Джон Норман - Бродяга Гора
— А мог и какой-нибудь солдат или матрос с наших галер, — вздохнул я.
— Конечно, — согласился Поликрат.
Я забился в цепях.
— Да не дергайся ты так, господин, — укоризненно прошептала рыжеволосая девушка. — Ты ведь сам понимаешь, что тебе не убежать. Ты беспомощен, так что расслабься и наслаждайся прикосновениями моих рук и губ… Пока есть такая возможность.
Я заскрежетал зубами от ярости, подумав о другой рабыне. Уж не Пегги ли, девушка с Земли, выдала наш замысел пиратам? Она могла подслушать наш разговор, а уж с тем, чтобы передать кому-то полученные сведения, у трактирной рабыни сложностей бы не возникло. Она могла сделать это в уединении алькова, ублажая какого-нибудь пирата.
— Господин, — укоряюще промолвила рыжеволосая рабыня, целуя меня.
Я напрягался, силясь ослабить цепи, но горианская сталь была крепка. И по мере того, как одна рабыня ласкала меня все жарче, во мне крепла уверенность в том, что в предательстве виновна другая. Кому, кроме Пегги, могли быть известны наши планы? От кого, кроме женщины, следует ждать измены? От ярости я потерял контроль над собой, взревев, точно зверь. Попадись прелестная блондинка мне в руки, ей не позавидуешь. Странно, однако, что у нее хватило на это смелости. Ради чего она шла на такой риск? Ведь наверняка она понимала, что в отношении рабынь-изменниц мужчины Гора не проявляют ни малейшей снисходительности.
— А скажи-ка мне, Джейсон из Виктории, не тебя ли мы принимали и чествовали здесь как посланца Рагнара Воскджара? — осведомился Поликрат.
— Конечно меня, — огрызнулся я.
— Лжец! — воскликнул Клиомен, чем основательно меня удивил. Если Пегги выдала нас, то должна была рассказать и об этом.
— Мне тоже кажется, что сейчас ты лжешь, — промолвил Поликрат. — Хотя на галере ты красовался в той самой маске, что была на курьере Рагнара Воскджара.
— Естественно, та же самая, — фыркнул я. — А как же иначе, если я и был этим курьером.
— Все шутишь, да? — повысил голос пиратский главарь.
— Маска маской, — сказал я, — но неужели ты не узнаешь меня по телосложению и голосу?
— Вообще-то, — Поликрат задумался, — сходство имеется. Я бы даже сказал, сильное сходство.
— А почему ты думаешь, что это был кто-то другой? — спросил я. — Разве твой лазутчик не сообщил, кто именно доставил тебе топаз?
— Топаз, — сказал Поликрат, — был доставлен нам курьером Рагнара Воскджара.
— Каким? — спросил я.
— Настоящим курьером, — буркнул Поликрат.
— Ну-ну.
— Что ты с ним сделал? — осведомился пиратский вожак.
Я промолчал.
— Надеюсь, он жив, — сказал Поликрат. — Это в твоих интересах, поскольку, как мне кажется, Рагнар Воскджар не обрадуется известию о смерти своего доверенного подручного.
— Не понял, — пробормотал я, ибо с какого-то момента действительно плохо стал понимать, о чем идет речь.
— Каким-то образом, — сказал Поликрат, — тебе удалось перехватить возвращавшегося к Рагнару гонца и от него или из находившихся при нем документов узнать пароли и отзывы для проникновения в крепость.
— Ничего себе! — воскликнул я. — Да ты сам сообщил мне все эти пароли и отзывы, когда мы пировали по случаю доставки топаза.
— Это ложь! — вскричал Поликрат.
— Это правда! — воскликнул я. — Правда!
Я застонал, пытаясь шевельнуться в своих цепях. Почему этот пират не отзывает своих рабынь?
Двое из людей Поликрата рассмеялись.
— Бикки, твоя очередь! — скомандовал вожак разбойников.
Клиомен осклабился.
— Слушаюсь, господин, — откликнулась невысокая темноволосая девушка и, с улыбкой на устах ступая маленькими босыми ногами по мраморным ступеням, приблизилась ко мне.
— Я угождаю ему изо всех сил, — промолвила рыжеволосая справа от меня.
— А я смогу угодить лучше, — заявила темноволосая.
Я молчал, понимая, что просить Поликрата оставить меня в покое не имеет смысла. Бикки оказалась великолепна — у меня не осталось сомнений в том, что это превосходная рабыня, за которую можно выручить хорошие деньги. Как и многие другие девушки, собравшиеся у подножия помоста, она носила что-то вроде накидки из дюжины кожаных ремешков, крепившихся к обшивке ее стального ошейника. Открыта эта накидка была лишь сзади, где ошейник запирался на ключ, а спереди к ней крепилась маленькая заплатка из красной кожи, выполненная в форме сердечка. Для жителей Гора, так же как и Земли, сердце служит символом любви, а жизнь рабыни для наслаждений считается посвященной этому чувству. Кожаные полоски, свисающие с ошейника, достаточно прочны, чтобы при желании можно было связать ими рабыню, но слишком тонки, чтобы удержать мужчину. Кроме того, они подчеркивают красоту тела и при манящих, завлекающих телодвижениях способствуют возбуждению мужской похоти. Касаясь господина этими ремешками, рабыня всегда помнит о том, что, пожелав ее, он может ими же связать ее и использовать, как ему заблагорассудится.
Я повернулся. Ничего другого мне не оставалось.
— Ты по-прежнему настаиваешь, что сам лично пробрался в мою крепость, выдав себя за гонца Рагнара Воскджара? — спросил Поликрат.
— Да! — сказал я. — Да!
— Но мы знаем, что это неправда.
— Откуда вы можете это знать? — спросил я.
Мне ничего не стоило доказать свою правоту, описав крепость, данный в мою честь пир и наши застольные разговоры в таких подробностях, какие могли быть известны только нам. Пленник может выложить все, о чем его спросят, но чтобы выпытать мельчайшие детали, нужно знать, о чем спрашивать.
— У нас есть ряд причин не верить твоим утверждениям, — заявил Поликрат. — Первая заключается в том, что ты родом с Земли, а выходцы из этого унылого, убогого мирка неспособны на дерзкие и отважные поступки.
— Откуда ты знаешь, что я с Земли?
— От Беверли, рабыни, содержащейся в этой крепости.
— И тем не менее именно я проник в твою цитадель, обманул тебя, выдав себя за курьера Рагнара Воскджара, а потом еще и попытался захватить крепость, воспользовавшись знанием паролей.
— Это невозможно! — отрезал Поликрат.
— Но это правда! — упорствовал я. Презрение, с которым пиратский вожак и его подручные относились к моей родной планете, не могло меня не возмутить.
По моему глубокому убеждению, невзирая на все издержки земной культуры, несмотря на засилье ложных извращенных представлений, навязываемых землянам средствами массовой информации с подачи властей, далеко не все земляне являлись столь жалкими, ничтожными существами, как то представлялось Поликрату и его шайке. Иные мужчины оставались мужчинами, как бы ни пытались навязать им обратное. В конце концов, почему я должен перестать мыслить и чувствовать как мужчина, если я появился на свет существом мужского пола?
