Елена Чернышева - Волчье племя
Славен молча отсчитал пошлину за пересечение моста, вложил в руку пограничника-апианина. Ворота со скрипом открылись, копыта коней прогрохотали по мосту. На вторых воротах открылось окошечко, Славен просунул в него свою нагрудную бляху. Только тогда отряд пропустили на землю будинов!
Ронан заметил, что лица многих пограничников с этого берега закрывают металлические полумаски-личины: словно прямо сейчас — в бой! Он быстро переглянулся с Мапутой, а Брикций, как всегда вырвавшийся вперед на своем быстроногом рыжем коне, даже присвистнул:
— Сурово тут у вас!
— Да уж! — недовольно прокряхтел Славен. — И денег сколько на пошлины уходит! Им-то хорошо, за ними — все земли, какие ни есть, только оттуда и могут ехать, а от нас — только к ним! Да и немного желающих находится у нас гостить — даже купцы избегают, неинтересно им пошлину такую платить! Тем паче, что с купцов — двойную берут: и апиане, и наш князь… За нами-то никаких земель нет, за нами — только Лес проклятый да океан! Вот если бы избавиться от волколюдов и Лес повырубить, то и по океану можно было бы ходить-торговать, и никому больше пошлины платить не пришлось бы!
— Так может, это и есть единственный вред, какой вы от волколюдов видите? — усмехнулся в лицо Славену Брикций. — И единственная вина их в том, что вашему князю охота беспошлинно торговать?!
Славен смутился заметно, поморщился, отвел глаза:
— Да нет, от них и иного вреда много. Детишек воруют. Зверя в лесу бить не дают. Скольких охотников уже задрали и стрелами изрешетили! Да и дровосеков тоже… Дерево у апиан покупать приходится! Виданное ли это дело, когда под боком такие леса?! Тем паче, что и апианские земли раньше нашими были! Мы с ними, считай, один народ, и земля у нас с ними одна, общая! Только сотни с четыре лет назад пришли с востока несметные полчища, ксифы-кочевники, пол страны под себя подмяли и свои обычаи насадили, а князь с дружиной за реку отступил, и за реку уж их не пустили, лютая сеча была, река вся кровью окрасилась, до сих пор в сети иной раз — меч, иной раз — шелом истлевший попадется! Выстояли мы! Хоть и мало землицы осталось у нас… Хоть и Лес проклятый под боком… Но все-таки мы — исконные земли этой хозяева, а апиане эти — рабы ксифские! — Славен со злостью стукнул себя по коленке.
— Ох ты! А не станут ли эти самые презренные апиане следующим врагом, если удастся волколюдов уничтожить? Не пошлет ли нас князь ваш после леса — за реку, в апианские земли, чтобы, значит, ксифских рабов побить и земли вернуть более достойным, «исконным хозяевам»? — спросил Брикций, все так же пристально глядя в глаза Славену.
Славен густо покраснел и в маленьких глазках его, под нависшими бровями, замерцала сдерживаемая ярость:
— Ты не бойся, чужеземец, с апианами мы своим войском, без вас справимся, если что!
— А что же это вы с волколюдами своим войском не справитесь? — упорствовал Брикций.
— Боятся наши люди волколюдов! С детства ими запуганные! И Леса боятся! Чар лесных, колдовских проклятий! Они же от каждого дерева, от каждой тени, от каждого клочка тумана шарахаться будут!
— Хорошее войско…
— Хорошее! Хорошее! Ни зубов, ни когтей, ни стрел, ни ножей не побоялись бы, если бы под солнцем, в поле сойтись, но в Лесу — тут от одних шорохов обманных с ума можно сойти! А остальное — суеверия, бабкины сказки, но суеверия эти, как оказывается, сильнее княжьего приказа! Посылали целыми отрядами — и пропадали целыми отрядами! А кто вернулся… Не в себе были, даже рассказать ничего не могли…
— А может, и впрямь колдовство? — спросил, подъехав по-ближе, Иссахар.
— Каким-то колдовством они, конечно же, владеют, — нехотя признался Славен. — Много чудес в Великом Лесу. Одно то, что волками они оборачиваются, чем не колдовство? Любой след в Лесу заплутать могут. Все лесные твари им повинуются. Мы ж ведь не так уж много знаем о них! Они тут задолго до нас были… Но если даже и есть там колдовство — так за что же вам-то золотом платят, за тридевять земель меня за вами князь посылал? — стали б мы все это устраивать, если бы сами с ними управиться могли?! Не так все просто! И вы не так просты! Раз уж князь наш на вас разориться не пожалел…
— Ты наши деньги не считай! — угрюмо пробасил Ронан. — Скажи лучше, что, вправду что ли волколюды не только зубами и когтями, но и стрелами да ножами сражаться могут?
— Стрелков, лучше, чем волколюды, во всем мире не сыскать! Двигаются бесшумно, даже по ветвям деревьев, окружают и расстреливают! Зря стрел не тратят… Кому — в сердце, кому — в глаз! Ну, а кого все же не убьют стрелой — тому по горлу ножом! Еще, конечно, кидают ножи хорошо и дротики костяные… Как в поединке — не ведаю, да и вряд ли кто может похвастаться поединком с такой тварью!
— Дротики — костяные, а ножи?
— Ножи обыкновенные, стальные!
— А откуда же у них в Лесу — сталь?
— Не ведаю! Да я уж сказал: мало мы про них знаем, они много прежде нас здесь уже жили…
— Так может, они и есть — «исконные», а вы — попросту захватчики, на бесчестное дело нас толкаете? — снова встрял Брикций.
— Честное, бесчестное дело — для наемников таких понятий и быть не должно! Мы вам золотом платим! — взъярился Славен. — Да и потом — они же нелюди поганые, колдуны подлые, оборотни! Какая уж тут честность!
— Если дело бесчестное, мы от золота вашего отказываемся и уходим! — жестко сказал Ронан.
— Да честное дело, честное! — завопил Славен. — Они же людей губят, детишек воруют! Тьфу! Пусть вам князь все объясняет, а я не могу больше с вами…
— Ладно, пусть князь объясняет. Брикций, уймись!
Брикций надменно фыркнул и поскакал вперед по дороге. Сверкали на солнце золотые кудри, белый атлас туники, золотое шитье голубого плаща, застегнутого на плече крупным сапфиром… Славен проводил его неодобрительным взглядом:
— Иш ты, шустрый какой! Вперед командира лезет! И не боится! И нарядный какой! Его-то, поди, и примут за главного над вами, за Ронана Драконоборец, победителя драконов! Наш бы князь не потерпел… Вмиг бы голову с плеч снес, если бы кто вперед него коня пустить осмелился!
— Это хорошо, когда князь всегда впереди, — усмехнулся Ронан. — И в бою так же?
— Так к боям-то мы только готовимся…
Заночевали в поле. Раскинули лагерь, поставили шатры. Славен уговаривал идти на постой в ближайшее сельцо: там, дескать, и баньку натопят, и перинку мягонькою для дорогого гостя из сундука поднимут, и ужин…
— И не стесняйтесь вы, привычные они к тому, чтобы ратники у них на постой останавливались, у нас ведь обычай такой, чтобы деревенские ратных людей у себя в домах привечали, кормили, поили… До сих пор никто ратным в гостепреимстве не отказывал! Хотя — если кто откажет… Князь наш суров! Главное дело для него — войско!
