Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму
Загадка плетения никак не желала решаться. Мер через пятнадцать к Нейле и Нирту присоединился Саймол. Он легонько толкнул Нирта.
– Ох! – Нейла почему-то дернулась к Нирту, который сделал какой-то пасс рукой.
Саймол подхватил Нейлу и, несмотря на яростное сопротивление, чуть ли не прыжком ушел от сейши и Нирта в сторону. Эльфы, застывшие и опершиеся на луки (дабы не нервировать кошку), через половину удара сердца были готовы всадить стрелы в животное или личей. Сейша дернулась, Нирт на ускорении ушел от нее. Я приготовился к бою. Руча прикрыла Нейлу и Саймола.
– Все, – выдохнул Нирт, оказавшись метрах в пяти от кошки.
Саймол, Нейла и Нирт смотрели на сейшу, которая, как и я, ничего не могла понять. Пуш, застывший с другой стороны, тоже был растерян.
– Уходим. – Саймол отпустил Нейлу и потихоньку подтолкнул ее ко мне.
Нейла медленно пошла в мою сторону, озираясь на кошку, которая оголила свои жемчужные клыки.
– Все нормально, – спокойным голосом сказал Саймол, он отступал последним. – Пуш, объясни своей девушке, что плетение снято. Мы больше не приблизимся.
Сейша, хлопнув хвостом по боку, стремительно развернулась и унеслась от нас в глубину леса.
Пуш растерянно смотрел на нас.
– Чего стоишь? – спросила его Нейла. – Беги, успокаивай.
– Может, кто-нибудь объяснит, что произошло? – спросил Эль, опуская лук.
– Мне тоже интересно! – Нейла зло смотрела на Нирта.
– Ну получилось же? – спокойно ответил лич.
– А если бы она погибла?
– Что все-таки произошло? – вклинился я в перепалку.
– Он, не зная, что за плетение, просто развеял его! – гневно ответила Нейла.
– Зато быстро, – вступился за Нирта Саймол. – Как говорит мой дед, победителей не судят. Сейша жива и здорова, и, самое главное, свободна. Мы, кстати, тоже. Поэтому предлагаю продолжить путь. Не надо недооценивать исварцев. Возможно, сейчас нас уже окружают.
Я взял Нейлу за руку, но она, выдернув ее, отвернулась, словно обиженный ребенок, и пошла к лагерю широкими шагами. Мы на некотором расстоянии последовали за ней. Я протянул руку Саймолу, он с улыбкой пожал ее. Дабы не быть уличенным в заговоре (тем более что я в нем не участвовал), поспешил догнать любимую.
Нейла демонстративно дулась еще пару дней, отворачивалась, когда к ней приближались Саймол или Нирт, но, видя, что личи не особо из-за этого расстраиваются, просто перестала с ними разговаривать.
Пуш появился на следующий день буквально на полчасти, уведомив, что он не один, но пойдут они лесом – сейша не хотела к нам приближаться. Больше кот на связь не выходил, хотя я регулярно ощущал его присутствие где-то рядом.
Глава 20
Глухая деревня
Через неделю увидели первые признаки войны. Выехав из-за очередного поворота, которыми изобиловала лесная дорога, наткнулись на разграбленный обоз беженцев. Что их подвигло забраться в столь глухой угол, сейчас приходилось только гадать. Разбойники, судя по трупам, напали не ранее как вчера. Убили всех, включая десяток детей. Одна из телег со сломанным колесом так и осталась здесь, две или три, не больше, увели. По дороге были разбросаны вещи, видимо, распетрушивали баулы. В основном – детские и женские предметы одежды. Мужской, да подобротнее, не побрезговали. С двух тел стянули сапоги.
– Твари, – прорычал орк, проезжая мимо тельца девчушки кругов двух-трех от роду.
Ему никто не ответил. Через пару верст, которые проехали молча, Торка вдруг произнес:
– Туда пошли, – и ткнул пальцем в казалось бы непримятую траву.
Храм проехал метров двадцать в указанную сторону:
– Есть следы! – крикнул нам, вопросительно глядя на меня.
Я пожал плечами.
– Харра, – зарычала Лейка.
– Я бы не поехал, – высказал свое мнение Саймол, но его никто, кроме меня и эльфа, не услышал.
– Почему? – спросил Эль.
– Время теряем. А нагоним или нет – неизвестно.
– Согласен, – подъехал к нам Дайлон. – Может, это и прозвучит мерзко для живых, но одним человеком больше, одним меньше…
– Ну, – ответил я ему, – в любом случае прения разворачивать поздно.
Почти весь отряд уже свернул на боковую дорожку.
– Неужели вам даже детей не жалко? – направив жеребца на травянистую обочину, спросил я едущего сзади лича.
– Понимаешь, Норман, – ответил Саймол, – мы все умираем. Постоянно. Ты когда-то был ребенком, у которого имелись свои мысли, желания, привязанности. Прошло время, и все изменилось. Теперь у тебя другие ценности, другие взгляды на жизнь. Тебя прежнего уже нет и никогда не будет. Ты тот – умер, но есть новый ты.
– Они уже не станут другими.
– Кто знает, ты ведь не умирал. А жизнь после смерти есть, пусть и не такая, и мы – самое яркое тому подтверждение. Да и что толку в вашей мести? Вы вернете им жизни? Нет. Вы сами едете отнимать жизни. А жалко, не жалко… Это лишь слова.
Некоторое время я ехал, обдумывая слова нежити, но в итоге убедил себя, что мы не мстим, а предотвращаем дальнейшие убийства. Хотя возможно… Возможно, если бы мы сейчас не выехали на тропу войны, я бы внял совету личей. Нам надо торопиться спасать своих, а не играть в робин гудов. Так ведь можно и год ехать.
Коляску спрятали в роняющем листву лесу, выдвинулись верхом. Ехали довольно быстро и вскоре попали на небольшую проселочную дорогу. Храм безошибочно указал направление движения убийц. Да и трудно было ошибиться, они не скрывали следов.
К вечеру начал накрапывать дождь, помогая бандитам скрыться от нас. Сколько могли, шли аллюром, но темнота вскоре лишила шансов рассмотреть и без того размытые дождем следы. Вскоре даже Руча закрутилась на дороге, потеряв запах.
– Некросова погода, – рыкнул орк.
– Не надо, Некрос – нормальный лич был, – возразил Дайлон. – Подозреваю, ему тоже дождь не нравился.
В темноте не было видно лицо Храма, но явно он не улыбался.
– Там дым пахнет, – произнес Торка.
– Где? – Нейла зажгла «светляка» и осветила гоблина.
– Там. – Торка показал на еле заметную дорогу справа от нас.
– А не показалось?
– Если он сказал, что чувствует, значит, чувствует, – вступился я за зеленого.
– Ну, поехали, – рыкнул Храм.
Мы под усиливающимся дождем тронулись в указанную сторону. Можно сказать, почти въехали в деревеньку или даже, скорее, хутор и только потом заметили ее. Десяток невысоких домиков растянулся в два ряда на берегу речки. Последняя угадывалась лишь из-за моросившего по ее поверхности дождя.
Мы молча ехали по единственной улице. Замыкал процессию Пуш. Его подруга всего раза два показалась нам, по всей видимости, не доверяла. Вот и сейчас ее не было рядом. В окнах пары домов различался свет лучин.
