Наперстянка - Грейс Аделин

Небо окрасилось в ярко-голубой цвет, когда солнце садилось, и ни одно облако не заслоняло его. Стихло карканье ворон, их сменили чайки, от чьих криков Сигна едва не вздрагивала, наблюдая, как Рок судьбы прогуливается по ее гостиной, наклоняясь, приседая или приподнимаясь на цыпочки, чтобы рассмотреть каждое произведение искусства на своем пути.

– Какой необычный стиль. – В словах не было критики, но Сигна все равно ощетинилась. От ее внимания не ускользнуло, что он был такой же ухоженной, как в день их первой встречи. Выглядел величественным, как принц. Он был свежевыбрит, в идеально выглаженном костюме, а ботинки так начищены, что Сигна не удивилась, если бы увидела в них свое отражение.

Никогда еще Фоксглав так не напоминал приморское солнечное поместье, которое она себе представляла, как сейчас, когда он бродил по залам, делая мир таким ярким, что у Сигны пульсировало в висках. Она привыкла к пасмурным дням, когда в очаге постоянно горел огонь. И обрела такой естественный покой, уют, окутывавший душу и дарующий ощущение дома. Стоило догадаться, что приезд Рока судьбы все разрушит.

– Ты что, приехал на экскурсию? – Враждебность в голосе было невозможно скрыть. Сигне не нравилось, как он изучал Фоксглав, как рассматривал вещи ее семьи, как и то, что каждый раз, когда она смотрела на него, в голове звучала песня, которую ей лишь недавно удалось стереть из памяти.

– Обычно принято показывать дом, хотя, полагаю, я могу обойтись и без этого. – Он не проявлял ни малейшего интереса к Ангелу смерти, чей холодок пробежал по коже Сигны, успокаивая ее, когда Рок судьбы уселся на зеленый бархатный диван, закинув ногу на ногу с гораздо более беспечным видом, чем хотелось бы Сигне. – Я все гадал, когда же ты попросишь меня о помощи. Даже думал самому тебя навестить, но знал, что это только вопрос времени, когда ты согласишься выполнить условия нашей сделки.

Сигна всегда надеялась, что у ее любимого человека будет семья, которую она сможет назвать своей. Однако в случае с Ангелом смерти она предпочла бы обойтись без его брата.

– Ты все это время знал, что я в Фоксглав?

– Нет, не все. – Сигна не предложила ему чаю, и, явно оскорбленный, Рок судьбы бросил взгляд на чайный столик. – Мисс Хоторн сообщила мне об этом совсем недавно. Она поведала мне и другие секреты. О лошади, например.

Сигна с трудом скрыла удивление, едва дыша. Конечно, Блайт не стала бы рассказывать ему такие вещи; она едва знала Ариса.

– Тогда, полагаю, это облегчает сегодняшний разговор. – Девушка вцепилась в ткань платья, поймав себя на том, что пытается оторвать заусенец. – Я пригласила тебя не для того, чтобы выполнить условия нашей сделки. А потому, что мне нужна услуга.

Боже, как же она ненавидела эти слова. Ненавидела блеск в его глазах, когда он приподнял голову, оценивая ее.

– Вы знаете, что я ничего не даю бесплатно, мисс Фэрроу. – Он откинулся на подушку, опершись на нее локтем, когда Сигна отдалилась от успокаивающего холода Ангела смерти и подошла к нему.

– Уверяю, эта сделка тебе понравится. – Она оглянулась, сильнее чем когда-либо желая увидеть лицо Ангела смерти, нуждаясь в его утешении. Пригласив Рока судьбы в Фоксглав, она чувствовала, что все больше отдаляется от него, но какой у нее был выбор? Ради Элайджи – ради Блайт – она должна попытаться.

– Мне нужно, чтобы ты научил меня пользоваться силами Жизни.

Сигна ожидала увидеть на его лице самодовольное выражение. Ожидала, что он расплывется в улыбке или посмотрит на брата и скажет что-нибудь такое, от чего все вокруг заледенеет. Но вместо этого она увидела мужчину, который выпрямился без какого-либо намека на ликование и произнес:

– Ничто не сделало бы меня более счастливым.

От ярости у нее перехватило дыхание, когда она увидела его укороченные брюки и странный белый верх, не соответствовавший этой эпохе, и серьезное выражение лица. Она хотела, чтобы он был самодовольным. Хотела иметь причину презирать его, даже принимая от него помощь. Но подлец лишил ее и этого.

– Пусть у меня и есть силы Жизни, – предупредила Сигна, – но в остальном ничего не изменилось. Я не стану одной из твоих игрушек, Рок судьбы. Ты понял?

Не последовало ни кивка, ни возражений. Рок судьбы лишь указал на подушку рядом с собой и сказал:

– Присядьте, мисс Фэрроу.

Она еще немного постояла, прежде чем опустилась на диван и прижалась к противоположному краю, сложив руки на коленях.

– Не могу сказать, что точно знаю, как они работают. – Голос Рока судьбы звучал ласковее, чем когда-либо, и гораздо искреннее, чем она ожидала. Каждое слово отдавалось эхом в ритме музыки, которую Сигна пыталась выкинуть из головы. – Я знаю только то, что ты мне говорила…

– Я ничего тебе не говорила, – отрезала она. Если он ожидал, что она даст слабину или спустит подобное с рук, то здорово ошибался.

– Жизнь говорила мне. – Он взял увядшую розу из вазы на чайном столике. – Если не планируешь спорить со мной весь вечер, закрой глаза и представь, во что бы ты хотела превратить этот цветок. Вырасти это видение в своем воображении, словно семя, а затем положи руку на стебель.

Девушка закрыла глаза. Приоткрыла один, чтобы убедиться, что Рок не замышляет ничего скандального, затем снова закрыла и представила розу с сочными красными лепестками и достаточно острыми шипами, чтобы пролить кровь. Она представила себе здоровые зеленые листья и гибкий стебель. Как только она убедилась, что желаемое видение яркое и четкое, она протянула руку и позволила Року судьбы вложить розу в ее ладонь. Шип впился в кожу, но согнулся и отвалился, не пролив ни капли крови.

Рок судьбы так резко вздохнул при их прикосновении, что на мгновение Сигна почувствовала, как кружится голова, но она снова собралась с силами и сжала розу в руках. Она ждала. И ждала. Ждала до тех пор, пока не смогла больше этого выносить, и приоткрыла один глаз.

– Ничего не произошло. – Одной рукой Рок судьбы почесал подбородок, а другой приподнял розу, чтобы рассмотреть. – Она ни капли не выросла.

– Я и сама это вижу. – Сигна полностью открыла глаза. – Если бы ты не шумел так сильно, возможно, я смогла бы сосредоточиться.

– Шумел? Расскажи-ка мне, когда это я шумел, если только и сделал, что вручил тебе увядшую розу. Почему у тебя дома вообще стоят засохшие цветы?

– Ох, ну прости меня. Я прошу прощения за то, что мои мысли были заняты предстоящей смертью дяди, а не свежими цветами к твоему приезду.

Он усмехнулся так громко, что звук разнесся по комнате. Даже пламя в очаге затрепетало от его ярости.

– Неудивительно, что вы с мисс Хоторн были близки. Вы обе дикарки. Я не могу контролировать свое дыхание, мисс Фэрроу, если вас это так раздражает. Может, я и бессмертен, но нахожусь в теле живого человека. Прости, что разочаровываю, но я отличаюсь от твоего драгоценного Ангела смерти.

Каждое слово Сигны было ударом, о котором она жалела еще до того, как оно срывалось с губ.

– Это большое разочарование. Моя ночь прошла бы намного приятнее, будь ты таким же.

– Ой? Тогда почему бы тебе не обратиться к нему. Он приносит столько пользы, пока дуется в углу.

Сигна ощетинилась. Стоило догадаться, что лучше не иметь дел с Роком судьбы.

– Если бы он знал, то научил бы меня. Конечно, при условии, что ты не отнял у нас способность общаться.

Смех Рока судьбы был режущим, как коса Ангела смерти, когда он покачал головой, принимая ее презрение.

– О да, я злодей. Скажи, тебе не кажется странным, что ты видишь его, только когда находишься при смерти? Не считаешь это противоестественным? Даже твое тело чувствует опасность, учитывая, что тебе становится плохо каждый раз, когда ты к нему прикасаешься. Ради бога, у тебя же седеют волосы.

– Только потому, что ты вмешался в мою личную жизнь! – Сигна проигнорировала желание спрятать серебристые пряди. – Какой же я была дурой, когда решила к тебе обратиться. Только кто-то по-настоящему ужасный мог сотворить такую судьбу для Ангела смерти и для меня. Если ты выбираешь, можем ли мы разговаривать друг с другом, то кому, как не тебе, решать, видим ли мы друг друга. Если бы ты действительно заботился о моем счастье, то позволил быть с ним. Но ты просто эгоист. – Последнюю часть Сигна произнесла не с гневом, а с поражением, вырвав стебель розы из руки гостя и положив себе на колени. Рок судьбы продолжал сидеть в повисшей тишине, глубоко дыша, пока не успокоился настолько, чтобы заговорить.