Сергей Фомичев - Пророчество Предславы
Переведя дух и выпив воды, Мена попыталась припомнить морок. Подробно, до мелочей. А, припомнив, поняла, что тот не предвещал ничего доброго. Мститель шёл через лес по тропе. И лес, и тропа, были Мене знакомыми — это место находилось всего лишь в версте или двух от Мещёрска…
Увиденное, было пророчеством, а не явью. Она не сомневалась в этом. Но вот как далеко отстоит пророчество от сегодняшнего дня, Мена не знала. А значит, следовало спешить.
Привлечённые лаем прибежали живущие неподалёку Вармалей и Не с Той Ноги. Найдя девушку в здравии, успокоились… но не надолго. Мена, сбиваясь, пересказала им внезапное видение.
Не успела она закончить, как в дом попросился усталый человек. То прибыл гонец от Сокола. Вовремя прибыл, словно нарочно дожидался за дверью. Всё одно к одному — Сокол писал про чреду жутких смертей среди московских властителей и полагал, что Мститель вот-вот двинется дальше. Сам он намеревался покинуть Москву вслед за гонцом, лишь только завершит одно дело.
* * *Более не откладывая, колдуны собрались на мельнице. Вармалей зачитал послание Сокола вслух, ибо не все из них ладили с грамотой.
— Покинет Москву… — произнёс Барцай. — И куда же он двинется?
— Боюсь, что сюда… — ответила Мена и в который раз пересказала наваждение.
Некоторое время в доме Армаса стояла тишина.
— Итак, пришло время действовать, — начал Вармалей. — Все свидетельства и слухи, что мы собирали до сих пор, нам вряд ли помогут. Мы узнали о враге немало, это правда, но теперь нужно искать средство против него. А здесь, как я понимаю, мы не продвинулись ни на шаг…
Напыщенная речь Вармалея заставила Не с Той Ноги скривиться, как от зубной боли, но от колкости она на сей раз удержалась.
— Если Мститель — бог, то, может быть, стоит призвать другого бога? — предложил ведьмак из Тумы. — Пусть он с ним схлестнётся…
— У тебя, что есть знакомства на небесах? — ухмыльнулся Барцай. — Тогда призови…
— Нет у меня знакомств, — огрызнулся Чорган. — Но надо же что-то делать…
— Призвать можно, — заявила Не с Той Ноги. — Только это дорого стоить будет. Человеческие жертвоприношения, реки крови, горы костей, а главное без какой-либо надежды на успех. Боги, они себе на уме. Могут сойти на землю, а могут наплевать на многие жертвы. А если сойдёт какой из них, то вовсе не значит, что нам помогать станет. А ну как, напротив, с Мстителем съякшается? То-то и оно! Попы вон, своего бога сколько не молят, а он никакой защиты им не даёт. Словно начхать ему на молитвы… Нет, самим надо выступать.
— Самим это как? — взвинтился Вармалей. — На палочках, или на сабельках с богом-то биться?
— Чары плести надобно, — прогудел Барцай.
— Ежу понятно, что чары, — сказал Вармалей. — Только какие чары? Никто из нас такой силой не обладает, чтобы с богами тягаться… Не на упыря какого идём.
Помолчали.
— Знавал я одного чародея, — сказал вдруг Чорган. — Как раз по его мерке дело это. Он чёрную смерть ещё когда предсказывал. Да только ушёл он в Краков. Давно уж ушёл, лет пять назад. А может в Варшаву. Не знаю точно… Сманили его князья тамошние. За большие деньги сманили…
— Кто такой, не припомню что-то? — спросил Барцай.
— Не из здешних он, — ответил ведьмак. — Из марийцев. Маска имя ему, Медведь по-нашему. Да только по имени его никто никогда не кликал. Все Живодёром называли. Живодёр он и был. Сущий мучитель. Но дело своё хорошо знал. Упыри от него шарахались, что от семидесяти апостолов. За версту его рогатину чуяли.
Ведьмак улыбнулся.
— Он, смеха ради, с рогатиной на нечисть-то ходил, словно на медведя. Медведи, к слову сказать, его тоже побаивались, потому как при встрече мог, за здорово живёшь, и с них шкуру содрать, несмотря что тёзки. Теперь вот к ляхам лютовать подался…
— То упыри, а то бог, — заметил Барцай. — Бога на рогатину не нацепишь…
— Сокол в своё время пытался, может у него что получится… — предположил Ушан.
— Он не бился с богами, — поправила Мена. — Всего-навсего прошмыгнуть между ними задумал, когда те промеж собой спорили. Не до него им тогда было. Только это его и уберегло. А всерьёз биться и Сокол не сможет… А если даже и сможет, то пока не готов.
Колдуны спорили до хрипоты, но придумать ничего не могли. Ушан предлагал заняться розыском тех священников, что Мстителя на Москву науськивали. Не с Той Ноги что-то говорила об аравийских магах и джинах. Ведьмак из Тумы предложил в Краков за Живодёром отправиться, а Жава подбивала всех идти в керемети, молельные рощи и там встречать нашествие песней смерти. Прочие спорщики одно за другим предложения отвергали. Когда же мысли иссякли все замолчали.
— Меч ковать надобно, — сказал чёрный колдун Шамбал, до этого не принимавший участия в разговоре. — Особый меч, на бога…
— Эка! — воскликнул Вармалей. — Нам за сто лет такого меча не придумать, а уж тем более не выковать.
— У меня есть кусок небесного железа, в прошлом году отыскал. Может сгодится? — неуверенно предложил Ушан.
— Харю себе железную из него сделай, — посоветовал Шамбал. — Меч на бога из проклятой стали ковать полагается и на крови потом закалять…
— Ты, уродина болотная, чего хамишь? — возмутился волхв и вскочил на ноги, готовый к драке.
Тут же загомонили, размахивая руками, и остальные. Собрание неотвратимо перерастало в брань. Бессильные что-либо придумать, колдуны принялись срывать злость друг на друге.
— Если его невозможно остановить, то не лучше ли дать хорошего драпа пока не поздно, — предложил Барцай, дабы как-то разрядить обстановку.
О бегстве до сих пор никто не помышлял, и слова Барцая заставили всех умолкнуть.
— Остановить врага можно, — раздался в тишине голос от двери.
Колдуны, разом повернув головы, увидели устало прислонившегося к косяку Сокола.
— Явился, — прошамкала Не с Той Ноги. Но, как и все прочие вздохнула с видимым облегчением. А Мена так и вовсе расцвела, словно и не мучили её кошмары.
— Мстителя одолеть можно, — продолжил Сокол. — Нужно только подловить тот миг, когда он к главной своей мести приступит. Тогда и уязвим будет. Раньше выступим — сотрёт нас в порошок. Промедлим, дадим исполнить предназначение, переродится во что-то ещё. И тогда всё сначала начинать придётся… Тогда другую сущность он примет, другую личину.
— Дело за малым, — проворчал Вармалей. — Узнать, какова же его главная месть.
— Есть у меня подозрения, — сказал Сокол. — Но нужно проверить.
Мещера. Шесть дней спустя.
Сокол прикоснулся ладонью к камню и тут же отдёрнул. Камень оказался горячим. «Откуда здесь такой взялся? — подумал Сокол. — С Мстителем вроде бы никак не связан…» Он обошёл валун, присел на корточки, пытаясь прощупать подножье. Ничего необычного, камень как камень, только горячий.
