Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму
Сейша, словно дрессированная собачка, села. Когда я хотел подойти, Нейла махнула рукой останавливая. Говорить, а уж тем более кричать я боялся – вдруг кошка начнет нервничать? Если бы не Нейла, заслоняющая ее, я бы снес сейше голову. Уверен, смог бы. Меня переполняли страх за любимую и настолько же сильная ненависть к угрожающему ей зверю.
– Кто-нибудь разбирается в плетении ошейников? – взявшись за широченную кожаную полосу на шее сейши, спросила она.
– Могу посмотреть, – раздался сзади голос Нирта.
– Иди, только плавно.
Лич возился мер десять, после чего в его руках осталась снятая лента ошейника, увешанная десятком медных пластин и несколькими камнями.
– Только у нее на голове тоже плетение, – сказал Нирт, – быстро не разберусь.
– Снимай.
– Мер через пятнадцать начнут просыпаться исварцы. Не успею. – Лич повернулся к нам, ища поддержки, и, не мигая, уставился на меня. – Ты это, Нейла, давай уговаривай ее пойти в лес, там посмотрим, – не отводя от меня взгляда, произнес он. – И с Норманом поговорила бы.
– Попробую. – Нейла повернула голову к личу, увидела меня и вдруг, отпустив кошку, стала приближаться. – Все хорошо, Нор, она меня не тронет.
Нейла медленно шла ко мне, успокаивающе подняв руки.
– Убери «огонек». – Интонация у нее при этом была, словно она разговаривала с полоумным или ребенком.
Я посмотрел на свою руку, чтобы понять, о каком «огоньке» идет речь. Над ладонью светился огненный шар с полметра в диаметре.
– Сними плетение.
– Не получится, – раздался голос Дайлона сзади, – он уже не сможет. Выкинь куда-нибудь.
Я посмотрел на все еще сидевшую сейшу. Нейла проследила за моим взглядом и заслонила собой кошку:
– Не надо, Нор. Она не виновата. Я больше так не буду.
Руки были словно свинцовые, когда я бросал «огонек». Сознание практически сразу стало меркнуть.
– Бегом отсюда, – услышал я голос Храма.
Очнулся где-то в лесу. Волосы кто-то теребил.
– Вот ведь маги, – ворчал орк, – такую броню сжег!
– Я не хотела, Храм, – послышалось откуда-то из-за моей головы.
– Головой думать надо. Не муж, так хоть я, может, в тебя это вобью. Будешь у меня учиться мечному бою. Он как ничто другое приучает к выдержке.
– А чего ты о броне переживаешь, тем более кожаной, – послышался откуда-то певучий голос Эля, – бок не жалко?
– Бок заживет. Вон когда-то даже руку вырастили.
– У тебя что, руки не было? – спросил Саймол. – Расскажи…
Нос безумно чесался. Я попытался потереть его рукой, но, ткнув в лицо ладонь, понял, что пальцы ничего не чувствуют. Немного отодвинув от глаз ладонь, с удивлением увидел повязку, очень напоминающую варежку.
– Очнулся! – вскрикнула Нейла и тут же нависла надо мной.
– Еще бы не очнулся, столько силы влили. – Из-за головы Нейлы показалась фигура эльфа. – Давайте в коляску, и дальше.
– Дай хоть осмотреть.
– Эль прав, – возразил Саймол. – Вон гоблин скачет, наверняка они уже близко.
С неба на лицо упали первые мелкие капельки. Судя по размеру нависших туч, дождь будет затяжной и нудный.
Двуколка, раскачиваясь на кочках еле различимой дороги, слегка поскрипывала. Руча бежала рядом. Вымокшая, она имела весьма жалкий вид, хотя, судя по ее веселому бегу и попыткам поймать пастью капельки, дождь не приносил ей никаких неудобств.
– …Ну и после того как ты кинул свой «огонек» прямо в конюшню, – журчал виноватый голос Нейлы, рассказывая о том, что я успел пропустить, – половины ее практически не стало. А там лошади…
Осознав, что в их гибели, в принципе, виновата она, Нейла проскочила этот момент.
– Тут Храм закричал, чтобы мы садились на лошадей, а сам взял тебя на руки и, перекинув через седло, поскакал. Когда я повернулась, сейши уже не было. В лесу остановились, чтобы осмотреть тебя. У тебя руки обожжены, и каналы на ладони немного перегорели.
– Немного – это как? – Внутри зазвенел колокольчик тревоги.
– Ну-у… через десятины три-четыре, наверное, восстановятся… это на ладонях… На пальцах – дольше.
– Но восстановятся?
– Не знаю…. Чего ты так волновался? – перевела она разговор.
Похоже, все серьезно. И как я теперь? Без магии?
– То есть виноват-то я? За нами гонятся исварцы?
– Да. Но их всего человек семь. Больше, наверное, лошадей не было.
Сзади коляски послышался шлепок, сопровождаемый легким раскачиванием транспорта.
– Торка, – отмахнулась Нейла.
– А чего это вообще со мной было?
– Саймол говорит, что переволновался и все силы выпустил на «огонек», а когда искры стало не хватать, добавил жизненных.
– Понятно. Есть вероятность, что я стану как Лекам?
– Нет. С искрой ничего не произошло, – успокоила меня Нейла, – и все основные каналы целы, только на руках перегорели, слишком резко большой объем силы пропустил. В восприятие сможешь входить, как только наберешь маны. Да и должны каналы восстановиться со временем. Конечно, потом их расширять придется…
– Что, плохо? – с издевкой спросил обгоняющий повозку Нирт.
– Есть немного.
– Хочешь, лучше станет?
– Конечно.
Нирт наклонился и прямо на ходу умудрился влить в меня чуток силы. Сердце бешено застучало. В голове сразу прояснилось. По телу прошло приятное тепло.
– Что ты сделал? – спросила с удивлением Нейла, увидев мою реакцию.
– Он темный, а вы его только светлой силой накачиваете, – ухмыльнулся лич. – Да и тебе неплохо было бы темной маны поднабрать, но я не дам – самому мало.
Лич пришпорил лошадь.
– А где мой меч?
– Вот. – Нейла достала откуда-то из-за спины клинок в ножнах.
– Там накопитель, полный темной маны.
– Не такой уж полный, – виновато произнесла она. – Я сама брала и Серому подливала.
– А где оборотень?
– Сзади едет.
– А что там Храм о броне и о боке говорил?
– Ну, ты когда «огонек» сплел, напитал его настолько быстро, что и его немного подпалил.
– Сильно?
– Броня в уголь и руку обжег.
– Пальцы чешутся.
– Значит, заживают. Это хорошо.
– Нирт! – послышался крик Саймола. – Пойдем преследователей слегка пугнем. А то что-то они возомнили о себе – уже нагоняют.
Мимо коляски в обратную сторону проехал Нирт и подмигнул нам.
– Не убьют? – спросила Нейла.
Я пожал плечами.
– Пойду попрошу…
– Сиди, миротворец. Они взрослые люди.
– Личи.
– Главное слово было – взрослые. Разберутся. Сказали же – пуганут.
Нейла хотела насупиться, но, наверное, вспомнила о том, кто виновен в создавшемся положении.
– А как ты сейшу заставила слушаться?
– Поняла, что сумею, – сухо ответила она.
– У нас тайны?
