – Там всё плохо… – И вновь тоскливый взгляд, взгляд снизу вверх. – Вы действительно хотите спасти Заграту?
– Я загратиец, синьор генерал, – надменно ответил Нестор. – А еще – адиген. А еще я знаю, как нужно, а потому не отдам свой мир чужакам. Это понятно?
Более чем.
Махони понял, чего не хватало Генриху – кроме ума, разумеется, – неукротимости. И глубокой убежденности в своей правоте и своих силах. Нестор знал, что нужно, и никто на свете не мог его остановить.
– Как я уже сказал, синьор генерал, у меня нет никакого желания брать командование над вашими неумелыми полками. По большому счету, вы мне не нужны, я сам могу раздавить трудовиков. А значит, и лгать вам нет необходимости. Мы можем расстаться прямо сейчас. Вы вернетесь к своим солдатам, скажете, что им повезло, что Нестор не станет с ними воевать, а дальше можете делать всё, что хотите: возвращаться в Альбург, разбегаться, продолжать путь к Зюйдбургу – ваше дело. Я же отправляюсь в столицу. Я вырву Заграту из лап Трудовой партии и не позволю превратить наш мир во вторую Эрси. Именно поэтому, синьор генерал, в начале нашей встречи я сказал, что мы обсуждаем ваше будущее. Кем вы хотите войти в историю: не сумевшим ничего добиться неудачником или же одним из спасителей Заграты? Одним из тех, кто будет определять лицо обновленного мира.
Намек был очевиден. Сейчас последует предложение.
– На какой должности? – хрипло спросил Махони.
Оставаться неудачником ему категорически не хотелось.
– Вместо парламента я планирую создать что-то вроде сената, – любезно ответил Гуда. – Орган достаточно влиятельный, но в принципе безвредный. Вы станете одним из сенаторов, синьор генерал, получите почетную синекуру до конца жизни. Мое слово.
– Вы знаете, как нужно, Нестор, – вздохнул Махони.
– Наконец-то мы с вами говорим на одном языке, синьор генерал, – вновь рассмеялся Гуда.
– А вы станете королем всей Заграты?
– Я уже им стал, – без ложной скромности ответил адиген. Он вытащил из кармана часы, щелчком распахнул крышку, посмотрел на циферблат и предложил: – Давайте поторапливаться, синьор генерал, у меня мало времени. Но прежде чем я расскажу, что вы объявите войскам, вы должны принести присягу. Без лишней пышности, всего несколько слов, но я адиген, а значит, отнесусь к этой церемонии предельно серьезно. Вы меня понимаете?
Новая Заграта станет адигенской.
– Да, – тихо ответил Махони.
Он знал, почему Нестор заговорил о присяге – потому что за их встречей наблюдают в бинокли сотни людей. Они хотят знать, чем закончились переговоры. И сейчас они узнают. Сейчас им все станет ясно.
Сейчас.
Генерал медленно опустился на колени и поцеловал протянутую руку Нестора.
* * *Поспать в эту ночь Феликсу и его ребятам не удалось.
Из сферопорта они отправились в «Дубовую бочку», одну из самых больших таверн Хусса, хозяин которой сдавал желающим комнаты на втором этаже. Наемники квартировали в «Бочке» с того самого дня, как появились на Заграте, но именно квартировали: ели и спали. Хранить в Хуссе оружие, вещи, а уж тем более добычу, было бы верхом неосмотрительности, для этих целей Вебер арендовал небольшой склад у братьев Доброй Дочери. Который наемники посетили после расставания с Саммером, сменив оружие и пополнив боеприпасы.
А вернувшись в «Бочку», отправились ужинать, оказавшись единственными посетителями таверны: встревоженные цепари попрятались по цеппелям, а местные почти в полном составе отправились в Альбург, вносить посильный вклад в разгром столицы. Вполне возможно, что кто-то из них попал бамбальеро на прицел и больше никогда не заглянет в «Бочку». Впрочем, такой ерундой наемники не заморачивались. Хозяин, слишком старый для нынешних дел, жадно потребовал рассказов – хусская его душа рвалась в пекло, – но удовлетворился хмурым: «Человек двадцать убили, а что?» и вернулся за стойку, грустить по сгинувшей юности за бутылкой бедовки.
Поели вулениты быстро. Даже не поели – закидали в себя плохо прожаренное мясо, которое престарелый владелец нагло именовал «замечательным загратийским стейком по-королевски», – после чего отправились наверх. А вот Веберу пришлось составить компанию Форману и какому-то лысеющему господину с остренькой мышиной мордочкой. Они появились в «Бочке» незадолго до окончания ужина, уселись в дальнем углу и заказали три маленьких пива – просто для того, чтобы на столе не было пусто.
– Разве ты не получил свою долю?
– Саммер, насколько я слышал, благополучно покинул Альбург, – улыбнулся в ответ Форман. – Ты молодец, Феликс и… добрый вечер.
– Добрый вечер, – повторил лысоватый.
Учитывая, что время приближалось к двум, наемник имел право на сарказм:
– Пришли пожелать мне спокойной ночи?
– Пришли пожелать тебе удачной работы, Феликс. – Форман стал серьезным. – Есть дело.
– Мы достаточно выудили из Саммера, – хмыкнул Вебер. – И можем позволить себе поспать. Никаких дел до завтра.
– С чего такая категоричность?
– В Альбурге слишком грязно, – помолчав, ответил наемник. – Тебе докладывали, что там происходит?
– Разумеется, – кивнул Форман, делая маленький глоток пива.
– Там сейчас можно замазаться на всю жизнь, так что мы лучше поспим. Подождем до утра и снова будем открыты для предложений.
– Перед кем вы опасаетесь замазаться, синьор Вебер? – негромко спросил лысоватый.
Наиболее подходящий ответ вуленит оглашать не стал, несмотря на то что грубая фраза почти сорвалась с уст. Медленно провел пальцем по краю бокала, после чего уточнил у Формана:
– Я должен ему отвечать?
– Ты говоришь с потенциальным заказчиком, Феликс, – с улыбкой ответил тот. – И, поверь мне на слово: с очень выгодным заказчиком.
Наемник потер подбородок, всем своим видом показывая, что его одолевают весомые сомнения, однако разговор продолжил:
– О какой сумме идет речь?
– Странно, что вы не спросили, что придется делать, – мягко произнес лысоватый. – Странно для человека, который боится замазаться.
– Я думаю, Форман изложил наши принципы, – твердо ответил Вебер. – Если вы предложите что-нибудь неприемлемое, мы откажемся.
