Алла Гореликова - Меч войны, или Осужденные
Анже встал. Посмотрел на капитана тайной службы неожиданно спокойно. Он все решил, понял граф. Спрашивать без толку, все равно не скажет, но он решил и не отступится. Псы дери упрямца…
– Мне ничего от вас не надо, – сказал Анже.
– Тогда, – торопливо предложил Готье, кивнув на перстень пресветлого, – возьми это. Тебе не нужно – отдашь… кому-нибудь.
Впервые за разговор в глазах Анже прорвалась боль. Но такая – у Готье аж холодом вдоль спины протянуло. Псы тебя дери, парень… очень надеюсь, что я не ошибся. Что эти штуки, про которые я так и не узнал, амулеты это, реликвии или просто любимые вещи, остановят тебя, а не подтолкнут…
Анже взял со стола перстень и древнюю щепку на траурном шнурке – взял так же осторожно, как положил. Молча взял… снова, псы его дери, не ответил. Спрятал в карман и тихо вышел.
3. Серж, дознатчик службы безопасности Таргалы
Уже на третий день пути Серж отчаянно жалел, что амулет неслышимости наследного герцога работает на десять шагов, а не на три. А также – о том, что его высочеству Филиппу нельзя нацепить намордник вроде тех, что надевают побрехучим псам, дабы соблюсти тишину. Когда идешь по лесу, нужно слушать лес – а не бесконечные сетования, вопросы и рассуждения! «Брат Серж, вон та полянка изумительно подходит для отдыха, вам не кажется?»; «Как вы думаете, брат Серж, когда нас хватились, отец Ипполит мог ведь подключить к поискам братию близлежащих монастырей?»; «Брат Серж, кажется, я порвал штаны!»… В темнице и то было спокойнее!
Нельзя не признать, что Филипп честно старался во всем слушать своего «спасителя». Но приказов соблюдать тишину хватало ненадолго: молчать герцог умел, похоже, лишь в том случае, когда говорил кто-то другой. К тому же звезда балов и сочинитель сонетов напрочь не умел ходить по лесу; тут одними порванными штанами не обойдется, мрачно думал Серж. Покупать коней в ближайшей к замку деревне они побоялись: слишком ясный след. А потом – стало поздно. Отец Ипполит организовал поиски так быстро и умело, будто всю жизнь ничем иным не занимался. И если бы Сержу не приходилось в прежней жизни заметать следы и выяснять, сильно ли погоня наступает на пятки, – как пить дать, попались бы тем же утром!
Беглецы шли в Корварену. Решили: даже если король воюет, граф Унгери никуда из столицы не денется. К тому же вряд ли церковники будут ждать беглецов там, куда и сами бы их доставили со всем почетом. Конечно, пройти весь путь пешком казалось немыслимым; но осенние ярмарки были в разгаре, и Серж надеялся пристроиться к гномьему обозу. О том, что подземельные могут вовсе свернуть торговлю, он старался не думать.
– Брат Серж!..
Испуганный оклик вырвал из задумчивости; Серж оглянулся на герцога и с чувством выругался. Стоит, за личико держится, и как бы там ни кровь из-под пальцев! Да, дело к вечеру, но не настолько же стемнело, чтобы об корни спотыкаться и на сучки напарываться!
– Ваше высочество, – Серж отвел ладонь герцога от щеки, невольно присвистнул, – ну смотреть же надо, куда идете! Ну некрасиво же выйдет, если у всех шрамы как шрамы, в бою или на дуэли заработанные, а у вас…
Филипп опустил взгляд на измазанную в крови ладонь и тихо сполз в обморок.
Серж безнадежно махнул рукой, сгреб герцога в охапку и потащил к пройденной недавно полянке. Сегодня идти дальше явно не получится, а здесь костер не разведешь.
Часа примерно через два, когда его высочество был благополучно приведен в чувство, утешен, накормлен, снабжен примочкой для царапины и уложен спать, Серж решился отойти к ручью: вечером, наполняя там котелок, он заметил заросли мяты. Кинуть в кипяток да оставить на ночь – к утру настоится. Мятным отваром в монастыре пользовали при дурных снах, навязчивых страхах и прочих недугах, отбирающих душевный покой. Может, и Филипп хоть немного уймется… Серж успел уже трижды проклясть свой дурной язык: его подопечный то и дело ощупывал щеку и жалобно вопрошал: брат Серж, неужели и правда останется шрам? Может быть, все-таки можно что-то сделать?
Ручей был недалеко, шагах в тридцати от приютившей их поляны, амулеты от хищников работали исправно, разбойников и браконьеров в этой части страны сроду не водилось, что же касается погони, вряд ли они рыщут по лесам ночью. Если чего и следовало опасаться, так разве пробуждения Филиппа. Но герцог так вымотался, что и утром-то вряд ли получится поднять быстро…
Но все же оставлять подопечного без присмотра Серж побаивался. Как мог быстрее нарвал пучок мяты – и заторопился обратно. Но, когда до поляны оставалась всего-то пара шагов, тишину ночного леса разорвал истошный вопль.
Серж сам не понял, как вырвался к костру и когда успел выхватить нож. Филипп сидел, хватая ртом воздух и мелко трясясь. Врагов, волков или хотя бы змей, ящериц и пауков рядом с герцогом не наблюдалось. А вот случись что и впрямь серьезное, запоздало похолодел Серж, я б и не узнал: амулет-то работает, десять шагов – и кричи не кричи!
– Ваше высочество? – спросил Серж. Пучок мяты торчал в руках букетом, и бывший королевский рыцарь вдруг испытал острое искушение запихнуть весь этот букет герцогу в рот и заставить съесть прямо так, не дожидаясь отвара.
– Нет, – дернул плечом Филипп, – ничего. Простите, брат Серж. Дурной сон…
Вздохнув, Серж нашел в горке поклажи флягу с вином, протянул герцогу. Тот кивнул:
– Благодарю вас, брат Серж.
А руки-то у его высочества дрожат, отметил Серж. И зубы о горлышко стучат так, что сюда слышно. Запихнул мяту в котелок – хорошо, воды с вечера принес! – отгреб из костра углей…
– Ваше высочество, это был всего лишь сон.
– Да, но… – Филипп опустил фляжку, отер рот. – Скажите, брат Серж… разве вы не верите, что иные сны посылает нам Господь, желая предостеречь или наставить? А иные – Нечистый, в искушение?
– Может быть, – пожал плечами Серж. – Я, признаться, не считаю себя настолько просветленным, чтобы судить о подобном. Кто же, по вашему разумению, послал вам нынешний сон?
– Боюсь даже предполагать. Брат Серж, вы… я понимаю, что вы не должны безоглядно мне верить, но все же поверьте – я не хочу себе таргальской короны! Не хочу!!
Свет Господень, с чего он снова про корону?! Серж утвердил котелок в горячих углях, подсел к герцогу:
– Расскажите мне ваш дурной сон, ваше высочество, и давайте вместе решим, от Господа ли он.
Вспоминать, а тем более рассказывать свой кошмар Филиппу явно не хотелось. Но все же, временами прикладываясь к фляжке, крупно вздрагивая и нервно оглядываясь на тьму за спиной, герцог рассказал. Приснилось ему, что они с Сержем благополучно добрались до Корварены, граф Унгери милосердно упрятал герцога в надежную королевскую тюрьму, и все было замечательно, пока Луи, этот безответственный мальчишка Луи, не надумал обидеться!
