Дуглас Брайан - Воин из пророчества
Она заплакала и ушла, и ночь скрыла ее. И Траванкор забыл о ней тотчас же, как только стихли ее рыдания.
— Учитель, — прошептал он, — ты пророчил мне великое будущее! Как же получилось, что я оказался в этом позорном плену?
Никого и ничего. Только падающая звезда наискось прочертила небо.
* * *
Площадка для поединка перед лицом великого Аурангзеба мало чем отличалась от той, к которой привык Арилье. Разве что цепь не сковывала движения пленника.
Впервые за долгое время Арилье испытывал подобие интереса к своему будущему противнику. Сегодня — последний бой. Либо Арилье будет убит, либо убьет соперника, и тогда его отпустят. Так или иначе, но бессмысленное прозябание в долгом плену закончится.
Он наклонился, растер лодыжку. Как легко ходить без цепи на ноге!
Собравшиеся зрители жадно рассматривали непобедимого бойца. Так вот он каков! Это правда, что он убил больше двадцати противников? Это правда, что он не знает поражений? Судя по тому, как он двигается, рассуждали опытные воины, — легко в это поверить.
Далеко не все видели Арилье в бою. Далеко не все побывали возле того загончика с шестом и навесом, где устраивались выступления пленного бойца. И теперь многие просто кипели от любопытства.
На голову бойца натянули особую ритуальную маску с рогами и узкими прорезями для глаз. Жуткая образина, просто страх берет, как увидишь. Арилье беспокойно заворочал головой. Приноравливался к новым условиям. Сквозь прорези видно плохо. Намного хуже, чем без маски. Нарочно такие сделали, чтобы затруднить бойцам задачу.
Одна осталась надежда — что и сопернику Арилье напялят такую же личину. Иначе их шансы будут слишком неравными.
Впрочем… это как поглядеть. Арилье выпрямился, размял спину, попробовал на вес меч и кинжал. Неплохо.
Интересно, чьей победы желает Аурангзеб? Вон он, сидит на своем троне, с бесстрастным, словно изваянным из камня лицом. И рядом с ним — жуткая старуха с трубкой в зубах. Осанка властная и взгляд злой. Чем-то похожа на ту, что выдала Арилье врагам. А может быть, ему чудится.
Он до сих пор не мог избыть досады на случившееся. Нет, он до сих пор считал, что поступил правильно: напоил коня, по-доброму поговорил со старой женщиной, поинтересовался ее детьми… и отказываться от угощения означало бы обидеть ее попусту. Вот и попался.
А обида все не проходила. И на себя — зачем оказался таким доверчивым; и на старуху — для чего она выдала его, ведь он ничего дурного ей не сделал! Сразу надо было распрощаться с нею, едва лишь она назвала его «мой господин». Когда человек начинает льстить без явной корысти — ожидай беды.
Ладно, что толку теперь жевать пережеванное! Главное — сегодня последний бой, а завтра — свобода!
Вот и противник. Кругом зашумели громче, заволновались. Начинается!
Стражники вывели второго бойца, и Арилье увидел, что рассмотреть толком лицо врага не удастся: тот был в такой же маске. Ладно, не так уж это и важно. Судя по движениям — молодой. У молодости есть преимущество — она выносливей, но есть и недостаток — молодой боец менее опытен. А Арилье за минувшее время опыта набрался!
Стражи бросили кинжал и саблю под ноги второму пленнику. Тот наклонился и поднял их. Выпрямился и сразу пошел на противника.
Первый удар, который Арилье с легкостью отбил. Второй… И вдруг — по особенной манере держать саблю, по характерному способу бить — Арилье узнал своего соперника. Дьявольский план родился в голове золотого дракона! Обещал свободу, да? Последний бой — а завтра свобода…
Горько улыбнулся Арилье под своей маской. Траванкор не узнал его. Не мог узнать, потому что даже не предполагал о том, кто может оказаться здесь, в Калимегдане, в качестве лучшего бойца его врагов. А может быть, потому… потому что Траванкор вовсе не думал о Арилье. О другом его мысли. О свободе, о войне с Ауран-гзебом, о своем отце-радже… Что ж. У каждого своя дорога. Вот, значит, для чего судьба привела Арилье сюда, напялила на него страшную маску… Не так, как когда-то в детстве, шутейно, а всерьез. Все всерьез.
Но бой должен быть без подделки, иначе враги заподозрят неладное и не отпустят Траванкора. Если уж Арилье решился жертвовать собой, ему следует идти до конца — и сделать все правильно, иначе пропадет его жертва понапрасну. Уроки Шлоки накрепко затвердил Арилье. И такова была особенность этой науки, что наставления учителя вставали в памяти как раз в тот миг, когда были нужнее всего.
Мечи со свистом рассекали воздух, ударялись друг о друга, высекали искры. Удары все учащались. Зрители ревели, один только Аурангзеб не размыкал губ, да старуха с трубкой в зубах следила за поединком горящими глазами. Маленький Ширван подпрыгивал на месте от возбуждения и кричал не переставая. Он и сам не мог бы сказать, кто из сражающихся вызывал у него больше восторга. Оба хороши!
Кусая край покрывала, следила за схваткой Рукмини, слезы катились по ее щекам. Во время первого испытания она вручила жизнь любимого верному коню — и помог ему верный конь. Кому теперь вручит она жизнь Траванкора? Тому страшному бойцу, чье лицо закрыто маской, а сердце обросло шерстью и не знает пощады?
Воздух полон был стального грома. Траванкор рубил и справа, и слева, делал резкие выпады и отскакивал, а его соперник уверенно отражал каждую атаку.
Словно выжидал чего-то.
Закусив под маской губу, Траванкор снова и скова атаковал его, и опять враг оказывался невредимым. Сам он, впрочем, атаковал мало.
Точно — чего-то ждет.
Чего?
Траванкор вдруг ощутил странное беспокойство. Нет ли какого-нибудь особо хитроумного хода в запасе у этого чужого воина?
Прислушался бы сейчас к своему сердцу — понял бы: ждет Арилье мгновения, когда поймет, что готов к смерти.
Долго длился бой. И в конце концов всем собравшимся стало ясно: силы соперников равны. Ни один не сможет одолеть другого, разве что поможет какая-нибудь случайность или один из двоих допустит оплошность. Кто же первым сломается?
И вдруг противник Траванкора сделал неосторожное движение. Раскрылся и замер — на мгновение дольше, чем требовалось бы. Траванкор не колебался — тотчас воспользовался преимуществом и с силой вонзил кинжал в грудь противника. Удар был так силен, что кинжал вошел в плоть по самую рукоять, и Траванкор, как его учили, резко повернул клинок в ране. Все!
Вражеский боец, хрипло застонав, упал на землю. Траванкор сорвал с лица маску, ветерок остудил потную кожу, приятно освежил ее. Сразу стало легче дышать, и мир вокруг расширился, сделался светлым и просторным.
Повернувшись спиной к поверженному бойцу — Траванкор даже не потрудился проверить, мертв ли тот, — победитель шагнул к трону Аурангзеба: он желал потребовать своего, и немедленно, пока дракон не смеет ему отказать!
