Земля. Реалити-шоу, в котором за тебя уже все решили - Морено Элой

– Вранье! – вскрикнул мужчина, нервничая. Похоже, что я затронула щекотливую тему. Возможно, благодаря этой зацепке мы могли бы получить нужную информацию. – Он был хорошим человеком, не таким, как ваш отец. Он был хорошим, хорошим, а люди относились к нему плохо, очень плохо! Все, что про него говорил, было ложью! – крикнул он.

Затем старик снова вышел на улицу, огляделся и почесал голову. Все его тело дрожало.

– То, что о нем говорили, – сплошное вранье! Он был хорошим человеком! – продолжал громко повторять он.

Собаки опять залаяли.

– Успокойтесь, успокойтесь, – подошел к нему мой брат.

– Не прикасайтесь ко мне! Не прикасайтесь! – закричал старик.

В этот момент издалека донесся чей-то голос.

– Папа! Папа!

Мужчина застыл неподвижно, перестал дрожать и кричать, почти перестал дышать.

– Меня уже ищут… – сказал он намного спокойнее.

К нам подбежала женщина.

Мужчина продолжал неподвижно стоять в дверях, пока она не подошла и не обняла его.

Они стояли так оба несколько секунд.

– Извините, – сказала женщина со слезами на глазах, – простите нас… надеюсь, он не причинил вам никаких неприятностей. – Она вздохнула. – Видите ли, мой отец очень легко выходит из себя.

– Не волнуйтесь, ничего не случилось, мы просто разговаривали, – ответила я, протягивая ей руку. – Меня зовут Нел Миллер.

– Нел, журналистка? – она удивленно посмотрела на меня.

– Да, она самая, а это мой брат.

– Сын… сын… – сказала она, не отдавая себя отчета в том, что я тоже была дочерью Уильяма Миллера.

Брат протянул ей руку.

– Тысячу раз ему говорила, чтобы он не уходил далеко от дома. Полагаю, что сегодня, увидев вас здесь и услышав собак, отец не сдержался и пошел посмотреть, что происходит.

– Не переживайте, – я попыталась ее успокоить, – я же говорю, мы просто беседовали, не более того.

– Да, но я слышала крики.

– Ну да, он немного расстроился, и мы не совсем понимаем почему. Ваш папа просто начал говорить, что все было ложью.

В этот момент мужчина отошел немного от дочери и снова начал кричать.

– Это ложь! Никогда он не был с проститутками! Этому мужчине испоганили всю жизнь! А он просто хотел защитить ее!

И вдруг на этой последней фразе его как будто парализовало. Несколько секунд спустя мужчину снова начало трясти. Казалось, что у него начался приступ шока.

– Простите, простите, простите… я ничего не говорил, я ничего вам не говорил, – бормотал он, плача.

– Ну все, папа, все хорошо, давай оставим этих людей в покое, – говорила ему дочь, нежно беря отца за руку и пытаясь увести из дома. – Было приятно с вами познакомиться, но, боюсь, что нам пора идти. Ему еще нужно принять лекарства.

Мы попрощались на пороге. А затем молча стояли и смотрели, как эти две фигуры медленно уходили, теряясь в исландском утре.

– Нам придется с ним еще раз поговорить, – сказала я своему брату. – Мы должны выяснить, что скрывается за его последней фразой. Кого хотел защитить Копсон? Свою жену? Свою новую спутницу? Кто вообще она была такая?

– С этим ненормальным? – возразил мой брат. – Ты хочешь, чтобы мы пошли снова поговорить с этим сумасшедшим стариком?

– Конечно, – ответила я, улыбаясь, – дети и сумасшедшие – вот два самых достоверных источника информации, и те и другие обычно говорят правду.

– Свою правду, разумеется, – ответил он мне.

– Да, свою правду, но иногда она бывает даже реальней, чем ложь всех остальных. Старик, уже поживший на свете, безусловно, видел многое.

Во время разговора он сказал, что не хотел бы, чтобы его снова запирали… У меня много контактов в органах, конечно, не в этой стране, но у полицейских есть свои каналы связи. И если это правда, что этого старика где-то запирали, я могу выяснить, почему так произошло. По дороге я сделаю несколько звонков.

– По дороге куда?

– Без понятия, просто отвези меня куда-нибудь поесть. У меня голова сейчас взорвется: у нас есть тысяча зацепок, а я не могу их собрать все вместе. В доме, на первый взгляд, нет ничего особенного, так что вернемся сюда чуть позже.

Мы сели в машину и поехали обратно в Сёйдауркроукюр, чтобы отыскать какой-нибудь ресторан.

Пока мы ели, то снова собрали воедино всю информацию, которая у нас была, пытаясь понять, что может открыть этот последний ключ. Сначала мы вышли на капитана, который изнасиловал девушку, хотя должен был быть геем, и рабочего, который умер при очень странных обстоятельствах и был похож на Маркуса. Затем поиски привели нас к отцу Веруки, одному из основателей шоу, который погиб в результате несчастного случая вместе с загадочной спутницей, о которой больше никто никогда не слышал… А теперь еще этот старик, который уверял нас, что отца Веруки убили.

Мы почти закончили есть, когда на мой мобильный пришло сообщение.

– А знаешь, почему наш новый друг оказался вдруг под замком? – спросила я брата, едва прочитав сообщение от моего контактного лица в полиции.

– Даже не представляю, – ответил он мне.

– За вторжение в дом.

– Но при этом старик уверял нас, что в дом не заходил.

– Но есть еще кое-что. Его не забрали в участок, а поместили прямиком в психиатрическую лечебницу, где он пробыл два дня… Практически без связи с внешним миром.

– Что? Но почему?

– Вот это нам и нужно выяснить, почему.

– Тогда нам надо наведаться в ту больницу и спросить у персонала.

– В таких случаях, – начала объяснять я брату, – гораздо быстрее и проще напрямую поговорить с семьей. Ты избавляешь себя от множества бюрократических проволочек, врачебных тайн и всего такого прочего. Более того, родственники, как правило, быстрее идут тебе навстречу, если ты с ними устанавливаешь эмоциональную связь. Так что сегодня мы, пожалуй, навестим нашего нового друга дома, – сказала я улыбаясь.

– Чувствую, что с каждым шагом мы ближе и ближе, – говорит женщина, имея в виду окончание игры.

– Я тоже, – отвечает мужчина, подразумевая расстояние, которое отделяет их с сестрой друг от друга.

Из ресторана мы вернулись в дом и попытались отыскать в нем хотя бы что-нибудь, что можно было бы открыть этим ключом: какую-нибудь коробку, сундук или потайной ящик….

Спустя два часа так ничего и не добившись, мы решили наведаться в гости к нашим соседям. Мы подошли к их дому пешком.

Собаки снова громко залаяли.

Дверь была открыта настежь.

Мы позвонили в звонок и остались стоять на пороге, пока женщина не вышла к нам.

Увидев нас, она удивилась.

– Здравствуйте, – сказали мы.

– Здравствуйте… – ответила она, почти дрожа, – я прошу прощения за сегодняшнее утро, нам вовсе не нужны неприятности. Уверяю вас, мой отец больше не будет вас беспокоить, не волнуйтесь…

– Успокойтесь, вам не за что извиняться, мы пришли не за этим. Мы хотели бы объяснить вам, что делали в том доме, и, возможно, задать вам несколько вопросов.

Женщина огляделась по сторонам и пригласила войти в дом.

Уже внутри она предложила нам кофе, и мы втроем уселись вокруг небольшого столика.

– А где же он? – спросила я.

– Кто, мой отец?

– Да.

– Он в комнате. Сильно перенервничал, и я дала ему успокоительное. Я еще раз прошу прощения за то, что произошло. Проблема в том, что он всегда один, и здесь почти нечем заняться, и как только кто-то появляется в округе, он тотчас выходит посмотреть. Вот и сегодня, едва увидев вас, папа тут же побежал проверить, что происходит. Полагаю, он сейчас спит, так что я буду вам очень признательна, если мы будем сидеть тихонечко.

Мы рассказали ей всю нашу историю: про игру с ключами, разные подсказки, дорогу до этого дома…

Когда мы поговорили и женщина, как мне показалось, немного успокоилась, я задала вопрос про психиатрическую больницу.

– Сказать по правде, я по сей день не понимаю, почему его там заперли. По данным полиции, его задержали за проникновение в дом без разрешения, проникновение со взломом, если быть точнее. Но мне сказали, что потом все осложнилось. Когда его посадили в машину, он начал кричать, нервничать, у него случился припадок… Его отвезли прямиком в психиатрическую больницу, там дали какое-то успокоительное и продержали без связи с внешним миром в течение нескольких часов.