Sleepy Xoma - Тропа глупца (СИ)
И тот не заставил себя ждать. Олтирн возник на трибуне в сопровождении многочисленной свиты. Герцог был одет великолепно и со вкусом. Роскошный камзол, расшитый золотой нитью и такие же штаны, высокие, отличенной выделки сапоги, великолепная золотая цепь на шее и несколько перстней с драгоценными камнями дополняли картину. На поясе висел роскошный парадный меч, а на голове же хозяина турнира красовался золотой обруч.
Сделав приветственный жест рукой, герцог заговорил:
— Добрые друзья мои, я рад приветствовать вас всех на турнире в честь победы над вероломными жителями Гримта, которые осмелились отплатить мне за добро черной неблагодарностью!
Тотчас же поднялся одобрительный гул и Антэрн поморщился.
«Олтирн все же любит покрасоваться на публику», — решил мечник.
А герцог говорил, говорил и говорил, обороты речи следовали один за другим, он раздувался от собственной важности, то и дело вызывая у Антэрна фырканье. Первое впечатление оказалось совершенно верным — Олтирн был ничтожеством с раздутым самомнением, у которого по злой иронии судьбы, а точнее, по праву рождения, оказалось больше разных преимуществ. Золото от отца фиктивного, магия в крови от отца настоящего. Земли, титул, богатство…
«Ну и убог же ты, братец», — подумал он, ловя краем уха отдельные слова.
Через какое-то время красноречие герцога стало сдавать, и тот, наконец, закончил, скомкав речь, и пригласив всех приступить к трапезе.
Солнце только понималось к зениту, и турнир должен было начаться после приема пищи. Пока герцог говорил, слуги наполнили снедью заранее расставленные столы. Антэрн прикинул, не стоит ли раствориться в толпе и потолковать с братцем по душам, но потом все-таки решил, что имеет смысл придерживаться плана, а потому нашел себе неприметное местечко и слегка подкрепился.
А солнце, меж тем, неуклонно продолжало свой бег по небосклону, отмечая время, оставшееся до наступления темноты.
Когда участники, наконец, насытились, многочисленные слуги герцога повели их к турнирной площадке. Гости уже расселись, даже герцог со своей свитой занял положенное место.
«Хорошо», — подумал Антэрн, стоя у ограды и рассматривая трибуны. — «Он сразу меня узнает, это, в принципе, подходит».
Герольд, вышедший в центр, объявил:
— Его светлость герцог Олтитрн Голирийский известен во всех Семи Королевствах, как радушный хозяин, добрый господин и непревзойденный мечник. В честь победы над недругами, нанесшими ему тяжкое оскорбление, господин созвал всех воинов, кои пожелали прийти, для участия в турнире. Тот, кто окажется сильнее, получит десять фунтов золота, а также — право скрестить мечи с его светлостью. Если же он сумеет одолеть его, то награда превзойдет самые смелые ожидания смельчака!
Трибуны и окрестности взорвались от гомона, рукоплесканий, свиста, радостных воплей, и топота тысяч ног. Герцог действительно решил устроить грандиозное представление, а потому по его приказу были выстроены трибуны столь огромные, что на них хватило места всем желающим, которых, надо сказать, набралось столько, сколько Антэрн не видел и на ежегодных королевских турнирах.
«Стало быть», — подумал он, прислонившись к ограде и искоса наблюдая за герцогом, — «ты, братец, решил убить двух зайцев. Хорошо, попробуй, поглядим, что у тебя получится».
Герольд все не унимался, превознося своего господина, его талант, щедрость, мужество и прочие неисчислимые достоинства, однако от мастера меча не укрылось, сколь недовольно выглядел сам виновник торжества. Он о чем-то яростно перешептывался с фигуристой девицей, напоминавшей упрямую сельскую лошадь, вставшую на дыбы.
Антэрн нахмурился — он видел эту девицу пару часов назад в свите герцога, но не обратил особого внимания. Да, женщин-воительниц было не слишком много, но они встречались. Одной больше, одной меньше, подумаешь. А теперь эта простолюдинка занимает место по левую руку от влиятельного герцога и что-то яростно ему доказывает.
«Любовница?» — это было первой и самой очевидной мыслью, но она не вязалась с образом, который братец создал.
Утонченный властитель с отменным вкусом и простолюдинка? Быть того не может.
«Та-ак, неужели это моя сестричка»? — подумал Антэрн, прищурившись, чтобы разглядеть женщину лучше. Увы, но расстояние было слишком большим для этого — почти сотня футов — и нельзя было сказать что-то определенно. Следовало подобраться поближе, однако его, как участника турнира, могли вызвать в любое время, и мастер меча решил отложить этот вопрос на потом, тем более, что на поле вышли первые участники турнира.
«Потом разберусь», — решил он.
* * *— Братец, напомни, нахрена ты вообще всю эту хренотень захреначил? — Малика склонилась к Олтирну, всем своим видом показывая, сколь она недовольна родственником.
Женщина буравила брата тяжелым взглядом, и не думая скрывать собственного раздражения. Этот напыщенный павлин, всегда бесил копейщицу, но с этим турниром он перешел все границы.
Ее бесила вся эта суета и все эти разодетые петухи, которые не заслуживали даже презрения. Ее бесила жара, пыльная дорога и этот захолустный замок. Ее бесило то, что приходится отвлекаться от действительно важных вещей ради того, чтобы присмотреть за недоразвитым братцем, главным достоинством которого являлся титул, позволяющий осуществить весь их план. Но выбора у девушки не оставалось — приказ отца был однозначен и обжалованию не подлежал. А если бы и подлежал, Малика никогда бы не ослушалась человека, которого считала едва ли не живым богом, уважала всей душой и любила всем сердцем.
А братец, меж тем, снизошел до ответа.
— Я же говорил, — со снисходительностью в голосе, точно объясняя простые вещи дурочке, начал он. — Мы должны пнуть короля по заднице, показать его несостоятельность, турнир отлично подходит для этого.
— С этим все нормально, на кой ляд тебе драться в финале?
— Я уверен, что он придет.
— Ага, он же идиот. Ну, как ты.
— Рот закрой, — процедил герцог.
— И не подумаю, — фыркнула Малика, бросив сердитый взгляд на притихшую свиту герцога.
— Сразу видно крестьянку, — презрительно проговорил Олтирн. — А Антэрн придет, я в этом уверен. Он попробует добраться до меня любой ценой. Ты не дралась с ним, этот парень — одержимый!
Последнее он произнес громче, чем следовало, потому что к ним тотчас же устремились десятки взглядов. Герцог махнул рукой, давая понять, что все нормально и не нужно ему мешать.
— Он придет, — упрямо повторил Олтирн, убеждая больше себя, чем Малику.
