Михаил Ахманов - Последняя битва
Он смолк, когда в саду появились четверо крючконосых с трехзначными номерами. Скользя будто тени, они прибирали дворик, терли каменные скамьи и облицовку водоема, сметали с дорожек землю и опавшие лепестки алых цветов.
— Все же они различаются друг от друга, — произнес за спиной Иеро старый эливенер. — Не так заметно, как ученые копии Аримана, но различаются. Посмотри, трое с застывшими, как у покойников, лицами, а тот, который трудится у розовых кустов, поглядывает на нас с любопытством. И движения его живее…
— Да, — согласился Иеро и, помолчав, добавил: — Возможно, если бы их не отдавали на корм мирмидам, каждый лет через десять обрел бы душу и стал человеком. Не знаю только, было б это плохим или хорошим деянием.
— Я тоже не знаю. — Брат Альдо опустил веки, словно от вида четырех одинаковых фигур у него начало рябить в глазах. — Но мир, населенный копиями, был бы бесконечно скучен, сын мой.
* * *Ближе к вечеру Иеро направился в южную часть парка, к нагромождению скал, где обитали нетопыри, и озеру, заросшему кувшинками. Он думал о Лучар, о сроке, оставшемся ей до разрешения от бремени, и о том, увидит ли он когда-нибудь сына и свою принцессу. Сердце его стеснилось от этих мыслей, и он, обратившись лицом к западу, туда, где лежала его родина, коснулся кармашка перевязи с древним крестом и начал шептать молитву.
Может, Бог подскажет, как ответить брату Альдо? Он понимал, что старый эливенер прав: их только двое, силы их слишком малы, и к тому же один из них — не воин. Мудрец, а не солдат, способный отнять у ближнего жизнь… Это значило, что в битве с Теоном их ожидает неминуемое поражение. Бесславная, бессмысленная гибель… Кто же вернется в Канду? Кто расскажет отцу Демеро об этом змеином гнезде? Горм?
На миг Иеро представил необозримые пространства земель и вод, что отделяли их от родины, и содрогнулся. На запад — степи, горы и пустыни, потом — океан на тысячи миль; к востоку — лес, гигантские реки, другой океан, наверное, вдвое шире Лантика… И всюду — опасности! Лемуты, хищники, голод, пустоши, зараженные радиацией… Сколько же надо месяцев или лет, чтобы в одиночку добраться к побережью? Конечно, к восточному, ибо на западе, в Европе, нет ни людей, ни жизни, ни кораблей… И если Горм это сделает, если дойдет до страны айморов, что ожидает его там? Встретится ли человек, который поймет, что перед ним не дикий зверь? И как объясниться Горму с этим человеком? Или же их разговор начнет и закончит арбалетный болт?
Нет, надо сражаться, решил Иеро. Разделить врагов или хотя бы отвлечь их внимание, найти союзника и нанести внезапный удар… Господь вразумит и поможет! Недаром Он дважды послал ему знаки — Книгу и символ Округленных Губ! Помощь придет через нечто удивительное… Сообразить бы, через что!
Покинув берег озера, он медленно зашагал к скалам и зияющей в них пещере. Небо гасло; на западе, над морем, громоздились стаи туч с вытянутыми округлыми формами, и Иеро вдруг показалось, что к полуострову несется флотилия воздушных кораблей, неизмеримо больших «Вашингтона», и в каждом огромном судне — Стражи Границы в медных шлемах и кирасах, с копьями и мечами; целое воинство, спешащее ему на выручку. Подивившись на это видение, он глубоко вздохнул и снял ментальную защиту.
Никаких сигналов от Горма… тольно ощущение, что медведь — на какой-то вершине и смотрит вниз… еще — чувство голода… видно, пеммикан подошел к концу…
Иеро не успел додумать эту мысль, как другая, чуждая, проникла в сознание.
«Дикарь что-то замышляет», — простучало глухой барабанной дробью. Ей ответил серебристый звон литавр:
«Ты, синяя плесень, тоже замышлял, когда явился сюда. Как помнится мне, целых пятнадцать дней, до первого Слияния… Ты думал, что очень силен, что уничтожишь нас или заставишь подчиниться… Но Слияние все расставляет по местам, не правда ли?»
Нергал и Кали! Еще ощущалось присутствие третьего, молчаливо следившего за разговором; на миг коснувшись его ауры, священник понял: Ариман! Эти три ментальных источника были разбросаны в пространстве; видимо, каждый из собеседников находился в своем дворце.
«Слияние… — Мысль Нергала протяжным эхом отдалась в голове Иеро. — Да, Повелительница Шлюх, Слияние все расставляет по местам. Окончательно и необратимо! Только Слияние объединяет нас… Иначе я приказал бы своим летающим слугам выпить твою кровь, старая ведьма!»
Окончательно и необратимо… Иеро содрогнулся. Внезапно он понял, что это в самом деле так: для слившегося с Теоном не существует обратной дороги. Одно прикосновение Нечистого к его душе — и он пропал!
«Пощады, Владыка Нетопырей, пощады! — в тоне Кали слышалась издевка. Потом она добавила: — Когда-то я правила жалким народцем в жалкой стране… давно, очень давно… Они были покорными, эти мокрицы, но временами покорность их меня бесила. Я вселялась то в одного, то в другого, наделяя духом неповиновения, а затем их распинали на земле, в одном из двориков, под окнами моей опочивальни».
«И что же?» — с явным интересом спросил Нергал.
«В том дворике рос бамбук, очень быстро, на пол-ладони за день… Как они корчились, как кричали! — Смех звенел в ментальном голосе женщины. — Тут, в моем дворце, есть такой же дворик, и в нем хватит места для тебя и всех твоих синекожих ублюдков».
«Одна из твоих копий сейчас со мной, — отозвался Нергал после паузы. — Знаешь, что я с ней делаю?»
«Сосешь кровь, на пару с твоим вампиром?»
«О, нет, нет! Я придумал кое-что получше! Не столь примитивное!»
Играют, развлекаются, подумал Иеро, не выпуская наружу ни единой мысли. Пароксизм удовольствия, сотрясавший Нергала, смешанный с отзвуком жуткой муки, докатился до него, заставив похолодеть от ненависти.
«Можешь творить с ней все, что угодно, — заметила Кали, — меня это не трогает. А вот в дикаре я разочаровалась!»
«В самом деле? Почему?» — Дрожь наслаждения пронизала карлика. Иеро перекрестился и сплюнул.
«Он пренебрег моими девушками! Надеюсь, если он не подойдет, Локи отдаст его мне. Бамбук уже прорастает в моем дворике…»
«Не надейся, — прошелестел тусклый голос Аримана. — Он подойдет. Сильный, безжалостный…»
«И это примиряет меня с ним. Это и еще одно…»
«Что именно, Нерг? Трудно представить, что тварь вроде тебя способна с кем-то примириться!»
С минуту карлик молчал. Ожидая ответа, Иеро уставился в быстро темнеющие небеса, на армаду наплывавших с моря туч. От скал протянулись длинные тени, и зев пещеры потонул в них как черный камень в темной воде.
Наконец барабанный рокот снова зазвучал в сознании священника:
