Фантастика 2023-153. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Романов Илья Николаевич
Он прижал голову Петера к себе, и тот закричал, хрипло, на одной ноте, уткнувшись лицом ему в грудь. Его трясло, как от холода, но он не плакал, и Генри тоже сел на пол и обнял Петера со спины – уперся лбом ему между лопаток, чтобы не обжечь лицом его голую кожу.
– Лотта вчера слышала, как ты играл на скрипке, – пробормотал Генри. – Здорово было.
– Останешься у нас, возвращаться там некуда, – глухо продолжил Эдвард. – Станешь знаменитым скрипачом, мы за тобой присмотрим. А она в Серебряной роще услышит, как ты играешь, и будет знать, что ты в порядке.
Петер крепче обхватил Эдварда и зарыдал так, что Генри сквозь куртку чувствовал, как ходят ходуном его ребра. Он думал, Эдвард скажет еще что-нибудь, но тот молча положил голову Петеру на плечо. Генри заметил, что Эдвард вздрагивает, и с каким-то суеверным ужасом понял, что он плачет. Не из-за Лотты, а из-за брата, с которым они не смогли вырасти вместе – тот умер уже столько лет назад, но, кажется, бывают потери без срока давности. Генри хотел всех успокоить, но вместо этого неумело обнял обоих и разревелся – из-за матери, про которую никогда больше ничего не узнает. Он не собирался выглядеть жалким и сам не знал, что на него нашло в этом тесном, задыхающемся клубке несчастных, но перестать уже не мог, и остальные – тоже. Они сидели на полу и рыдали, каждый о своей потере, положив друг на друга головы, как волчата. В зале стояла гробовая тишина.
– В сказках рыцари возвращаются из похода как-то более мужественно, – сипло проговорил Эдвард, когда все выбились из сил и даже плакать уже не могли.
Он встал с таким видом, будто все прошло точно по плану, поставил на ноги остальных и развернулся к стражникам, которые маялись неподалеку.
– Нам срочно нужно три носовых платка, – церемонно сказал Эдвард, ухитряясь сохранять невозмутимость даже с распухшим носом.
Стражники умчались, и Генри подумал, что теперь прическа Эдварда вряд ли будет самой впечатляющей частью их рассказа остальным слугам. Где-то хлопнула дверь, и стражники вернулись с тремя шикарными квадратами вышитой ткани. У Генри никогда не поднялась бы рука утирать нос такой красотой, но сейчас выбирать не приходилось, и он с чувством высморкался, надеясь, что сможет провести вечер, уткнувшись в этот платок, чтобы никто не видел его красное лицо.
А вот Эдвард прятаться не собирался. Он усадил Петера за стол, хотя вряд ли тому разрешалось есть вместе с придворными, подошел к королю и опустился на одно колено, как всегда делал, обращаясь к нему.
– Мы вернулись с победой, – сказал Эдвард, глядя в стену. – Это был не куроед, а лютая тварь. Целая деревня погибла, но будущие потери мы смогли предотвратить.
Не зная, что полагается делать ему, Генри тоже встал на колено, опустив голову. Из носа по-прежнему текло, и он надеялся, что вытирает его тихо и незаметно.
– Тварь-убийца с красными глазами? – растерянно уточнил король, вцепившись в подлокотники, и попытался сделать суровое лицо. – То есть ты не только сбежал, но и сражался с лютой тварью без моего разрешения и не вызвав подмогу? Генри к такому подготовлен, он избранный, он наследник Сиварда, но ты же… Ты мог погибнуть! Генри, простите. Надеюсь, он помогал вам победить, а не мешал.
– Вы такой зануда, – бросил Генри, поднимаясь на ноги, и убрал мокрый платок в карман. Все вытаращили глаза – кажется, с королем было не положено так разговаривать, но сейчас правда интересовала Генри больше, чем вежливость. – Знаете, я месяц назад первый раз в жизни вышел из леса, но даже мне ясно, что надо сказать.
По рядам придворных пронесся вздох, но король только фыркнул и устало откинулся на спинку кресла.
– Ну так просветите меня, друг мой. Представьте, что ваш сын чуть не погиб неизвестно где, нарушив четкий приказ сидеть дома. Что бы вы сказали?
– «Вы победили? Ура! Сядьте за стол, ешьте и рассказывайте».
Король вздохнул и жестом показал Эдварду, что тот может последовать этому совету. Эдвард сел справа от короля, Генри – рядом. Все мысли тут же вылетели у него из головы, а поле зрения сузилось до блюда с мясом, которое стояло посреди стола. Он уже протянул руку, чтобы схватить его, но Эдвард громко щелкнул пальцами, и за спиной у них тут же вырос слуга, который до этого жался к стене.
Генри терпеливо подождал, когда мясо окажется на тарелке, но взяться за него не успел – Эдвард наступил ему на ногу.
– Вилка, Генри. Нож. Салфетка. Не будь посмешищем, тут все только этого и ждут, – еле слышно проговорил он, и Генри нехотя взялся за столовые приборы.
– В Башне мастеров отбою нет от посетителей, – бодро сообщил король, глядя, как они жуют. – Пара сотен человек уже нашли свои дары, так что мы тут тоже времени не теряем. Правда, господа придворные в башню подниматься не жаждут и всячески стараются избегнуть этой чести.
– Еще бы, – проскрипел старик, который сидел справа от Генри и распиливал у себя на тарелке какой-то овощ. – Это же сразу делать что-нибудь придется! Нет уж, дары – это для крестьян.
Генри рассеянно кивнул. Он за сегодня, кажется, истратил всю свою способность к разговорам и хотел только одного: мяса. Ну, и еще пирогов, лежавших на другом конце стола. И вкусных вареных кореньев, которые, увы, тоже пришлось есть ножом и вилкой. Король рассказал, что позволил Агате собирать болотные огни за крепостной стеной и зажигать во дворце новые и новые люстры. И что Петер отлично играет на скрипке, так что, пожалуй, надо сделать его придворным музыкантом. И что Олдус Прайд целыми днями записывает историю возвращения короны, за что, говорят, все-таки получил от своей жены пару ударов веником. Король говорил и говорил, так и не притронувшись к еде, – и только когда перед всеми поставили чашки с чаем, он облокотился на стол и, беспокойно глядя на Эдварда, сказал:
– Уточню на случай, если я неправильно это выразил: я рад, что ты вернулся. А теперь объясни мне наконец, что там произошло.
Эдвард медленно выдохнул и начал говорить. Генри его не перебивал: еще со времен чаепитий с Тисом и скриплерами он понял, что люди едят с чаем всякие сладкие штуки, и сейчас был занят тем, что вытаскивал из вазы печенье, но так, чтобы никто не заметил и не подумал, что он прожорливый, как саранча. Рассказ вполне обходился без его участия: Генри знал, что в искусстве обращения со словами не сравнится с Эдвардом никогда в жизни.
За следующие полчаса Генри понял, как реальные истории превращаются в сказки. В рассказе Эдварда не было ни слова об Освальде и даре огня, который не давал Генри касаться оружия, заставлял бояться воды и странно себя вести. Эта история была забавной и страшной, Эдвард уморительно описывал, как Генри неумело обращался со Снежком и пытался съесть священных рыб, стороживших Фарфоровую беседку, как они бродили по лабиринту и разозлили Сияющий лес, как спасли одну деревню от Секретницы, а другую – от Привратника на болотах. В истории с ограблением нападавших стало двенадцать вместо четверых, и все как на подбор – огромные, жуткие и вооруженные до зубов. В горах Эдвард свалился в ущелье не потому, что сбежал от Генри, а просто конь оступился. Склон, по которому они карабкались под проливным дождем, стал куда выше, чем Генри помнил, и Эдвард не полз по нему, как улитка, а мощно подтягивался, не обращая внимания на летящие сверху валуны. Про то, что Генри разбудил Лотту поцелуем, Эдвард тоже не упомянул, – она проснулась от песни дрозда-разбудильника. Генри к этому моменту все-таки высмотрел Розу в ряду девушек. Судя по взглядам, которые она на него бросала, Роза все еще была обижена, и Генри порадовался, что Эдвард и в этом исказил их историю: вряд ли новости о его поцелуях в путешествии подняли бы Розе настроение.
Но больше всего Генри оценил, как Эдвард владеет искусством вранья под названием дипломатия, когда дело дошло до битвы с чудовищем. Они искали Зверя в Разноцветных скалах, когда внезапно увидели сияющий меч, воткнутый в камень, – хотя Генри был уверен, что железо в камень никак не воткнешь. На валуне была надпись: «Лишь сильнейший может достать меня», а охраняли его каменные обезьяны с ножницами и не подпускали близко, если не пострижешься, чтобы достичь просветления. Меч они вытащили вдвоем, чем доказали, что люди сильнее всего вместе. Около камня их подстерег Зверь, и все закончилось бы плохо, если бы не помощь Лотты и ее птиц. Девушка погибла, но затем последовал великолепный бой, Эдвард упал, раненный в руку, Генри подхватил падающий меч и после «впечатляющего, яростного поединка» вонзил его в чудовище, а меч рассыпался сияющими искрами.
