Sleepy Xoma - Тропа глупца (СИ)
Вот только настроение Малики стало только хуже, несмотря на то, что все, кажется, шло по плану. По тупорылому плану тупорылого гузна!
Дверь в ее комнату открылась, и на пороге объявилось это самое гузно. Широко улыбающееся и довольное, точно пес, которому вместо обычной кости бросили целую коровью тушу.
— Доброго тебе утра, дражайшая сестрица, — елейным голосом приветствовал ее Олтирн.
— Завали, а? — сплюнула копейщица. — И без твоей хари тошно.
— Ну что ты за человек, — деланно обиделся герцог. — Нет бы, порадоваться за брата, сказать, какой он хитрый и умный, как все понимает и какие замечательные ловушки устраивает, а?
Малика выругалась так, что даже портовые шлюхи покрылись бы румянцем стыда.
— Ты как всегда щебечешь, точно сладкоголосая птаха, — герцог уже и не пытался скрыть своего торжества. — Ну так что, кто был прав?
— Ты, — даже не процедила, а, скорее, ткнула, точно копьем, Малика. — Доволен? А теперь закрой рот, пока я тебя не прирезала.
— А ты сможешь, сестричка? — Олтирн демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча.
Их глаза встретились и Малика, блеснув глазами, ответила:
— А ты как думаешь?
Улыбка братца немного померкла, и девушка чуть заметно усмехнулась.
Брат, как и все остальные члены семьи, могли нахамить ей, но никто из них, будучи в здравом уме не осмелился бы выступить против могучей воительницы. В схватке один на один она, со своим Даром, могла разорвать каждого из них, и дорогие родственнички прекрасно знали это!
Даже гордячка Нидтирна с ее восхитительной способностью не осмелилась бы выступить против нее, что уж говорить про остальных.
— Братец, — предупредила она, — с огнем играешь.
Олтирн широко и дружески улыбнулся — что-то, а лицемерить он умел, как немногие.
— Ладно тебе, сестричка, неужели я не имею права чуть-чуть позлорадствовать? Все-таки согласись, мой план в итоге был недурен?
Малика выдохнула.
— Имел, имел. Я бы на твоем месте тоже пасть раззявила бы…
Олтирн чуть расслабился.
— Но вот что.
— Да?
— Совет хочешь?
Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Малика прекрасно представила себе, какими словами он сейчас именует ее.
— Слушаю, сестричка.
— Выясни, в каких покоях этот хрен спит, и прикончи его. Притащи людей, они его измотают, а мы вдвоем набросимся и добьем. А?
— Не могу.
— Но почему?! — повысила голос копейщица.
— Мы уже обсуждали это.
— Да-да, рыцарская честь, — она вновь сплюнула. — Ладно, хрен с тобой, только смотри, этот тип на дурака не похож. Как бы он тебя за гузно не прихватил. Вот засадит свой меч тебе в зад по самую рукоять, а потом провернет несколько раз. Тогда не жалуйся, братик.
— Как всегда образно и изысканно, — Олтитрн отвесил сестре поклон.
— Как умею. Всех, харэ лясы точить. Пошли жрать и на трибуну.
Сказав это, она резко развернулась и столкнулась с перепуганной служанкой.
— А ты еще че забыла тут? — рыкнула копейщица.
Девушка пискнула и затаратарила:
— Господин, господин, к вам важный гость.
— Важный, говоришь? — Олтирн повернулся и смерил перепуганную девушку внимательным взглядом. — Кто?
— Называет себя Хис-Тиром, послом империи при дворе его величества.
Лицо герцога изменилось, да и Малика застыла, точно громом пораженная. Она была далека от всей это придворной хренотени, но тоже слышала об этом человеке. Да и кто в королевстве не знал о нем? Глаза и уши императора, дворянин, чье богатство сопоставимо лишь с могуществом его семьи, утонченный ценитель древностей, мастер лука и даже, как поговаривали, поэт, обожающий острые эпиграммы на запретные темы.
Такой гость стоил того, чтобы выйти и встретить его лично, и Олтирн понял это так же быстро, как и Малика.
— Скажи, что я сейчас буду! — рявкнул он, отчего служанка подпрыгнула и, низко поклонившись, стрелой помчалась вниз.
Когда они спустились во двор и познакомились с гостем, Малика с трудом сдержала восхищенный вздох — северянины был хорош! Высокий, худощавый с правильными чертами лица, и озорной улыбкой. А эти глаза…
Одежда была под стать внешнему виду. Длинный шелковый кафтан, доходящий до колен и расшитый серебряной нитью, высокие сапоги, украшенные жемчугом, два перстня с огромными алмазами на пальцах, серьга с капелькой рубина в ухе.
Все это было подобрано с таким вкусом и любовью к деталям, Малика не сумела сдержать ехидную ухмылку — братец — человек, умеющий пустить пыль в глаза, — на фоне северянина выглядел, как напыщеный павлин.
«Так бы и запрыгнула на него». — Эта похабная мысль заставила Малику чуть зардеться.
Неподалеку слуги распрягали отличнейших белых ездовых лошадей посла. Карета соответствовала хозяину и была настоящим произведением искусства. Немногочисленные оставшиеся во внутреннем дворе участники турнира и гости с живейшим интересом изучали творение неизвестного мастера, который из дерева, красок и позолоты умудрился сотворить шедевр.
— Приветствую благородного графа Хис-Тира в моем скромном охотничьем замке, — склонил голову Олтирн.
— Благодарю тебя, благородный герцог Олтирн Голирийский, — отозвался посол, отвечая поклоном на поклон. — Мне тут нравится, жаль, что не имел возможности побывать у тебя раньше.
— Поверь мне, это — Олтирн обвел мрачные серые стены и столь же унылые строения, — ничто по сравнению с моей столицей! Если ты когда-нибудь будешь в тех краях, обязательно съезди погостить, ты поразишься. Уверен, что даже в восхитительных землях империи не сыщется такого чуда.
— Обязательно поступлю так, как только появится возможность, — с легкой и очень дружелюбной улыбкой отозвался Хис-Тир. — Но у меня есть важный вопрос.
Он окинул взглядом одного из мечников, который в этот момент как раз подошел к карете, но был отогнан телохранителем северянина — здоровенным детиной с двуручным мечом на плече. Олтирн сразу же понял, что именно хочет его спросить столь благородный человек.
— Турнир начался вчера, но ты не пропустил ничего интересного, уважаемый. Вчера отселился мусор, сегодня же нас ждет много интересных боев.
Еще одна улыбка озарила лицо северянина, и он напыщенно продекламировал, как поэт:
— Славен будь благородный Олтирн! Достойный сын своего отца, с честью несущий его имя! Я ехал сюда из столицы с того момента, как услышал о турнире, и больше всего боялся опоздать. Как же я счастлив, что не пропущу ничего интересного!
«Вот что любопытно, а не может ли он исполнять приказ кого-нибудь из дворца»? — подумала вдруг Малика, вспомнив, что посол — лицо вхожее во дворец и находящееся в фаворе у его величества. — «Или император решил проверить, кто это такой метит в наследники к старому пердуну? А что, очень даже может быть, учитывая, что его величество совсем сбрендил на старости».
