Олаф Локнит - Зов Древних
Среди собравшихся не случилось лишь Майлдафа. Горец был занят осмотром своих новых овец. В том, что земля Гвинид наутро будет осведомлена обо всех их похождениях, Конан не испытывал ни малейшего сомнения. Единственное, что его смущало, так это необходимость завтра при всякой встрече отвечать на одинаково начинающийся вопрос: «Король, а правду ли сказал Бриан из клана Майлдафов, что…»
В углу звякнул цепью пес. Ему не спалось. Это был огромный и лохматый горский волкодав — собака чрезвычайно сильная и выносливая, не страшившаяся ни холода, ни ветра, ни волчьих клыков, но очень прожорливая и своенравная. Держать такую мог позволить себе далеко не всякий.
Конан подошел к черно-серому сторожу и почесал его за острыми ушами. Пес сначала поглядел на короля недоверчиво, даже глухо заворчал, но вскоре уселся поудобнее и прикрыл глаза, наслаждаясь редкой лаской. Конан не боялся собаки. Во-первых, при его силе и ловкости справиться с псом, посаженным на цепь, не составило бы труда, а, во-вторых, с некоторых пор ни одна собака и ни один волк не смели ощериться на него.
Внезапно король уловил новый, очень тихий, но различимый все же звук, добавившийся к шороху листвы. Пес насторожил уши, вскочил, потянул носом воздух и уставился куда-то вверх, на зубцы замковой стены.
Конан посмотрел туда же и увидел, как на стене, которая здесь была высотой в тридцать локтей, появился некто закутанный с головы до ног в серый плащ. Появился, и тут же бросился ниц, прячась. Стена была толстая, и по ней ходили туда-сюда двое часовых. Но острый наметанный глаз короля успел заметить, что неизвестный не отличался высоким ростом и могучим телосложением. Он походил, скорее, на мальчишку-подростка. Положив ладонь на голову пса, Конан приказал ему молчать, и тот подчинился, только нос зверя так и ходил ходуном, шумно сопя, а все тело подрагивало от нетерпения.
Незнакомец между тем, дождавшись, пока часовые на стене остановятся перекинуться словцом, вытащил веревку с кошкой, закрепил якорь и осторожно опустил веревку во двор. Видимо, он хорошо знал замок. Эту часть стены скрывала от зорких стражей у ворот густая тень. Заметить лежавшего на стене человека в темном плаще было сложно даже при ясном небе. Понятно, что караул надеялся на собаку, но пес, очевидно, узнал друга и теперь тихонько и радостно скулил, переминаясь с ноги на ногу в ожидании подачки.
«Кто же это такой?» — подумал Конан. Он незаметно прокрался вдоль стены и остановился в тени деревьев, в восьми локтях от места, где веревка коснулась земли. Человек наверху осмотрелся и стал спускаться, мелко и быстро перебирая тонкими руками. Когда до земли оставалось не более трех локтей, он оттолкнулся от стены и мягко спрыгнул во двор. И сейчас же очутился в крепких объятиях Конана.
Лазутчик не закричал, но сопротивлялся яростно и молча. Пес сзади был крайне озадачен действиями короля и натянул цепь сколь мог, но лаять не решался, повинуясь приказу. Силы борющихся, однако, были неравны. Конан легко завел руки противника за спину, обхватил его узкие кисти одной левой рукой, а правой нажал на лоб, запрокидывая голову.
Капюшон свалился с неизвестного, и роскошные длинные желтые волосы рассыпались по его плечам. От удивления Конан опустил правую руку, хотя левой продолжал удерживать пойманного. Тот обернулся.
Раскрасневшееся лицо красивой молодой женщины предстало королю. На Конана смотрели горящие возмущением глубокие синие глаза.
— Мойа? — Конан мгновенно отпустил руки девушки и, обхватив ее за плечи, развернул к себе лицом. — Почему ты пришла только сейчас и таким путем?!
Мойа, наконец, понявшая, кто же пленил ее, рассмеялась чистым звенящим смехом и припала лицом к широкой груди короля.
— Я была в дальнем селении, у тетки. Днем прискакал двоюродный брат и сказал, что вы вернулись верхом на драконе. Я вскочила на лошадь и помчалась сюда. Ворота были уже заперты, но в сарае у отца нашлось все, что нужно. А Макмерд, — она указала на пса, — не тронет меня, потому что это щенок нашей Дану. Как я рада, что ты вернулся!
— Я и сам рад этому, — признался Конан. — А еще я рад видеть тебя. Как ты думаешь, та дверь на сеновал еще открыта?
— Думаю, ты откроешь ее, даже если это не так!
* * *Минуло еще три дня. Назавтра король собирался в обратный путь, готовить новый поход — за гандерским золотом на дне реки Хохвег. Кроме того, он хотел выяснить, что случилось с паками: королевские обещания надо было выполнять.
Все речи были сказаны, почести возданы, обо всем переговорено. С королем уезжали Евсевий и Тэн И. Озимандия пока оставался в замке — привыкнуть к обычной земной жизни и солнцу, — но вскоре должен был посетить столицу, чтобы участвовать в церемонии пожалования ему титула и нанести визит тарантийским ученым.
Ужин кончился, и все сидели, внимая историям Озимандии о подземном храме. На этот раз Бриан Майлдаф был с ними.
В зал тихо вошел слуга, приблизился к Коннахту и что-то прошептал ему на ухо. Благодушие на лице графа мгновенно сменилось несказанным удивлением.
— О, король! Мне только что доложили, что к воротам замка прибыл какой-то незнакомец, по виду гандер, который говорит, что он твой человек.
— Гандер?! — вскричал Конан. — Пусть немедля ведут сюда!
— Неужели Хорса? Быть того не может! — воскликнул Евсевий.
— Дракон же сказал, что надо надеяться на чудо? Почему бы чуду не произойти? — проскрипел Озимандия.
Этайн не сказала ничего. Она лишь вскочила и замерла, неотрывно глядя на дверь.
Но вот в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась. На пороге стоял Хорса в новой чистой рубахе с вышивкой: черный змей со святым Диармайдом О-Дуйном на спине. На шее гандера был повязан клетчатый шарф графини.
Графиня еле слышно вскрикнула, прикрыла рот рукой, ноги ее подкосились, и она, лишившись чувств, мягко осела на шкуру белого медведя, что лежала возле камина.
* * *— Между моим падением на камни из лап черного паука и появлением в совсем другой пещере перед решеткой не прошло и мгновения, — рассказывал по том Хорса, — так что о чудесах Зервана мне известно еще меньше, чем вам. Как бы то ни было, стоит воздать хвалу этому великому богу.
Когда меня отправили по пещере вслед за камнем, мне так никто и не встретился, кроме стражников в зале с колоннами, но я спрятался от них и через ту самую дверь с порталом прошел к перекрестку. Действительно, мозаику я увидел сразу. Это был круг. Его образовывали стрелы, направленные по солнцу. Камни, из которых он был выложен, тихо светились приятным зеленым светом. В вершине наконечника одной из стрел камня не хватало. И я стал ждать.
