Джон Норман - Гвардеец Гора
— Ты бы взял меня, — спросила она, — зная, что у меня потребности рабыни?
— Твои потребности рабыни, — ответил он, — делают тебя в тысячу раз желаннее. Какой мужчина не хочет рабыни?
Она, пораженная, смотрела на него.
— Соответственно, я хотел вступить с тобой в честное содружество, — объяснил он, — но, в уединении нашего жилища, вдали от глаз мира, надеть на тебя ошейник и содержать тебя как рабыню, даже используя кнут.
Она недоверчиво смотрела на него.
— Но, — сказал он, — теперь этот фарс будет не нужен.
— Я не понимаю, — проговорила она.
— Раздевайся, — приказал он.
— Здесь присутствуют другие, — возразила она.
Его кулак яростно и мощно свалил ее с ног. Она поднялась на четвереньки и, с окровавленным ртом, смотрела на него.
— Команда должна быть повторена? — поинтересовался он.
Она быстро сорвала тунику рабыни в изумлении. Он щелкнул пальцами и указал на место у своих ног. Лола поползла на животе к его ногам. Потом она посмотрела на него снизу.
— Я понимаю, что ты принимаешь подарок, — сказал я.
— Я действительно принимаю его, — ответил он, и благодарю тебя.
— Я звал ее Лолой, — сообщил я, — но ты можешь, конечно, звать ее как захочешь.
— Ты — Лола, — обратился он к рабыне.
— Спасибо, господин, — сказала она, получив имя.
Она опустила голову и нежно поцеловала его ногу.
— Лола, — сказал он.
— Да, господин, — отозвалась она.
— С первого момента, давно, когда я увидел тебя в Порт-Косе, я хотел владеть тобой.
— И с первого момента в Порт-Косе, давно, — призналась она, — я хотела быть твоей рабыней.
— Теперь ты — моя рабыня, — сказал он.
— Да, господин, — ответила она.
— Вот, — сказал я и бросил Каллиодоросу восемнадцатидюймовый ремень для связывания. Он был таким же, какой я дал раньше Амилиану.
— Спасибо, — ухмыльнулся Каллиодорос.
— Хорошенько свяжи ее, — посоветовал я.
— Не бойся, — засмеялся Каллиодорос, — она почувствует себя крепко связанной.
Раздались смех и горианские аплодисменты. Друзья поздравляли Каллиодороса с удачей и вознаграждали меня за щедрость. Затем мы снова сели. Подарок, обнаженная и одетая в ошейник рабыня, очаровательно свернулась возле Каллиодороса, трогая руками его колено.
— Пришло время, — рассмеялся Тасдрон, — и мне добавить кое-что в этот вечер.
Озадаченная Пегги посмотрела на него.
— На ноги, рабыня, — скомандовал он, — и ступай на изразцы.
Пегги послушно выполнила приказ. И вот она стояла, напуганная, в короткой белой тунике. Она не имела представления, что от нее потребуется. Она думала, что ее привели на ужин просто сопровождать Тасдрона, ее хозяина.
— Раздевайся, — приказал Тасдрон.
Быстро, не задавая вопросов, осознавая себя горианской девушкой-рабыней, Пегги развязала тунику и сдернула ее с плеч. Она стала пунцово-красной. Ее заставили обнажиться в присутствии других, перед мужчиной, которого она любила.
— Рабыня, — обратился к ней Тасдрон.
— Да, господин, — ответила она.
— В таверне, — сказал он, — ты видела различные танцы, не так ли?
— Да, мой господин, — проговорила она.
— Ты видела среди них, не правда ли, — продолжал он, — танец Са-иила?
— Да, господин, — прошептала она, бледнея.
— Танцуй его, — сказал он.
— Я не танцовщица!
— Команда должна быть повторена?
— Нет, мой господин, — вскрикнула она и грациозно подняла руки над головой.
— Отлично! — сказал Глико.
Какой красивой была Пегги и какой испуганной! Тасдрон поднял руку.
Са-иила является одним из самых трогательных, глубоко ритмичных и эротичных танцев рабыни на Горе. Он принадлежит, в общем, к типу танцев, обычно известных как «Соблазняющие танцы» страдающей без любви девушки-рабыни. Главной темой этого танца, безусловно, является попытка со стороны заброшенной рабыни привлечь к себе внимание господина.
Тасдрон дал знак музыкантам. И тогда Пегги начала танцевать.
Я помнил ее с давних пор, с Земли. Она работала гардеробщицей в ресторане. Тогда она носила черную ленту в светлых волосах, белую шелковую блузку с длинными рукавами, черные колготки в сеточку и черную мини-юбку. У нее были красивые длинные ноги. Она была очень привлекательная. Понятно, что она могла привлечь случайное внимание горианского работорговца.
— Я думал, она не танцовщица, — сказал Глико.
— Я никогда не воспринимал ее как танцовщицу, — сказал удивленный Тасдрон. — Я никогда не использовал ее как танцовщицу.
Теперь бывшая Пегги Бакстер с Земли, обнаженная и в стальном ошейнике ее хозяина, Тасдрона из Виктории, танцевала перед нами в качестве горианской девушки-рабыни.
Я отхлебнул турианского ликера. Я чувствовал очаровательную, маленькую, темноволосую рабыню, стоящую на коленях совсем близко от меня, слева за мной. Она положила ладонь на мою левую руку.
Я смаковал ликер и наблюдал танец рабыни. И я улыбался, ощущая учащенное дыхание маленькой рабыни рядом со мной.
— Такие движения, конечно, — говорил Глико, — инстинктивны в женщине.
— Да, — согласился Тасдрон.
— О, — выдохнула маленькая рабыня рядом со мной, — о!
Я улыбнулся. Я понял, что она еще не видела танец женщины-рабыни.
Са-иила, обычно исполняемая в обнаженном виде, как будто низкой рабыней, и девушкой, свободной от всех помех, кроме ее ошейника, считается одним из наиболее сильных танцев рабыни на Горе. Он исполняется по-разному, но вариации, практикуемые в приречных городах и, в общем, в бассейне реки Воск, по моему мнению, одни из красивейших. К лучшему или худшему, но в горианском танце рабыни нет или почти нет стандартов. Танцы могут различаться от города к городу, от поселения к поселению и даже от таверны к таверне, но они, вероятно, варьируются в зависимости от исполнительницы. Это происходит потому, что каждая девушка, в своей манере, привносит в танец природу собственного тела, свои манеры, собственную чувственность и потребности, индивидуальность. Для женщины танец рабыни уникально личностный и творческий вид искусства. К тому же, конечно, он дает ей удивительную возможность глубокого самовыражения.
«Все они носят ошейники», — такова первая часть неформального обмена мнениями, которое любят горианцы. Вторая и заключительная часть этого обмена такова: «Но все они в ошейнике разные». Это проясняет отношение горианца к девушке-рабыне. В одном смысле она — ничто, но в другом смысле она драгоценна и является всем.
Известный совет, данный смелыми горианскими врачами свободным женщинам, которые консультируются по поводу своей фригидности, звучит, к их стыду, так:
