Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина
– Город наш. Валите отсюда, если хотите жить!
Перепрыгнул через забор, шмыгнул в щель между домами – и вот крики преследователей раздаются на соседней улице. Побежал к рынку. По нему бродило двое охранников с факелами, они еще и в колотушки стучали. Сигналили всем, что воровать нужно в другом месте, а не там, где они ходят. У нас на станции, помнится, полицейские на карах тоже сирены еще на соседнем уровне включали, для того чтобы преступники удрать успели. Другого смысла я в их действиях не вижу.
Подкрался, скрываясь за прилавками. Подождал, пока они развернутся и посмотрят в разные стороны. Затем всадил в одного стрелу. Подскочил ко второму и приставил кинжал к горлу.
– Даже не думай!
Парнишка дернулся, увидел агонизирующего напарника и затих.
– Ты чей будешь?
– Гвоздя.
– Неправильно, ты теперь ничей: он умер. Сейчас пойдешь к своим дружкам и передашь, что Пирог дает время смыться до утра, оставшихся в городе убьем. Больше мы никого предупреждать не будем. Ты все понял?
– Да.
– Брось факел и беги. Пошел!
Подобрал факел и начал поджигать полотняные тенты, нашел немного соломы и запалил прилавки. Особо большого пожара, скорее всего, не получится – как-то горит все неохотно. Но это не суть важно, немного дыма не помешает. Забросил факел на какой-то сарайчик и побежал домой. Забрался в окно, поднялся на второй этаж и стал рассматривать соседние улицы. Вот вдалеке замелькали фонари. Кто-то заорал так, как будто его режут. Хотя почему как будто? Кого-то однозначно прикончили! Вспыхнуло зарево пожара, и на смотровой вышке забили тревогу. Довольно потер ладони: начинается! Разбудил домоуправа.
– Кродеунт, в городе беспорядки. Я проснулся от шума и криков, а вас выстрелом из бомбарды не поднимешь. Буди всех, стойте на страже, я пошел досыпать. Разбудите меня пораньше, Маурику ко мне не пускать – скажешь, что я запретил.
С утра сидел за столом и аккуратно выводил приказ главы городского совета о передаче мне своих полномочий. Не зря палач листы с подписями дал. Прошли уже сутки с момента его исчезновения, семья должна была поднять тревогу. Правда, вряд ли в свете последних событий кто-то станет его искать. Бунт, который начинал разгораться в городе, все спишет. Полчаса назад пришлось пострелять из окон по небольшой группе, явившейся грабить особняк. Надеюсь, их трупы отпугнут жаждущих моего добра. И вообще пора прекращать этот бардак – повеселились, и хватит. Этак от города ничего не останется!
Собрал все документы в сумку, натянул броню, вооружился, накинул плащ и направился к зданию городского совета. Шел посредине улицы, внимательно наблюдая за окнами домов и переулками: как бы не подстрелили. Жители занимали оборону, многие ставни были заколочены досками. Кое-где дома, выглядевшие богаче остальных, были разграблены. Как, впрочем, и лавочки. Трупов и толп разъяренных горожан видно пока не было, но думаю, что до этого осталось недалеко. Как только до большинства дойдет, что это не обычные беспорядки, а передел власти, тут такое начнется! Должники пойдут резать кредиторов, и дальше по списку.
Из-за угла вывернула пьяная компания из трех мужчин. Увидев меня, они обрадовались, достали ножи и направились ко мне с явно недружественными намерениями. Я пожал плечами, распахнул плащ и продемонстрировал свой арсенал. Вежливо поинтересовался:
– Может, не стоит? Исчезли, живо!
Мужики переглянулись и убежали в переулок. Вот так-то, это вам не безоружных горожан грабить. Было бы у меня свободное время – я бы вами вплотную занялся. Странная ситуация – сам все затеял, а теперь на бандитов обижаюсь, что они разбойничают с моей подачи. Вот такой я неоднозначный человек.
Городская управа напоминала муравейник, в ней собрались не только стражники, чиновники и члены их семей, но и пострадавшие. Люди продолжали подходить. В принципе правильно задумано: по отдельности в своих домах отбиться не получится, силы нужно собрать в кулак. Только почему все предоставлены сами себе и носятся без всякой цели? Либо разбились на группки и сидят по углам. Где главные петухи в этом курятнике? Заметил знакомого стражника и поманил его к себе.
– Что здесь происходит? Чего все мечутся?
– Начальники все утро в совет добро свое носили, затем комнаты между женами делили. Выясняли – кому какой кабинет по рангу положен. Сейчас в зале сидят, ситуацию обсуждают. О чем там можно два часа разговаривать? Действовать надо, пока сюда толпа не ворвалась!
– И что, никто не может на себя командование взять?
– Была у нас парочка толковых десятников, они за семьями ушли, но так и не вернулись. Похоже на то, что убили, – их многие ненавидели.
– Ясно. Здесь те двое, что с нами ходили?
– Да.
– Зови их, желательно захватить арбалеты – пойдем ваше начальство обрабатывать. Не струсите?
– Нет, хуже уже не будет.
Вошел в зал совещаний, вполголоса скомандовал стражникам охранять двери и никого не выпускать. Осмотрелся: что у нас тут? Длинный стол, примерно десять – пятнадцать чиновников всех рангов. Кресло, стоящее с торца, пустует. В него я и уселся, достал бумаги и молчком принялся раскладывать их перед собой. Обсуждение важных вопросов, а именно: кто здесь главный, кто будет за все отвечать и где глава совета, – при моем появлении потихоньку затихло. Краснолицый толстяк не выдержал:
– Ты еще кто такой?
– Барон Никет. Церемонии необходимо посещать, чтобы в дальнейшем не иметь глупого вида и не задавать бессмысленных вопросов. По твоему лицу вижу – собрался орать и возмущаться. Так вот, подумай три раза, прежде чем это сделать. Что, кстати, и других касается: вы не в том положении, чтобы на меня голос повышать.
– В каком же мы положении? – спросил меня сухощавый высокий старик, сидящий на другом конце стола.
– Висельников! Я поясню: через некоторое время вы все же договоритесь между собой и сумеете выбрать главного. Казалось бы, все проблемы решены, от горожан вы отобьетесь, меня подставите под топор палача: в соответствии с контрактом я несу ответственность за бунт. Но самого главного вы так и не увидели, это дорого вам обойдется.
– Почему? В чем главная проблема?
– В моем несогласии. Я – ваша главная проблема! Против меня вы бессильны, ничто не поможет: ни деньги, ни власть. Вы всего лишь жалкие, беспринципные торгаши, которые решили, что ухватили судьбу за хвост. Что вы можете противопоставить этому? – Я выхватил Кусаку и вбил лезвие секиры в стол.
Члены городского совета, сидевшие рядом со мной, отшатнулись, но старик не растерялся, он крикнул стражникам:
– Взять его!
Стражники не шелохнулись.
– Теперь скомандую я! Поднять арбалеты и взять купца на прицел!
