Александр Золотько - Молчание бога
А потом это наваждение прошло. И нужно было снова вставать, чтобы отразить очередной удар. И нужно было отдавать остатки своей Силы в общую Силу, чтобы сжать монстра, связать его и...
И ничего не вышло. Огненно-черный великан легко отбросил путы, смял Общую Силу, и показалось, что настал конец всему, что нужно только бежать... Бежать, спасаясь, скрыться в тумане или за пеленой дождя...
Дождя, подумал тогда Громовержец. И оглянулся. И открылось ему, что сотни, тысячи людей, охотников из лесов и земледельцев с побережья, рыбаков и жителей равнин смотрят на битву, смотрят на черный огонь, стеной приближающийся к ним... И огонь этот виден всем людям этой земли, до самых льдов. И что люди в ужасе смотрят на огонь и...
Они знают только одно средство против огня. Против степных и лесных пожаров. Они верят только в него. Только в дождь.
Чудовище настигло Охотницу, и та заметалась, пытаясь погасить горящие волосы. Она даже не кричала, а срывала руками огонь, остатками Силы сбивала его, а пламя вспыхивало снова и снова.
– Дождь! – вскричал Громовержец, собирая остатки Силы, выжимая из себя все, что было, о чем даже и не подозревал.
И вырос до самого неба. И правой рукой, загребая, потащил к месту битвы холодный воздух с ледяного моря. А правой – влажный с океана. И столкнул их над собой. Над собой и кричащим от боли Воином, над бьющейся в пламени Охотницей, над Мастером, пытающимся прикрыть Самку от ударов чудовища...
И хлынул ливень. Вздрогнул, вскинулся монстр, зашипел, как раскаленный камень в воде, метнулся в сторону, но ливень надежно окружал его. И люди смотрели на корчащегося под струями ливня гиганта, верили... ВЕРИЛИ... ВЕРИЛИ, что он сейчас умрет, что погаснет этот огонь, что дождь зальет каждую его искру, что не сможет огонь выжить в ливне...
А потом была тишина.
Воин стонал, лежа среди дымящихся деревьев, Охотница торопливо восстанавливала свои волосы, боги что-то там делали с Самкой, которая все еще билась в истерике, а Певец сидел прямо посреди огромной лужи, 6 своем ослепительно белом хитоне, и хохотал. Громовержец подошел к нему и ударил. Изо всех сил.
И не его была вина в том, что сил совсем не осталось.
Ловчему эта чудесная победа тоже не нравилась.
Слишком все просто... Слишком. Теперь выходило, что именно здесь, именно им придется решать главное. То ради чего все это началось. То что было задумано неизвестным.
Боги могут радоваться и ждать окончания срока. С ними все понятно. Они не смогут теперь вмешаться – нет Силы. Ни у кого из них. Всё потратили на эту драку. Всё, что копили веками. Теперь они не могут, даже если очень захотят, прийти на помощь Ловчему и Хозяину, разве что в качестве пехоты.
Божественной пехоты, орудующей мечами и копьями, демонстрирующей чудеса бессмертия.
– Ты полагаешь, что опасность миновала? – спросил Хозяин.
– Ага, как же... – усмехнулся Ловчий. – Вот именно сейчас возьмутся за нас. И я вполне могу помереть, если допущу ошибку.
– Постарайся уж не допустить, – сказал Хозяин. Легко ему говорить. Не его ждет смерть. Не его бессмертие под угрозой.
Птица... Зачем мы встретились? Лучше было бы просто вдруг умереть, если суждено. Неожиданно, без этого изматывающего ожидания и страха. Да, страха.
Ловчий не знал, что ждет его там, за смертью. Не знал. Может быть – ничего. А может быть – вечные мучения. Вечная пытка, наказание за то, что он... Наказание за все...
Ладно. Прав был Хозяин, когда сказал – пусть будет так, как суждено. Мы отдадим право первого удара. Л там...
Утром договориться с сиротками в замке. К вечеру – быть на месте сбора. И всех делов.
Утром легче не стало.
Во-первых, Ворюга так и не появился. Левша, дежуривший прошлой ночью, видел, как тот выходил к кустам, потом вернулся к огню, сменил Левшу, подбросил мокрых шипящих дров в огонь... а когда Стук вышел под утро из палатки, то у костра Ворюги не было. И Хорька, уехавшего от Трех деревень вместе с отрядом, тоже в палатке не было.
Искать их особо не стали. Следы уходили от костра к лесу. По своей воле встали и по своей воле ушли. Было такое право у охотников.
Во-вторых, девица из замка отказалась пропускать через мост кого бы то ни было. Даже Охотников.
Она вообще планировала, как оказалось, сидеть в замке безвыездно до тех пор, пока сюда не приедет настоящий жених.
– Знаю я ваши хитрости, козлы вонючие, – закончила свое выступление со стены баронская дочка и удалилась завтракать в сопровождении сестер.
– Вот так, значит, – протянул Ловчий. – Значит, козлы вонючие? Ага...
Ловчий прошелся вдоль леса. Дождь прекратился, но земля была пропитана водой, так что всякие тяжелые хитрости вроде осадной башни или тарана откладывались на неопределенное время. Подкоп исключался по той же причине, не говоря уж о том, что замок стоял на скале.
Замок напоминал нескольких кошек, сбившихся от страха и холода в кучу и настороженно глядящих по сторонам вертикальными зрачками бойниц. Ловчий не любил кошек.
Охотники и бойцы из ватаги Младшего выжидающе смотрели на Ловчего, провожая его взглядами справа налево, слева направо.
Ловчий потихоньку закипал, медленно, но неуклонно. Значит, не пропустит... Понятно.
Бот сейчас перепрыгнуть через ров, сломать ко всем чертям ворота, войти в замок... Там гарнизона всего ничего осталось, остальных порезал доблестный рыцарь в овраге. А если... Если это и будет ошибкой? Той самой, смертельной ошибкой?
Он нарвется на стрелу... случайно, но нарвется. Всяко бывает. Бывало ведь, что и ему доставалось. Яд на бессмертного тоже действует. Не на смерть, это вряд ли, но укладывает на сутки, а то и более... Или удар в сердце... А еще лучше, ядовитым клинком. И такое случалось пару раз за путаную многовековую жизнь.
Ловчий помнил, как попался как-то, очень давно, дракону и как умирал почти неделю, плавая в драконьей крови и драконьем яде, пока его не вытащил подоспевший Хозяин. Помнил, как это было больно, как обидно. Помнил, как балансировал над самой бездной, готовый на все, лишь бы закончилась боль. И тогда ему показалось вдруг, что достаточно чуть расслабиться, чуть разжать руки, которыми он держался за жизнь, за свое бессмертие... Но потом пришел Хозяин.
Через день, когда Ловчий смог встать на ноги, они отправились дальше, к одному из Проклятых городов. Ловчий так ничего и не сказал тогда.
Но даже если и не ждет его здесь смерть, вот так вот продемонстрировать свои возможности... После этого на место сбора можно будет не ехать. Нужно что-то предпринимать. Но что?
