Сс Базов - Когда кончаются игры (СИ)
— До сих пор не сдох, — сетует исполин. Когда он поднимает руку для замаха, начинает рушиться потолок.
— Знаешь… Я назвала тебя лучшим другом. Я правда считала, что это я тебя придумала, потому что настоящий не мог быть настолько хорошим. Ты ведь меня тоже считал лучшим другом?
Кай сидит на разложенном темном диване, поджав под себя ноги. На полу шевелится что-то — то ли трава, то ли черви копошатся. Он оборачивается на голос, но головы не поднимает. Видит только светлый подол платья, похожего на свадебное. Не сразу, но он вспоминает, что это голос Гидры.
— Да.
— Разве у тебя нет друзей тут? Разве с Хаски вы не общались больше?
— Хаски другой. Он колючий. К нему толком не приблизишься… — Кай чувствует, как этот разговор успокаивает его, остается только неясное чувство тревоги.
— По-моему, он ни с кем из нас так толком и не подружился. Наверное, из нас была не такая хорошая команда, как мы предполагали… Кай, скажи мне, пожалуйста. Ты поможешь Акроссу? Я побаиваюсь за него, вдруг он теперь совсем сорвется… Но ты его брат. Ты мог бы снова дать ему смысл.
— Акроссу я не нужен. Он ненавидит меня, — хмурясь, отвечает Кай, наблюдая, как продолжает копошиться что-то на полу. Ему немного страшно за Гидру, что она так спокойно стоит в этом живом море. Но существа остаются на кромке подола, выше не лезут.
— Это не так. Все, что делает Акросс — пытается понять устройство происходящего. Все эти годы он словно учится плавать… И он знал, что все это случится. Помнишь, еще в том вашем разговоре тебе сказал… Спросил… Послушай, Кай, ты ведь не винишь себя? Я же знаю, что тебе проще будет сказать: «Это я виноват». В том, что не заметил этого в Хаски. В том, что недостаточно его перевоспитал. Что не понял вовремя… Но ты не виноват, Кай. Тут никто не виноват. Хотя мне будет тебя не хватать, но все же — я рада, что тебя смогли вытащить… Даже если Акросс снова скажет, что тебя спасла Вега. От ранения в голову выжить невозможно. У тебя все не так плохо.
Кай касается ноющей раны в груди, но там почти ничего уже нет, только светлая затянувшаяся воронка.
— Я не умер? — переспрашивает он и моргает часто, пытается поднять голову, но Гидра быстро кладет холодные руки ему на затылок, заставив опустить взгляд.
— Нет, не умер. У меня ощущение, что если бы умер ты, был бы реально конец… Для Акросса, для Хаски, для Веги, да даже для Дроида… Его бы это добило, так?
— Так, — соглашается Кай. — А как же ты?..
Так бывает во сне, когда долго разговариваешь с кем-то, и не помнишь главного — что с ним уже год принципиально не общаешься. Или что этот человек мертв. Кай не помнит ничего, только странное чувство страха, как нарастающий шум, не дает ему покоя.
— Мне бы очень хотелось остаться с тобой и Акроссом… Так интересно было бы посмотреть на то, как вы привыкаете к роли братьев. Так интересно было бы узнать, к чему Акросс придет. Когда он успокоится… Но мне пора.
Она убирает руки, Кай наконец может поднять взгляд.
У Гидры прострелена голова, плечи платья запачканы кровью.
Когда раздается крик, вздрагивают все, даже всегда спокойный гранит. Железная дверь в подвал Акросса покрывается прорастающими лилиями, в несколько секунд они расцветают и опадают мертвыми, становятся сухим стеблем и пылью.
— Мне все время казалось, что у Акросса в подвале пыточный склад. Теперь я в этом вроде как убедился, — произносит один из близнецов. Он сидит, положив голову на столешницу, пока брат копается с заваркой и чаем.
— Мог бы и нас позвать. Мне бы хватило чайной ложки, — замечает его брат.
— От физической боли он бы так не орал, — вступает в разговор Гранит. Штаб похож на общежитие — общая кухня и по кругу от нее комнаты. И только к капитану надо спускаться. — Что там у Акросса? Ты же там бывала?
Мей вздрагивает снова, она бледная. Негромко, боясь кого-то, отвечает:
— Я там никогда не была. Если Акроссу было нужно — он сам приходил. А в подвал никогда не пускал… Даже меня.
— Отличная мы команда. У нас капитан живет в подвале и спит, наверняка, в гробу, а нам и дела нет, — вздыхает Гранит. — Ладно, надо проверить… Может его и правда там пытают.
— Так некому же, — пожимает плечами один из братьев. Гранит не слушает — отставляет чашку в мойку, идет к двери в подвал. Смахивает с железа прах цветов, дергает ручку на себя, но та не поддается, приходится сильнее. Что-то ломается с треском, и железная дверь оказывается деревянной, просто обитой по поверхности листовым металлом. Еще один рывок — и она открывается. Мей смотрит в другую сторону, близнецы вытягивают головы заглянуть, что там. Но тут же ныряют подальше, потому что распахивается входная дверь. На секунду Акросс замирает на пороге, глядя на Гранита как на предателя.
— Он орал, — ворчит тот.
— Еще бы он не орал, у него в башке черт ногу сломит. Я такого кошмара со времен Тима не видел, — ворчит Акросс, пренебрежительным жестом отгоняет Гранита от двери, а сам спокойно спускается в подвал.
Оказавшись на полу, он носком ботинка поддевает колосящийся росток чего-то зеленого, раздраженно фыркает, подходит к дивану и присматривается к Каю как к музейному экспонату. Тот сидит, спрятав лицо в коленях, граница его тела стерта, похожа на дым, завивается кольцами и уходит в пространство вокруг.
— Хотя бы без монстров, — кивает Акросс. Кай, словно только сейчас его заметил, отрывает голову от колен, смотрит покрасневшими глазами. — Только не смей бежать.
— Гидра просила тебе помочь, — припоминает Кай.
— А. Хорошо. Я к тому, что я тебя убивать не собираюсь. Я тебя вытащил. Помнишь?
Кай кивает, осматривается.
— Где я? Почему тут? Надо домой, мама будет волноваться…
— Наверняка ей уже позвонили, — Акросс отходит к шкафу, убирает аккуратно туда свитер, остается в рубашке, садится за стол, к Каю лицом.
— Позвонили?
— Ты в штабе у меня. Кай, ты в игре. Это не настоящий ты.
— Что это значит? — Кай все еще не понимает, но его очертания становятся все более четкими — он возвращается из своих кошмаров.
— Тебя оперировали. Я спустился за тобой, вытащил и принес сюда. Потом вернулся в реальность. Узнал, что ты выжил. Мне правда было интересно — тут-то ты живой, но мы оба знаем, что с реальностью и этим миром могут быть различия. Как у меня.
Кай, быстро приходит в себя, опускает босые ноги на каменный пол. Рана не болит, только чешется и кружится голова. И все же он ощущает этот мир полнее, такого с ним в играх еще не бывало.
— Там был еще кто-то…
— Там было много кого. Даже я немного испугался, — вздыхает Акросс, наблюдает за Каем, не сводя глаз, и вовремя предупреждает:
