"Современная зарубежная фантастика-4". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Греттон Тесса

– Признаю, это неприятно, – задумчиво сказала она, – я распланировала всю свою речь, я собиралась похвалиться чем-нибудь, что вы поняли бы. Ваши ключи мне не понадобились, и ваши секреты тоже. Я всегда была лучше вас всех, и никто из вас не заметил, никто никогда не замечает, это мое счастье и моя беда. Почему я так хороша в том, что я делаю? Хоть ты заметила, гадкий мелкий Девятый гоблин? Хоть что-нибудь?

Гадкий мелкий Девятый гоблин смотрел на нее, плотно сжав губы. Она чуть отодвинулась от Гидеон, придвинулась ближе к плите с теоремой и без всякого смущения принялась ее разглядывать.

– Ты знала об оживленном трупе, – сказала Харроу, – ты знала, что это невозможно.

– Да-а-а. Я знала, что передача энергии не складывается. Ни одна из танергетических меток в этой башне не сочеталась с другой… пока я не поняла, к чему нас всех ведут. Что пытаются нам сказать ликторы прошлого. Вы же знаете, что передача энергии – моя специализация… особенно крупномасштабная. Теория Воскрешения. Я изучала, что именно случилось, когда наш Всемилостивый Господь собрал мертвые и умирающие Дома и вернул их к жизни много лет назад… какую цену ему пришлось заплатить. Что можно было отдать взамен, душу целой планеты? Что происходит, когда планета умирает?

– Ты оккультист, – сказал Паламед, – пограничная магичка. Я думал, что ты анимафилик.

– Это показное, – ответила Ианта, – меня интересует пространство между жизнью и смертью… пространство между освобождением и исчезновением. Другой берег реки. Куда уходят души, когда отделяются от тела… где обитает то, что пожирает нас.

– В твоей формулировке это куда интереснее, чем на самом деле, – заметила Харроу.

– Прекрати делать вид, будто ничего, кроме костей, не существует, – отрезала Ианта, закашлялась и дико засмеялась. Закрыла глаза и уронила голову. Когда глаза снова открылись, зрачка в них не было, только чудовищная белизна глазного яблока. Ианта закричала, и все вздрогнули. Она снова зажмурилась и отчаянно потрясла головой. Открыв глаза, она задышала так, как будто только что пробежала марафон. Дергаться Гидеон уже надоедало.

Свой обычный цвет глаза утратили. Под веками горела мешанина бурых, багровых и синих пятен. Ианта в третий раз закрыла глаза, и когда бледные ресницы опять поднялись, они открыли прежний бледный аметист.

Паламед подошел к стене за Иантой. Она не обернулась и даже, кажется, не заметила его. Просто съежилась, сжалась в комок. За спиной у Секстуса чернели буквы: «ВЫ НАМ ЛГАЛИ».

– Шаг первый, – сказала она нараспев, – сохраните душу, не тронув интеллекта и память. Шаг второй: проанализируйте ее, поймите ее структуру и форму. Шаг третий: заберите ее и впитайте. Вложите ее в себя, не поглощая.

– Твою мать, – очень тихо сказала Харроу. Она подошла к Гидеон и сунула свой дневник в карман. – Мегатеорема.

– Шаг четвертый: закрепите ее на месте, чтобы она не могла рассеяться. В этом я уверена не была, но я нашла методику прямо здесь, в этой комнате. Шаг пятый: слейтесь с ней, найдите способ сделать душу частью себя, не поддавшись ей. Шаг шестой: съешьте плоть. Не всю, капли крови хватит, чтобы закрепить результат. Седьмой шаг – это реконструкция. Заставьте дух и плоть снова работать вместе так, как они делали это раньше, но в новом теле. И последнее: соедините провода и пустите энергию. Для тебя, Восьмой, это покажется сущей ерундой. Уверена, что это придумал твой Дом.

– Принцесса, – сказал Паламед, – у тебя не было ни одного ключа. Ты не видела ни одной комнаты, кроме этой.

– Как я уже сказала, – ответила Ианта, – я очень, очень хороша. И более того, у меня есть здравый смысл. Если вы видели залы испытаний, лабораторные журналы вам уже не понадобятся. По крайней мере, если вы лучший некромант, когда-либо рожденный в Третьем доме. Это же я, Корона? Детка, кончай плакать, у тебя голова разболится.

– Я пришел к тому же выводу, что и ты, – сказал Паламед холодным жестким голосом, – но я немедленно отбросил его. Он отвратителен и банален.

– Отвратительность и банальность – мои второе и третье имена, – сказала бледная близняшка. – Секстус, милый ты Шестой ханжа. Напряги свой большой красивый мозг. Это же не какие-то сложные вычисления. Десять тысяч лет назад у Царя неумирающего было шестнадцать помощников. Потом их стало восемь. Кто были рыцари ликторов? Куда они делись?

Паламед открыл рот, будто собираясь ответить на этот вопрос, но тут наткнулся на что-то на стене и замер. Гидеон никогда не видела его неподвижным. Он весь состоял из дерганых движений и нервных возгласов. Камилла следила за ним с подозрением. Одним пальцем он вел по краю черной буквы, а все остальное тело застыло. Он выглядел так, будто кто-то вдруг отключил подачу энергии. Теперь заговорил Сайлас:

– Все это никак не объясняет, почему ты убила Набериуса Терна.

Ианта уронила голову набок, как пьяная, чтобы посмотреть на Сайласа. Ее фиалковые глаза стали цвета сухих фиалок, губы приобрели цвет и мягкость камня.

– Тогда ты не слушал. Я не убивала Набериуса Терна. Я поглотила Набериуса Терна, – равнодушно сказала она, – я воткнула клинок ему в сердце, чтобы пригвоздить душу к месту. Потом я забрала ее в свое тело. Я ограбила саму смерть. Я выпила его бессмертную душу. А теперь я буду жечь его снова и снова, и он никогда не умрет по-настоящему. Я съела Набериуса Терна. Я теперь больше, чем сумма его души и моей.

Ее голова снова упала на грудь. Она то ли икнула, то ли всхлипнула, то ли засмеялась. Фигура ее стала туманной и расплывчатой, ее будто размывало по краям. У Гидеон и без того все волосы стояли дыбом, а теперь они, кажется, захотели вообще убежать.

Паламед заговорил – казалось, что до него примерно десять тысяч световых лет.

– Принцесса, что бы ты ни хотела сделать, ты этого не сделала.

– Правда? – спросила Ианта.

Она попыталась встать, но Гидеон не увидела ее движения. Ианта резко стала материальной, куда реальнее, чем вся комната, а все вокруг как-то выцвело. Она светилась изнутри, будто проглотила кучу лампочек.

– Ты даже сейчас это отрицаешь? – спросила она. – Господи, но это же логично. Даже рапиры… легкие клинки, такие легкие, что их может удержать любитель… некромант. Каждое испытание… слияние, управление, связывание, использование… использование кого? Ты вообще заметил, что ни одно из испытаний невозможно пройти в одиночку? Не заметил, а это самая главная подсказка. Мне пришлось разобраться, как все это устроено, просто глядя снаружи… в одиночку.

Сайлас обернулся и совершенно нормальным голосом поинтересовался у монотонно ноющей девушки:

– Принцесса Коронабет, она говорит правду? Ты пыталась в какой-то момент остановить ее? Ты как некромант поняла, что она хочет сделать?

– Бедняжка Корона! – сказала Ианта. – Не приставай к ней, мелкий позор человеческого рода. Что она могла сделать? Ты не знал, что у моей сестры есть маленький гадкий секрет? Все смотрят на нее и видят то, что хотят видеть. Красоту и силу. Великолепные волосы. Идеального потомка непобедимого Дома.

Кронпринцесса Иды никак не осознавала, что говорят с ней. Ее сестра продолжила:

– Все слепы. Корона? Прирожденный некромант? Да у нее не больше силы, чем у Бабса. Но папа хотел полный комплект. А мы не хотели, чтобы нас разделяли, так что мы начали врать. Мне приходилось быть двумя некромантами с шести лет. Это обостряет восприятие, поверьте. Нет, Корона никак не могла помешать мне стать ликтором.

Паламед невнятно сказал:

– Это не может быть правдой.

– Это правда, дурачок. Сам император помог с этим.

– Значит, это и есть ликторство, – сказал Сайлас тихо, почти сердито, как будто задумавшись. На мгновение Гидеон показалось, что она видела, как сглотнул Колум Эшт, что его зрачки чуть-чуть расширились.

– Вечно существовать с мертвецом… с невероятной силой внутри себя, с силой последней жертвы. Сделать себя гробницей.

– Ты же понимаешь? – спросила Ианта.

– Да, – ответил Сайлас.