Джеральд Старк - Волчья башня
Вдоль берега Алиманы пронесся многоголосый людской крик, когда вершина Стены, маячившая на высоте сотни локтей, начала раскачиваться взад-вперед, подобно колеблющемуся в воздушных струях листу пергамента. Все без исключения задрали головы вверх, некоторые попятились в явном испуге. Непроглядно-угольную черноту испятнали широкие темно-бурые потеки, по цвету напоминавшие запекшуюся кровь. В недрах бурлящего тумана вспыхивали проблески сизых молний, а потом Вуаль Мрака, как оплывший на солнце край горного ледника, без малейшего всплеска и звука обрушилась в реку. Она просто исчезла — за мгновение, достаточное лишь для того, чтобы быстро сморгнуть.
Противоположный берег открылся во всей красе: желтые глинистые обрывы, темно-зеленая лесная полоса и голубые очертания далеких холмов. По контрасту с только что сгинувшей тьмой представшее взгляду зрелище казалось на удивление ярким и блестящим, словно новехонькая, только что законченная мозаичная картина. Потрясенные такой переменой всадники на мосту, похоже, не сразу смекнули, какая деталь совершенно не вписывается в радующий глаз летний пейзаж. Айлэ даже рот приоткрыла от удивления, зацепившись взглядом за бесформенную груду в дальнем конце трехпролетного моста.
От одного парапета до другого, местами зловеще поблескивая на солнце, тянулся вал высотой в человеческий рост из опрокинутых набок и перевернутых телег, наскоро сколоченных деревянных щитов, утыканных длинными гвоздями, толстых суковатых бревен и заостренных кольев, остриями направленных на аквилонский берег. Ничто не двигалось по ту сторону засеки, по обширной вытоптанной площадке на правом берегу поднимающийся ветер лениво гонял пыльные вихри. И однако же у Айлэ диа Монброн при виде этой, казалось бы, абсолютной и безмятежной пустоты отчего-то тревожно засосало под ложечкой.
* * *
Небольшая группа верховых на породистых конях наблюдала за диковинным зрелищем от бывшей сторожки у переправы. Здесь собрались все старшие командиры маленькой армии, включая и короля Аквилонии. Однако последний после проведенного совета, обсудив с подчиненными основную тактику действий, решил предоставить им возможность проявить свои воинские способности в деле. Теперь, отъехав слегка наособицу, Конан с высоты конского крупа хмуро созерцал открывшийся перед ними пейзаж.
Черноволосый, худой как жердь, с ястребиным профилем, Гилабер дие Таула приподнялся на стременах.
— Засека, — сказал он, указывая на странное сооружение в дальнем конце моста. — Сооружена по всем правилам, на совесть… Кавалерия не пройдет.
— Непохоже, чтобы нам здесь были рады, — вполголоса заметил Пейру, оглянувшись на короля.
— А чего ты ждал? Накрытый стол и туранских танцовщиц? — съязвил Кламен. Конь под ним горячился, приплясывая и вскидывая узкую точеную голову. Братья вечно подтрунивали друг над другом, притом более молодой Кламен обычно выступал заводилой. — Сотник! Отправь туда два десятка под прикрытием арбалетчиков, пусть разберут завал. Прочим ждать. И поосторожнее на мосту. Если бы такую засеку строил я, то непременно посадил, бы за ней десяток парней со скорострельными луками.
Зазвучали команды, небольшой отряд щитников двинулся по мосту, а младший Эйкар, отдавший распоряжение, украдкой глянул на более опытного Гилабера — одобряет ли? Дие Таула лишь молча пожал плечами: не надо быть седым ветераном, чтобы отдать единственно возможный в такой обстановке приказ. Только последнее замечание Кламена всерьез обеспокоило пожилого кавалериста из Гайарда, поскольку сам он думал ровно так же. Два десятка стрелков с хорошим запасом стрел могут удерживать узкий, перекрытый засекой мост неограниченно долгое время.
Двигавшийся бегом отряд преодолел уже половину расстояния. Должно быть, воины тоже почуяли недоброе — широкие щиты приподняты, взведенные арбалеты наготове. Кламен затаил дыхание, Пейру больно прикусил губу и беззвучно выругался.
— Рассыпься, олухи! — во всю мочь легких проорал дие Таула, видя, что воины неосознанно сбились в тесную кучку, отличную мишень для предполагаемых стрелков. Некоторые из перебиравшихся через мост выполнили приказ, но не все. До засеки им оставалось шагов двадцать, кое-кто уже закинул щит за спину, освобождая руки, и Кламен с облегчением перевел дух:
— Вроде бы чисто…
И тут в воздухе зафырчали стрелы — длинные тяжелые стрелы с узкими калеными головками, рассчитанными на легкий кольчужный доспех.
Сразу стало ясно, что переправа защищена надежно. Более того — дальнобойные луки покрывали почти всю длину моста. Стрелки оставались невидимыми, укрывшись в густом подлеске на другом берегу Алиманы. Они стреляли вразнобой и не особенно точно, но, судя по густоте смертоносного ливня, мгновенно подметшего мост, лучников насчитывалось самое малое полсотни и каждый за три удара сердца успевал дважды спустить тетиву. Те из воинов, кто убрал за спину щит, погиб почти сразу, арбалетчики успели дать единственный ответный залп и полегли, будто колосья под серпом.
Уцелевшие, меньше половины от трех первоначальных десятков, закрывшись щитами, медленно пятились назад. Время от времени кто-то из этих оставшихся издавал вопль боли, когда мощная стрела, пробив щит насквозь, входила в руку. Мертвых тел на красных гранитных плитах прибавлялось, и в конце концов отряд не выдержал: бросая щиты и петляя на бегу, воины со всех ног устремились к своему берегу. Но расстояние было немалым, и из тех, кто положился на быстроту и удачу, не добрался ни один.
Трое, перемахнувшие через парапет, оказались более сообразительными, а возможно, просто умели плавать. Их, мокрых насквозь, стучащих зубами от холодной воды и прошедшей рядом смерти, но все-таки живых, вскоре уже вытаскивали на берег свои — изрядно ниже по течению. В этом месте река несла свои ледяные воды быстро.
Едва упал последний из отправленных на верную смерть щитников, стальной дождь иссяк. Три пролета моста, изящно повисшего над волнами Алиманы, испятнали неподвижные тела, раскиданные в причудливых позах, и мелкая сыпь не нашедших жертву стрел.
Среди ожидающих переправы воинов, подобно ветру в листве, прокатился гневный ропот. Кламен Эйкар побледнел как полотно, да и старший брат его выглядел ничуть не лучше.
— Командиры сотен, ко мне! — громовым голосом рявкнул Конан и развернул коня, оказавшись лицом к лицу с Гилабером.
— Ваше величество… — начал дие Таула.
— Не оправдывайся, не за что, — отрезал киммериец. — Война есть война, меня этим не удивишь, да и тебя, думаю, тоже. Хотя, признаться, я рассчитывал на иную встречу. Есть соображения, полководцы? Например, что за твари стреляют и сколько их?
