Брендон Сандерсон - Сплав закона
— Это твоя часть.
— Я не буду в вагоне с тобой? — она сспросила с волнением.
— Нет, — сказал Ваксиллиум. — Ты и Уэйн будите смотреть с вершины холма.
— Ты будешь один.
— Да буду.
Она замолчала.
— Ты знаешь, что я думаю о тебе. Что ты думаешь обо мне, Лорд Ваксиллиум?
Он улыбнулся.
- ***Если играть по этим правилам,*** то я не могу сказать тебе свои мысли. Тебе нужно угадать их.
— Ты думаете о том, что я слишком молода, — сказала она. — И беспокоишься о том, что если я приму участие в этом, мне будет больно.
— Вряд ли об этом трудно догадаться. До сих пор, я давал тебе, что… три возможности сойти с этого пути и искать спасения?
— Ты также думаешь, — сказала она, — что для тебя радует то, что я настаиваю на том чтобы остаться с тобой, потому что я буду полезна. Жизнь научила тебя использовать все имеющиеся ресурсы.
— Превосходно — сказал он.
— Ты думаешь, что я умная, как ты заявил. Но ты также обеспокоен тем, что я слишком легко становлюсь взволнованной, и волнуешься, что это будет использовано против тебя.
— В этих записях, что ты читала говорилось о Пакло (Пыльном)Дасти?
— Конечно. Он был одним из твоих помощниковв, прежде чем встретился Уэйн.
— Он был хорошим другом, — сказал Ваксиллиум. — И основательный законник. Но я никогда не встречал человека, которого было так же просто испугать, как Пакло. Тихо закрышаяся дверь может заставить его визжать.
Она нахмурилась.
— Я предполагаю, что записи не говорили об этом, — сказал Ваксиллиум.
— Они описывают его как очень смелого человека.
— Он был храбрым, Леди Мараси. Видишь ли, многие люди ошибочно испуг принимают за трусость. Да, выстрел заставлял Пакло подпрыгнуть. Затем он отбегал, чтобы увидеть то, что стало его причиной. Однажды я видел, как он смотрел вниз на шесть человек с оружием, направленным на него, *** но на нем появилось даже испарины.***
Он повернулся к ней.
— Ты неопытна. Я тоже. Как и любой человек. Мера человечности не в том, сколько он прожил. Это не то, как легко он прыгает на шум или как быстро он должен показать эмоции. Она в том, как он использует то, что жизнь преподнесла ему.
Ее румянец усилился.
— Я также думаю, что тебе нравится читать лекции.
— Это приходит вместе со значком законника.
— Ты не… носишь его больше.
— Человек может снять значок законника, Леди Мараси. Но он никогда не сможет прекратить быть им.
Он встретился с ней взглядом. Её глаза глубокие, лучезарные, как вода неожиданной весной в Пустошах. Он взял себя в руки. Он плохо повлияет на нее. Очень плохо. Он думал то же самое о Лизи, и он был прав.
— Есть еще одна вещь, я придумал её для тебя, — сказала она тихо. — Сможешь ли ты угадать её?
***Все слишком хорошо.***
С неохотой он отвернулся от ее взгляда и посмотрел на разрисованную бумагу.
— Да. Ты думаешь, что я должен сказать Ранетт о том, что одолжил у неё винтовку. Я согласен. Хотя я думаю, что было бы целесообразно потренировать тебя в обращении с револьвером, в конечном итоге, я бы предложил тебе по практиковаться с тем оружием, с которым ты уже имела общение. Может быть, мы можем найти винтовку, которая будет соответствовать этим алюминиевым патронам, что украл Уэйн.
— Ох. Конечно.
Ваксиллиум сделал вид, что не заметил ее смущение.
— Думаю, — сказала Мараси, — сходить проверить, как там Уэйна и Ранетт.
— Хорошая идея. Надеюсь, она не обнаружила, что он взял ее орудий, ***приготовленное для продажи***.
Мараси поспешила к двери.
— Леди Мараси? — позвал Ваксиллиум.
Она заколебалась у двери, затем повернулась, с надеждой.
— Вы сделали хорошую работу прочитав меня, — сказал он, кивая в знак уважения. — Не многие могут это сделать. ***Я не знал, что могу быть свободным в своих эмоциях.***
— Уроки расширенных методов допроса, — сказала она.
— И… э — э, я читала ваш психологический портрет.
— У меня есть психологический портрет?
— Боюсь, что да. Доктор Мунбру написал его после визита в Везеринг.
— Этот маленький крысеныш Мурнбру был психологом? — сказал Ваксиллиум, действительно сбитый с толку.
— Я был уверен, что он был азартным игром, проходящим через город в поисках ***обманных знаков.***
— Э — э, да. Это его профиль. Вы, э — э, имеете тенденцию думать, что любой, кто носит слишком много красного является хроническим игрок.
— Я?
Она кивнула.
— Черт, — сказал он. — Мне необходимо прочитать эту штуку.
Она вышла, и прикрыла за собой дверь. Он еще раз повернулся к своему плану. Он поднял руку и сунул серьгу в ухо. Он должен носить её во время молитвы, или при проведении какого‑то важного дела.
Он полагал, что сегодня вечером, будет делать мчто‑то другое.
Глава 16
Уэйн ковылял через железнодорожную станцию, операясь на коричневую трость, шел он медленно, намеренно прихрамывая. Пробираясь через целую толпу толкающихся, пихающихся, и при этом смотрящих на тебя с глупым видом идуших впереди. Группа их вельнула в сторону, почти сволив его.
Каждый возвышался над ним. Это заставило Уэйна выгнуть старческую спину назад, даже не надеясь увидеть, что же суетится кругом.
— Ни кто даже не подумает о бедной пожилой женщине, — проворчал Уэйн.
Скрипучим тоном, гнусавым и высоким, в отличии от его нормального голоса, смешенный с изящным акцентом Района Маргосиан. Такого района уже не существует, по крайней мере, не в том виде; он был переведен в промышленный квартал своего октанта, жители ушли оттуда. Умирающий акцент для умирающей женщины.
— Нет ни капли уважения. Позор, скажу я вам. Просто и понятно, вот что это такое.
Компания молодых людей в толпе впереди оглянулась на него, закутанного в древний плащ до щиколоток, с лицом изборозденным старостью и серебристыми волосами под войлочной шляпой.
— Простите, мэм, — наконец сказал один из них, уступая дорогу.
Вот хороший мальчик, подумал Уэйн, похлопав его по руке и заковылял вперед. Один за другим, люди уступали ему дорогу. Иногда приходилось немного закашляться, так, чтобы это звучало, как — будто он может быть заразным. Уэйн был достаточно осторожен, чтобы не выглядеть, как нищий. Это могло бы привлечь внимание констеблей, которые могли подумать, что он высматривает метки вора — карманика (чтобы обчистить жертку).
Нет, он не был попрошайкой. Он был Абригеин, старуха, которая пришла посмотреть, из‑за чего тут такая суета. Абригеин не богата, но и не бедна.
Бережливая, с тщательно подогнанными заплатками на плаще, с производящей впечатления шляпе, которая когда‑то была модной.
![Аллэин Флаер - Веревки и цепи. Часть вторая - Цепи.[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)