Виталий Цориев - Блики
10
Истошные крики толпы становятся всё тише, пока не сливаются с журчанием чая, подливаемого мальчиком-слугой в его пиалу. Запах гари – расплавленного жира, опаленных волос, обуглившегося мяса – постепенно вытесняется ароматом жасмина. Артур не сразу вспоминает, где он находится, все ему кажется таким расплывчатым, искусственным, нереальным. Озноб боли и удовольствия все еще пронизывает его костный мозг, заставляя его нервы дребезжать, словно натянутые струны электрогитары, по которым грубо ударили рукой. Шепот мужских голосов, замысловатый рисунок ткани, переплетение ее нитей, тягучая слюна, повисшая из его рта, ее капли, заставившие потемнеть обивку кушетки, на которой он лежит. Он приподнимается на локтях, оглядывает комнату триклиния спросонья, садится, вытирает тыльной стороной ладони свои губы. Виктор пересел ближе к Хасану и, увлеченные беседой, они не сразу замечают возвращение Артура, или только делают вид.
–…чертовы фанатики, разве так можно бороться с Системой! – Шепчет Виктор, тронутый только что увиденным, не смотря на то, что переживает это уже в третий раз.
– Успокойся, ты реагируешь эмоционально, как дурак. Они, по крайней мере, пытались перенестись таким образом в царствие Божие, а не на космический корабль пришельцев, скрытый от нас Луной. Из предложенных им вариантов, это не самый плохой.
– А какая разница?
– Может быть, разница в том, что после смерти ты оказываешься либо на космическом корабле, либо в царствии Божием? Хотя, конечно, они могут и не отличить первое от второго. – Хасан грустно улыбается, затем меняет тему: – И ты заметил, в этот раз пламенная речь проповедника звучала лучше, видимо, программисты исправили некоторые баги у него в голове.
Наконец они поворачивают свои лица к Артуру, застывшему, словно испуганный кролик. Хасан приглаживает свою бороду, слегка растрепавшуюся за время его отсутствия в своем теле, дружелюбно улыбается, гипнотизируя Артура своими бездонными глазами с увеличенными зрачками, затем спрашивает:
– Ну как, молодой человек, вы выучили урок? – Артур кивает, но Хасан замечает в его движении неуверенность, и решает сам подытожить произошедшее, чтобы помочь своему ученику понять и запомнить его смысл: – Смерть это не то, чего стоит бояться, от нее можно даже получить удовольствие. Намного страшнее потерять свободу перемещения своей души, заблудиться в лабиринте с кривыми зеркалами. Твои друзья всегда будут предлагать тебе нить, которая выведет тебя к свободе, тогда как враги будут опутывать тебя сетями Контроля. Заруби себе это на носу, мой мальчик, и будь внимателен. С каждым пройденным уровнем ты будешь получать все больше степеней свободы. И сейчас, чтобы перейти на следующий уровень, ты должен умереть, попутно послужив нашему общему делу.
– Но почему я, Хасан? – сбросив с себя оцепенение, хрипит Артур, и тянется трясущейся рукой к чаю, чтобы выпить его несколькими крупными глотками и смочить пересохшее горло.
– Нам нужна жертва, которая бы выглядела невинной!
11
Мальчик-слуга подкладывает гашиш в кальян, но, когда очередь сделать затяжку доходит до Артура, он отказывается – его всё еще мутит от всего увиденного и прочувствованного, хотя, возможно, это всего лишь побочное действие черных капсул. Виктор и Хасан, развалившись на кушетках, изредка обмениваются репликами, их голоса переполнены негой и ленью, речь медлительна, а ее смысл почти всегда ускользает от Артура – он понимает только значение отдельных слов и то не всегда. Он закрывает глаза и уже почти начинает дремать, когда кто-то прикасается к его руке.
– Пойдем, я отведу тебя к твоей подружке, Яне, ты не забыл, что хотел встретиться с ней? – говорит слуга Хасана и в его лице Артур замечает сострадание, – Хозяин сказал, что вам нужно попрощаться.
«Хозяин… Наверное, он считает себя и моим хозяином. А что, если я не захочу прощаться, что, если я предложу ей убежать вместе со мной подальше от этих фанатиков? Что, если Хасан ошибается, и битва в этом мире еще не проиграна? Возможно, и битвы-то никакой нет, все это его навязчивые фантазии, которыми он заражает всех вокруг, заставляя делать их то, что он хочет. Чем он отличается от того бомжа на свалке? Этот мир разнообразен и полон приключений, зачем мне покидать его?» – неожиданно для себя слышит свой внутренний голос Артур. Он звучит по-детски наивно и, что еще более странно, ему отвечает другой голос, уставший и разочарованный, вызревавший в нем все это время:
«Ты же все видел и чувствовал сам, другого выхода нет, Артур. Все будет повторяться, становится пошлым. Все твои друзья исчезли, остались там, за границей. Ты так и не выбрался из болота. Чары не спадут сами собой, и ты будешь блуждать тут до тех пор, пока не примешь смерть. Но смерть может прийти слишком поздно, когда ты уже будешь во власти Антихриста, и тогда твоя душа перенесется в мир, еще более отвратительный, чем этот. Еще больше крыс, еще больше сорняков – никакой надежды».
«Но откуда мне знать, что Хасан не слуга Антихриста?».
«Только твоя душа сможет дать тебе ответ, прислушайся к ее мелодии, к ее ритму и ответ появится сам собой».
Артур трясет головой, и голоса замолкают – он встает с кушетки и послушно плетется за слугой. Они проходят по коридору, потом через несколько задрапированных проемов в стене. Артур пошатывается при ходьбе, словно пьяный, думая о том, сколько же здесь потайных комнат и как легко заблудиться в этих покоях без провожатого. Наконец, мальчик-слуга, смуглый, с курчавыми черными волосами, останавливается перед дверью, давая понять, что это та комната, которая нужна Артуру. Они ровесники, слуге тоже около пятнадцати и, прежде чем зайти в комнату, Артур подмигивает ему, стараясь показать, что не потерял присутствие духа несмотря ни на что. Тот отвечает широкой искренней улыбкой:
– Позвоните в колокольчик, если я вам понадоблюсь.
Артур кивает, берется за латунную ручку, поворачивает её, распахивает дверь и входит в спальню.
12
В комнате тепло, немного душно, пахнет свежим потом, словно тут недавно закончилось энергичное соитие. Тусклый свет бра, ковры на стенах, большая кровать под балдахином, тонкий силуэт нагого женского тела, размытый муслином. Он подходит ближе, смотрит в приоткрытые занавеси.
– Артур, это ты? Как ты меня нашел? – ее голос звучит непривычно, он не похож на тот, которым она обычно говорила с Артуром. Из него пропало напряжение, порывистость, он стал каким-то томным, умиротворенным, словно раньше она была голодна, а теперь наелась, получила то, что долго, но неосознанно, искала.
